Повелитель миражей (СИ) - Крынов Макс - Страница 13

— Как будете драться? — спросил Старлов.

— До первой крови, — быстро сказал я, опасаясь, что соперник предложит поединок на время.

— Так боишься, что выбрал даже не до потери сознания? — удивленно спросил Воробьев. — Ладно, согласен! Получается, я еще и на пару успею!

Я повернулся к Старлову.

— Есть перчатки? Только не боксерские.

— Есть кистевые бинты.

— Давайте.

Пока я бинтовал руки, соперник неторопливо разминался. Бинты себе он не просил. Воробьев даже пиджака не снял. Думает, что у него получится удержать меня на расстоянии воздушными ударами?

Впрочем, неважно, что он думает. Вслепую запустить заклинание и попасть — довольно сложно. А вот моим кулакам сейчас придется хорошенько поработать, причем я не хочу сорвать с костяшки кожу и из-за капельки крови прервать поединок.

— Готовы? Бой!

Я не хотел каждый день сражаться с очередным идиотом, который решит самоутвердиться за мой счет, поэтому решил показательно избить Воробьева, чтобы остальные подумали, стоит ли лезть ко мне. И поняли, что не стоит.

В этот раз иллюзия была другой — едва над ареной возник купол, у Воробьева засбоила координация. Зал перед глазами парня зашатался, тот сделал пару шагов в сторону, чтобы удержаться на ногах.

Начал я с боковых ударов по центральной части бедра, икры и голени, отбивая сопернику мышцы. Специально лупил по закрытым частям тела, и пока не трогал лицо: даже если и оставлю сопернику на ноге кровоточащую ссадину, то она останется прикрыта и схватку не остановят. На это я потратил две минуты, и удивлен, что Воробьев еще не упал.

Я не давал Воробьеву создавать воздушные кулаки, а те, что он умудрялся создавать, летели мимо.

Сдаться в поединке «до первой крови» — это страшная слабость, знакомые аристократы не поймут Воробьева. Тем более, что моя цель — не унизить его, а показательно превратить в отбивную.

— Сда… к-ха…

Я едва успел хлестнуть бедолагу по кадыку, и попытку произнести заветное слово прервал натужный кашель.

Ненадолго хватило Воробьева. Пожалуй, пора пускать кровь.

Я подшагнул поближе к сопернику, который сейчас пытался выкашлять легкие, четко ударил под один глаз, под другой. А потом отошел назад, разбежался, и в прыжке и с разбега выверенным ударом колена попал по зубам.

Соперник рухнул на арену. Старлов остановил бой, но цель была достигнута — вместе с кровавой слюной Воробьев сплюнул и парочку зубов.

— Вы что, договорились до смерти драться? — недовольно спросил преподаватель.

— Он — скала! — с напускной гордостью за противника сказал я. — Пока ему кровь пустишь, семь потов сойдет!

Воробьев пялился на меня с ненавистью, но я и для него нашел подходящие слова.

— Советую собрать, — кивнул я на парочку окровавленных зубов. — Если есть деньги, в стоматологической клинике обратно вставят.

Кабинет, в котором проходила первая пара, находился на пятом этаже. Преподаватель — худой мужичок в засаленном пиджачке, спросил, почему я опоздал, остальные вовсе не обратили внимания.

— Поединок, — кратко ответил я, и мужчина кивнул в сторону парт. А вот в глазах остальных загорелась искорка интереса, и когда я сел за свободное место, ко мне обернулся Слава Липов, местный шутник. Ростом чуть повыше меня, чуть шире в плечах, с белыми, будто обесцвеченными, волосами.

— А чего ты тогда такой… свежий? — тихо поинтересовался паренек.

— А каким должен быть?

— Обычно после поединков — измаранным в земле, со слезами и ссадинами.

— Ну, в этот раз не свезло, — жму плечами.

— В другой раз повезет, — хохотнул Слава, отворачиваясь.

До середины занятия я сидел, вникая в давно забытый учебник новой географии. Преподаватель рассказывал про сельское хозяйство в условиях нового мира. Про монстров, которых разводят на мясо, про осколки со злаками и про картофельные поля в за стеной, вокруг которых друиды растят ядовитый кустарник.

