Младший научный сотрудник 5 (СИ) - Тамбовский Сергей - Страница 13

— Ну вот, — сказал я, опускаясь на подобие табуретки возле подобия кухонного стола, — теперь у нас и своя хижина есть. Совсем, как у Робинзона Крузо и его друга Пятницы.

— Угу, похоже, — сказал Цой, садясь на такую же табуретку напротив, — надо обследовать свои владения.

— Точно, — сверкнула у меня в голове мысль, — вдруг какой сундук с ценными вещами найдем — Робинзону же он сильно помог в своей робинзонаде.

— Сундук это вряд ли, — поморщился Цой, — но кое-что мы наверно найдем в этой дыре.

— Блин, — не смог удержать основной свой посыл я, — да я всю жизнь мечтал оказаться на необитаемом острове и выжить на нем. А сейчас, кажется, эта мечта сбылась.

— Наполовину, — осадил меня он, — оказаться-то ты тут оказался, но насчет выжить это вопрос спорный, как там оно сложится…

— Согласен, — ответил я, — давай разделимся, ты левую половину острова проверяешь, а я правую.

— Давай наоборот, — неожиданно не согласился он, — я правую.

— Да не вопрос, брателло, — ответил ему я, — валяй направо и да пребудет с тобой сила.

— Смотрел Звездные войны? — живо поинтересовался он.

— Было дело, — признался я, — в широком прокате они в России не шли, конечно, но частные просмотры бывали.

— Я не фанат этого кино, — сказал он, — но признаю, что сделано оно здорово. Ну так что, пошли вступать во владение участком суши, окруженном со всех сторон водой?

— Пошли, — махнул рукой я, и мы разошлись в диаметрально противоположные стороны.

Вы никогда не бывали на Гавайях? Ну и не жалейте — если денег у вас не слишком много, то положительных эмоций вы тут вряд ли много получите. Джек Лондон, помнится, был в восторге от этой локации, ну так он и закончил свои дни немногим позже посещения Гонолулу. А уж если судьба вас впутала в этакие приключения со стрельбой, то я даже соглашусь, что такие же приключения, но без стрельбы предпочтительнее где-нибудь возле среднерусского города Нижнереченска.

Достигнув крайней точки нашего острова по направлению на восток, я не обогатился никакими особенными знаниями… с десяток плодов манго, маракуйи и питахайи, правда насобирал. Вспомнил, как Джон Локк жрал эти манго в пятом сезоне Лоста и что с ним в итоге сталось, и задумался… решил в конце концов, что Джон Локк Джоном Локком, но у меня и своя голова на плечах имеется. Так что повторять его путь не буду, это меня слегка успокоило.

На самом излете своих изысканий я обнаружил еще одну хижину, практически дяди Тома, может малость получше. Обследовал ее и нашел ни одной причины, чтобы перебраться сюда из уже облюбованного жилища. И вы будет смеяться, но еще мне золотая жила по дороге попалась… прямо натуральная, с выходом на поверхность приличных размеров прожилок, в сантиметр-полтора толщиной каждая. Я ее прикрыл листьями и ветками от греха — кто знает, как поведет себя мой напарник при известии о такой находке… вот и я не знаю, как, так что лучше ну его.

Вернулся к месту сбора примерно через час с хвостиком — Цой уже поджидал меня там, грызя какой-то тропический орех.

— Ну как дела? — сразу спросил он, — что обнаружил, Робинзон?

— Дела идут, — отозвался я, — вполне приличным образом. Вот еда на вечер, — и я вывалил на траву собранные фрукты, — а там, в километре примерно на восток есть еще одна хижина, но похуже нашей. Крыша вся худая. А у тебя что?

— На западе большое мангровое болото, — сообщил он, — пришлось обходить. А еще дальше скала и на ней дот, похоже, что японский.

— Вот как, — заинтересовался я, — на Камчатке я тоже пару дотов видел, но они были как бы противо-японские. Русские готовились отражать их нападение в 45 году, вот и понастроили.

— Хотя стой, — вспомнил я одну вещь, — какие джапы на Гавайских островах? Насколько я помню историю Второй мировой, они тут только один раз были, да и то в виде камикадзе, когда вашу эскадру в Перл-Харборе под орех разделали. А никаких наземных боев тут не производилось…

— Да, ты похоже прав, — после небольшого раздумья сообщил Цой, — дот этот скорее всего наш, американский.

