Физик против вермахта (СИ) - Агишев Руслан - Страница 51

Господи, ведь это многое объясняет. Ведь, Штейнгард знал, что на фронте происходили какие-то очень странные вещи. Неужели это все связано с именем великого серба Николой Тесла? Несмотря на всю эксцентричность ученого, не было никакого сомнения, что изобретения серба представляли собой страшное оружие.

Кстати, можете поглядеть историю про Друида, КОТОРЫЙ ВАЛЯЕТ НЕМЦЕВ В ХВОСТ И ГРИВУ!

https://author.today/reader/262130/2357408

Американского посла Теслин не заметил. Ученый уже был в автомобиле, где со вздохом облегчения откинулся на спинку. Только здесь старик ощутил, какое дикое напряжение испытывал во время встречи со всемогущим хозяином Кремля. Одетая в каменный корсет, спина казалась чужой и никак не желала расслабляться. Сейчас бы забыть обо всем, отрешиться от всех проблем, но эту роскошь он не мог себе позволить. Назойливые и тягостные мысли никак не желали покидать его голову.

«Силен, видит Бог, силен. С такой личной силой Сталину прямая дорога в императоры, в красные императоры… Настоящий правитель. Жестокий, прямой и безжалостный, особенно, к себе. Такой для дела и себя не пощадит. Если надо, с радостью на эшафот взойдет. Еще он недоверчив, как и всякий правитель». Помимо этого не мог не отметить и другое. «А ведь без гнильцы. Как скажет, так и сделает. Не то, что там за океаном, где одни доллары в душе. Знаем, хлебнули так, что до сих пор расхлебать не можем».

Мысли, по-прежнему, вращались вокруг недавней встречи, вновь и вновь заставляя его переживать. «Хм, а я бы поверил в такие слова? Сложный вопрос. Наверное, бы тоже не поверил». Перед его глазами, словно в замедленной киносъемке, медленно проходили застывшие кадры. Вот Иосиф Сталин внимательно разглядывал большую фотографию висевшего в воздухе локомотива, от которого в разные стороны разлетались голубоватые искры. На его рябом лице застыла странная смесь эмоций: какого-то восторженного удивления и непонимания. Потом ученый увидел самого себя, показывающего лист с чертежом еще не виданного в этом мире механизма — большого десантного корабля на воздушной подушке. «Не важно, что он боится моего изобретения. Главное, у меня есть шанс все изменить. Надеюсь, еще не поздно… Я успею, обязательно успею. Теперь у меня есть ресурсы, нечета прежним… Целые заводы… Конечно, успею».

Вдруг его забытье было нарушено.

— Вам плохо? Товарищ Теслин, вы слышите меня? — до него настойчиво пытался кто-то достучаться. — Товарищ Теслин⁈

Ученый открыл глаза, и устало посмотрел на тормошившего его сержанта государственной безопасности. Тот внимательно разглядывал его с нескрываемой тревогой в глазах. Казалось, еще немного и начнет его реанимировать.

— Домой, товарищ Теслин? Вам выделили квартиру. Тут недалеко, — облегченно проговорил тот. Похоже, головой за него отвечал, иначе бы так не переживал. — Вам нужно отдохнуть, товарищ Теслин. Ваша экономка уже в курсе, настоящий борщ приготовила. Хороший, наваристый, — улыбнулся сержант. — Домой?

Николай Михайлович едва сдержался, чтобы не кивнуть. Зажмурившись, он представил, как встает под обжигающе горячие струи души. Сильные, хлесткие, они проникали в самое его нутро, даря долгожданные тепло и покой. Потом сесть за кухонный стол и наслаждаться ароматным борщом, вкус которого уже и забыл. И, наконец, растянуться на кровати и всем телом ощутить чистые простыни. Боже, какое это было бы блаженство. От столь возникшей соблазнительной картины Теслин еле слышно застонал.

— Не надо домой, товарищ Абросимов, — собрав в кулак всю свою волю, пробормотал он. Он не мог и не должен был расслаблять. У него оставалось все меньше и меньше времени. — Совсем нет времени. Едем на завод. Кстати, какой завод нам определили?

Сидевший рядом с ним сержант тут же вытащил небольшой блокнотик и начал в нем что-то искать. Швырялся недолго, пару тройку минут.