— Кстати, чуть не забыл — вы на турнир то записались? — вдруг вспомнил он. — Если не ошибаюсь, призовой фонд — пятнадцать миллионов. Кто не успел — записывайтесь и участвуйте. Может, именно вам доведется выиграть.

После этого в группе началось бурное обсуждение — проверить свои силы хотелось многим.

— Да все будут участвовать — наверное, даже девушки захотят, — громко сказал Слава. — Наверное, только Алмазов пропустит, как и в прошлом году.

На ехидные смешки я не отреагировал — обратился напрямую к Липову.

— Можно подумать, я единственный человек в этой аудитории. Докопайся уже до кого-нибудь другого.

Слава помрачнел и отвернулся.

Менталисты говорят: хочешь узнать человека — загляни в его душу. В души я не заглядывал, но во внутренний мир человека заглянуть мог.

Вондер Липова выглядел как осенний осиновый лес.

Лес — это неожиданно для человека с таким скверным характером, я ожидал что-то типа Арсеновского спортзала, тира или темного сырого подвала.

Я оказался на дорожке. Причем она точно возникла не сама — ее кто-то протоптал. Либо сам Липов, либо менталисты их рода.

В образе призрака лечу над дорожкой до аккуратного летнего домика. Просочившись сквозь дверь, осматриваюсь.

Обстановка охотничьего дома из американских фильмов: красиво оформленные рога на стенах, ружья. Дорогой лакированный письменный стол. Чернильница позабавила. Серьезно? Слава, мы живем в двадцать первом веке!

А вот напрягло меня содержимое выдвижного ящика стола. Там был альбом с фотографиями Ники. Почти везде девушка в форме академии, но это понятно: больше они нигде не видятся.

Вот этого здесь точно быть не должно. Но приступить к коррекции чувств Липова, я не успел. Пространство в реальном мире всколыхнулось!

Сложно описать это ощущение тем, кто его не испытывал. Воздух в аудитории словно пошел волной. Будто пол с потолком на кратчайшую долю секунды поменялись местами.

Остальные не обратили внимания на аномалию, даже не заметили ее, но я с пространством работал не один десяток лет.

— Сейчас… — начал было я, но закончить не успел — раздался ужасный треск, и область рядом с кафедрой будто разрезали гигантским ножом. В разрезе клубился сизый туман, постепенно вытекая наружу. Края разреза твердели и обрастали камнем, превращаясь в аккуратную арку — прямо сейчас в аудитории прорастал вход в осколок.

Нехорошо. И даже не потому, что ранг этого осколка неизвестен — просто я не помню, чтобы в Академии появлялись осколки. Не я ли своим перемещением в прошлое взбаламутил пространство и время?

В классе зашумели. Пара подростков — либо самые трусливые, либо самые умные — уже выбежали в коридор. Но большинство осталось. Подростки вставали из-за парт и гудели, пытаясь рассмотреть, что находится за туманом — каждый в своей жизни хоть раз видел арку прохода, ведущего в кусочек другого мира. А кто-то, может, и зачищал в компании друзей, родных или группы наемников.

— Где такое видано! — громче всех орал препод. — Почему появление осколка не обнаружили, а нас не предупредили⁈ Куда смотрит служба контроля магических аномалий?

Он ещё в будущем не был — после того, что там увидит, внезапное появление осколка покажется ему детской проблемой.

Но сейчас в Академии не появился случайный осколок, нет. Здесь зрел прорыв — я чувствовал, как в соседних аудиториях и коридорах тоже зреет что-то, и пространство там уплотняется, готовясь разродиться очередным осколком.

А потом из проема разрастающейся арки вышло существо, имеющее весьма отдаленное сходство с человеком. Тощее, ростом под два метра, с лохматыми патлами и сучковатой дубиной. Лицо в язвах и оспинах.

Существо оскалило гнилые зубы и зарычало. Девушки завизжали и побежали на выход.

Скальный тролль. Вопреки названию, они больше похожи на гигантских гоблинов — мелкие (относительно обычных троллей) существа, выродившиеся в отсутствии нормального питания. Большая часть племени — воины, но встречаются и шаманы, которые владеют магией камня, шаманизмом. Может, даже раны могут залечивать — об этом не знаю. Но даже если и могут, то точно не могут исцелять других.