Врата - Кросс Талани - Страница 16

Калки пристально смотрел на нее, ожидая, что та вновь ринется вверх, желая поглотить великана, но нет, не ожила. Тогда он убрал «Священный Огонь» и, повернувшись к химерам, кивнул им, что все в порядке и оружие можно убрать. Сомнений не оставалось – Рамеша подчинила себе точно такая же тень, жаль, никто не показал ему руны, способной укрощать эту тварь… Нет, сына бы это не спасло – не смог бы он жить после убийства брата… Зачем только сам Калки живет, когда все они умерли? Требовательный взгляд Ями подсказал зачем.

«Киран».

Но он не знал, как тому помочь. Да и мальчишка, скорее всего, уже мертв – очень уж был слаб, когда Калки с химерами отправлялись в поход за Врата. Подумаешь, еще один мертвец на его совести. В карму и так набралось грязи – до конца времен не отмоешься, хоть в своей реке купайся, хоть в векшской полощи душу.

«Киран жив, – возразил Агни. – И был дан тебе в утешение!»

Хотел ли Калки утешения? За ним приходил тогда к богу? Нет, не за ним, но навязали и теперь уже не отвяжутся. Ни Агни. Ни Ями. Ни Виджай, признавший вину, но не перестававший требовать невозможного.

– Хорошо, – ответил он Яме. – Я выслушаю твое предложение. Только и с моей стороны будут условия.

– Конечно, – согласился векш. – Иначе и быть не могло.

– Ну так, говори.

– Не здесь. – Великан щелкнул пальцами левой руки, открывая сияющий синевой разлом: – Здесь. Пройдешь ты, я и вон те двое, – он указал на Ями и Виджая. – Людям твоим нужно вернуться домой – они не приспособлены так долго находиться в чуждом течении, скоро начнут болеть.

– Тоже верно, – Калки кивнул и обернулся ко все еще настороженным химерам.

Им снова предстоял не самый приятный путь по воде к Вратам, а потом еще объясняться на другой стороне с Ратаном, почему нетавум не вернулся с ними. Не сочтет ли тот подобный исход знамением, чтобы захватить Ти Нагарам, на который давно положил свой алчный взгляд? Ракшасы с ним, пусть замышляет недоброе – химеры достаточно сильны, особенно если облегчить им обратный путь.

– Как на счет выполнения одного условия прямо сейчас? – Калки вновь повернулся к Яме и, заметив его заинтересованность, пояснил: – Я пройду в твой портал только тогда, когда мои люди окажутся на родной земле. Но ты, как хозяин этого мира, можешь облегчить им обратный путь.

Долго уговаривать векша не пришлось – уговоры потребовались химерам, не желающим оставлять нетавума одного на чужбине. Хорошо, что к уговорам подключился Виджай, которого все уважали наравне с Калки и считали, что уж он-то сможет о вожде позаботиться, потому в итоге сдались и позволили Яме заколдовать свои ноги, а потом шагнули в открытый для них разлом. Калки первым прошел в него и проводил каждого лично, не пожалев ни напутствий, ни ободряющих слов. Он знал, что химеры защитят Ти Нагарам и от векш, если вдруг Яма решит обмануть, и от Ратана с его коварными планами. А если совсем плохо будет, жителей разрешено увести в скрытое в горах селение, бросив и город, и Агни, и ненавистные Врата.

Когда спина последней химеры растворилась в тумане белой реки, Яма подошел к Калки и коснулся его плеча, призывая проследовать за ним. Калки в последний раз бросил взгляд на родной мир, сомневаясь, что однажды туда вернется, но все же проследовал за великаном к новому разлому, чтобы выйти уже не к Священному Лотосу, а к маленькой хижине в лесу. Ями с Виджаем отправились туда раньше и теперь ждали сидя на пригорке. Сестра подскочила со своего места, стоило Калки с Ямой появиться перед ними, потом опустила взгляд, но за Виджая прятаться не торопилась. Она понимала, что слишком много взяла на себя и выдала чужие тайны врагу, и собиралась понести за это наказание. Калки шагнул к ней и, дотронувшись пальцами метки девы реки на ее лбу, добавил в нее каплю огня, усиливая благословение и защиту, но и меняя символ. Ями недоверчиво подняла на него взгляд, он в ответ лишь качнул головой, а когда она схватила его за руку, сказал:

– Если после закрытия Врат от меня что-то останется, я приложу все свои силы, чтобы его спасти.

«Киран, – голосом совести прошелестел в голове Агни. – Его зовут Киран».

Богу все еще был нужен этот мальчишка. Понять бы еще зачем.