— И что там внутри? — продолжил любопытствовать я. — В этом доте?

— Пыль и грязь, — ответил он, — и еще гнездо чаек, так что помета там тоже хватает.

— А я дошел до крайнего восточного мыса, — доложил я свои наблюдения, — по дороге вот фруктов насобирал немного (выложил их на стол) и обнаружил еще одну хижину, но похуже нашей. Стены хлипкие, вот-вот завалятся, а крыша в двух местах дырявая.

— Значит, не пойдем туда, — сказал Цой, — надо на ночлег обустраиваться, скоро совсем темно будет.

— А я пойду проверю, как там наш катер поживает, — сказал я и побрел в бухточку, к которой мы причалили.

Катер оказался на месте, хотя в процессе отлива и сел прочно на грунт… ну так даже лучше, подумал я и на всякий случай задействовал еще одну веревку для крепежа — кашу маслом не испортишь. А потом поднялся на ту самую скалу в центре бухты, за которой мы спрятали катерок.

Обзор на три стороны света тут прекрасный открывался… на западе довольно далеко маячил видимо тот самый остров, с которого мы стартовали — Оаху, где столица штата располагалась. На севере и юге тоже очень далеко виднелись два небольших клочка суши, наверно такие же малые островки, как наш. А на востоке, сзади меня, обзору мешала густая растительность. Я совсем было собрался в обратный путь, но неожиданно заметил выдвинувшийся откуда-то справа кораблик. Когда он поближе подплыл, стало ясно, что это не круизный лайнер и не паром какой-нибудь, а самый он, военно-морской эсминец с многочисленными антеннами и пусковыми установками ракет.

Во избежание случайностей я лёг на камни — кто его знает, какая разрешающая способность у оптики на этом эсминце, а в горизонтальном положении меня точно никто не заметит. Через десяток минут он проследовал мимо нашего острова на приличной скорости, и я даже рассмотрел название на борту — Оклахома. И тут эта Оклахома вдруг снизила скорость и совсем затормозилась, развернувшись носом прямиком к нашей бухте. У меня сердце в пятки ушло, но ненадолго, потому что Оклахома легла на обратный курс и вскоре скрылась из виду. Пронесло на этот раз, непроизвольно подумал я, но в следующий может и не повезти.

Вернулся к хижине и рассказал о случившемся Цою. Тот сидел на пеньке и строгал какую-то палочку острым и длинным ножом.

— Они вполне могли и нас разыскивать, — подбил он итог моим сбивчивым словам.

— А могли и не нас, — логично возразил ему я, — вероятность и того, и этого ровно по 50%.

— Давай костер разведем, — неожиданно предложил Цой, — воду можно вскипятить будет, я тут посуду какую-то в углу обнаружил, — и он показал старый закопченный котелок с дужкой.

— А заваривать в кипятке чего будем? — поинтересовался я, — чистую воду неинтересно пить.

— Что-нибудь придумаем… — ответил Цой, — вот у вас в России что заваривают, если чая нет?

— Растения разные, — сказал я, — чабрец, душицу, тот же иван-чай — получается ничуть не хуже.

— Иван-чая мы тут, наверно, не найдем, но у нас кое-что получше даже есть, — сказал Цой, — ты пока огонь разведи, вот тебе зажигалка, а я поищу заварку.

Эх, как же давно я не разводил костров, думал я, собирая сухие ветки в кучу, в нынешней своей жизни пожалуй, что и никогда. В качестве запала я приспособил листок записной книжки, она у меня в заднем кармане штанов так и пролежала все время. Со второго раза получилось, огонек сначала неуверенно, а затем все сильнее и быстрее охватил мелкие сучки и загорелся ясным пламенем. Дыма почти не было… добавил сбоку пару сучьев побольше и потолще и сел рядом смотреть на огонь… да-да, это одна из трех вещей, которые можно продолжать вечно.

А тут и Цой вернулся с охапкой чего-то зеленого.

— Вот, — сказал он, кинув охапку на землю, — называется гавайская роза, слышал что-то про нее?

— Неа, — потряс головой я, — расскажи.

— Аналог конопли или, скажем, южноамериканской коки, — любезно пояснил он, — только у тех листья используют, а тут семена психоактивные. Можно просто жевать, но лучше растолочь и в горячей воде развести.