— Вагоноремонтный, — ответил он, наконец, найдя искомое. — Другого, подходящего для вас, в Москве больше нет. Ближайший есть только в Коломне. Наш только помощнее будет. Братка у меня там мастером работает. На проходной должен встретить… А директор у них там ого-го. Поговаривают, что его даже первый секретарь побаивается…

Дальше ученый уже не слушал. Он вновь погрузился в раздумья о предстоявшей ему работе. «В условиях наступающей зимы с ее сильными морозами мобильной базой для плазменного капсулятора может быть только локомотив. К сожалению, морской корабль теперь не подойдет. Плохо, очень плохо. Это накладывает серьезное ограничение на массу оборудования и мощность электромагнитного поля. Придется, крутиться…».

По его предварительным прикидкам использование промышленного оборудования на локомотиве позволит обеспечить прибавку только на сорок — пятьдесят процентов к мощности плазменного луча. Разместив оборудование на эсминце, к примеру, он мог бы с легкостью выжигать гектары земли на расстоянии до сотни километров. И это особенно заинтересовало Сталина, который несколько раз переспросил по поводу дальности выстрела плазмой. При ответе даже пробовал что-то замерить на карте военных действий.

«Ничего, ничего. Лучшее — враг хорошего. Огромная мощность устройства неизменно ведет за собой большие технические сложности. Я мог бы просто не потянуть такое. К тому же, остается вопрос к материалам. Боюсь, с нынешними технологиями нужные материалы мы не сможем изготовить. Просто не получится, технологическая база не та… Остановимся на локомотиве. Думаю, для моих планов он подойдет как нельзя лучше. А вот для Его планов может и не подойти…».

Насколько он понял Сталина, тот ждал от него нечто совершенно грандиозное, сравнимое по мощи с переделанным эсминцем. Похоже, его слишком сильно впечатлили фотографии тех разрушений, что оставила после себя плазменная установка корабля. Честно говоря, и сам Теслин до сих пор был под впечатлением той первозданной силы, что была разбужена его гением. Получалось, что двумя — тремя выстрелами он просто напросто испарил несколько десятков квадратных километров скального массива. К сожалению, повторить такое сейчас он не сможет. И что бы там не думал всесильный хозяин Кремля, задача перед ним стоит совершенно другая.

— Товарищ Теслин, мы подъезжаем, — сержант осторожно коснулся плеча задумавшегося пассажира. — Вы горячего кофе не будете? У меня термос с собой.

Ноздрей ученого коснулся бодрящий аромат кофе, едва сосед снял крышку с небольшого термоса и начал ее наполнять. Старик кивнул, протягивая руку. Глоток кофе, действительно, взбодрил его. Мысли «забегали» живее, энергичнее.

Выйдя из автомобиля, Теслин удивленно замер перед открывшимся перед ним видом. В нескольких десятках шагов от него возвышалась кирпичная громада заводского корпуса. Его очертания терялись в темноте, оставляя ощущения массивности и угловатости. Из плотно забитых досками окон не пробивалось ни лучика. Можно было подумать, что погруженный в темноту завод спал, набираясь сил перед новым трудовым днем. Однако, это ощущение полностью опровергал непрерывный рваный шум, заставляющий дрожать землю под ногами. Где-то за кирпичными стенами непрестанно работал тяжелый пресс, били кувалдами клепочники, визгливо ревела пила. Все эти звуки, переплетаясь между собой, превращались в мощную давящую силу. Казалось, где-то рядом застыл перед прыжком страшный зверь, тяжело и хрипло дышавший в предвкушении перед атакой.

— Завод уже месяц назад перешел на круглосуточную работу, товарищ Теслин, — пояснил сержант Абросимов, заметив удивление на лице ученого. — Пройдемте. Нам к проходной. Слышите? Это, кажется, директор распаляется…

С папкой под мышкой Николай Михайлович поспешил за своим охранником. В темноте в лабиринте заборов и переходов одному было немудрено заблудиться.

— Воюет с кем-то, — усмехнулся сержант, останавливаясь у очередной двери; из-за массивного железного листа, который по какому-то недоразумению обозвали входной дверью, действительно, раздавались громкие недовольные крики.