Неожиданные откровения Виджая, догадка Ямы про тьму и внезапное появление вновь ставшего словоохотливым Агни выбили Калки из колеи, отчего он не сразу разгадал истинное намерение векша, помогшего с отходом химер. Яма хотел, чтобы все выглядело так, будто он в одиночку прогнал чужаков из Авекши. И ведь устроил все лучшим образом – сразу подвох не заметишь. Это же Калки просил наколдовать им возможность ходить по воде, а так как не разбирался в векшской магии, не углядел, что им троим – Ями, Виджаю и самому Калки – Яма добавил маскирующие и глушащие обнаружение огня руны. Потом еще и смылся как ни в чем не бывало в родное селение, мол, предупредить жену, что некоторое время он будет отсутствовать, дабы смастерить маяк для обнаружения души Брамы.

Хижина и лес вокруг и впрямь располагали если не к созерцанию, то к сотворению чудес и размышлению над оными. Виджай сейчас как раз этим и занимался. Из огня он создал стену, изображающую Изначальное Пламя, разделившее два мира, из воды – миниатюрные Врата. И сидел, уставившись в них задумчивым взглядом, словно хотел вперед Ямы угадать, как закрыть Врата. В другой раз Калки поддержал бы начинания побратима, может, завел разговор о том, какие идеи у того возникли в голове, и вдвоем они непременно бы нашли правильное решение. В другой раз, но не в этот. Теперь Калки смотрел в чужой огонь и гадал, почему тот тоже алый, как и у него самого, а не рыжий, как у прочих химер.

Ями подошла и присела рядом, положила прохладную ладонь ему на плечо, привлекая внимание. Калки нехотя обернулся к ней, заранее зная, что скажет сестра, о чем попросит, и угадал.

– Ты не должен винить его. Виджай всего лишь защищал меня.

– Давай, начну винить тебя, ведь это ты, несмотря на уговоры матери и сестер, в одиночестве ушла к отшельнику, чтобы узнать судьбу нерожденного ребенка. Кем он должен был стать по мнению лесного шарлатана? Великим мудрецом или добрым правителем? Может, храбрым воином?

Он не стал отталкивать ее руку, хотя та впилась ногтями в его кожу. Жаль, что боль не отрезвляла, больше нет. Как только в груди загорелась Искра Огня, боль перестала иметь значение, но мысли, навеянные ею, остались.

– Он сказал, что мой ребенок станет причиной многих бед, – кривая усмешка перекосила ее красивое лицо, делая его до отвращения отталкивающим, лишь оставшиеся все такими же грустными глаза не дали Ями окончательно превратиться в ведьму. – Видишь, шарлатан оказался прав.

– Как жаль, что он утонул. Глядишь, и про мое дитя чего хорошего рассказал бы.

Калки надеялся, что сестра его ударит, но она лишь потемнела лицом и убрала руку.

– Ты его не спасешь, – выдохнула она, и в уголках глаз блеснули слезы.

– Спасу, – возразил Калки. – Не могу же я оставить Ти Нагарам Нараяну – кто знает, чему научил его Ратан. Но я не жалею, что отдал ему мальчишку, и поступил бы так снова.

«Ты бы и Кирана снова проклял несмотря на последствия» – возразил Агни, заставляя дернуться из-за жестокой правдивости этих слов.

«Не твоя ли вина, что не в моих силах больше любить?» – ответил Калки, стараясь не думать о том, что шестой его сын родился, когда обмен с богом еще не был свершен.

– Мне так никто и не рассказал, что же случилось с твоим ребенком, – нарушил внешнее молчание Яма.

Великан появился неожиданно. Никто из них троих не услышал ни хлопка руны, ни треска разлома. Эти звуки невозможно было сокрыть другой магией, а иных способов перемещения не существовало. Ну, разве что по старинке – ногами, значит, Яма специально телепортировался подальше отсюда, чтобы подслушать, о чем они говорят. Векши в принципе были искусны в использовании своих даров, так как получили их гораздо раньше химер. И Калки немного завидовал той легкости, с которой враги плели разрушительные руны, ведь его самое действенное заклинание не нуждалось в особой концентрации или таланте. Простую, но смертоносную «Стену Огня» помогал плести сам Агни, от Калки же требовалось лишь черпать побольше Изначального Пламени и направлять его в мир. Это позже пришло понимание, а с ним и подобие контроля, но он все равно на любую из своих рун не жалел огня, которого всегда имел в достатке. Наверное, потому и позавидовал тогда Кирану, как сейчас завидовал Яме.