Приказ простой… (СИ) - Лопатин Георгий - Страница 26

Киборгин присел рядом со все еще корчащимся в пыли матросом.

— Итак, матрос Тихомиров, какого хрена ты стал переворачивать тело этого духа? Что мной было сказано?

— Я… хр-р… думал…

— Получив приказ, ты не должен думать! Ты, отключив свою думалку, долен исполнять приказ, твою мать! Много будешь думать, твою думалку отвезут твоей матери в цинковом гробу возможно отдельно от остального тела! Встать!

Матрос с трудом встал.

— А теперь взял автомат и выполнил мой приказ в отношении подозрительного врага.

— Я…

— Головка ты от буя! Забудь о жалости и прочих соплях! Здесь никто не станет жалеть тебя. Выполнять!!!

Но тот все никак не мог решиться переступить в себе некую черту. На глазах аж слезы навернулись, а руки стали подрагивать.

— Боец… я начинаю думать, что и в бою ты стреляешь мимо врагов… просто впустую тратишь патроны, а каждый не убитый тобой противник, это возможно причина ранения, а то и смерти одного из твоих товарищей по взводу от его рук… Какого тебе будет жить с осознанием этого факта, что ты пожалел врага, но в итоге от его руки погиб твой собрат?

И тут все хмурые взоры морпехов уперлись в Тихомирова, так что он аж съежился под ними.

Но были и те, кто смутился или отвел глаза. Тоже видимо стреляли в небо или куда угодно, но не в человеков. Отсюда собственно и возникает эффект «заговоренной» цели.

В общем-то известная беда. Те же амеры во время вьетнамской войны охренев от статистики соотношения истраченных в огромном количестве патронов и относительно малом числе убитых противников, провели исследования и выяснили одну прелюбопытную штуку, а именно то, что восемьдесят процентов солдат во время боя палило в воздух, а не по врагу.

— Мне…

— Стреляй Тимоха, — глухо попросил, но с явно читаемой угрозой в голосе кто-то из его сослуживцев.

Стало ясно, что не сделай он этого и все они устроят ему темную.

— Ы-ы! А-а-а! — взвыл Тихомиров.

Да-да-дах!

Тихо звякнули упавшие на камни гильзы.

Там у реки тоже собирали трофеи и вязали раненых. Душманы при этом не мешали, а то ведь вполне могли парочку завалявшихся мин бросить, мало бы не показалось. Но Ахмад Шах так грязно не воевал. Просто понимал, что все эти раненые рано или поздно вернутся в его армию, а если начать подличать, то их всех бросят умирать.

Капитан Аникеев тем временем доложился о произошедшем бое непосредственному командиру второй тактгруппы майору Цыганову, что до сих пор долбался под Пишгором, но руководством операции перехватил генерал-майор Печевой.

— Приказываю тебе развить наступление своими силами на опорник мятежников, захватить его и уничтожить отряд противника организовав его дальнейшее преследование до полной ликвидации! Как понял меня Парус-ноль?

— Вас понял… Гора. Но мне необходимы дополнительные боеприпасы. И не помешало бы усиление, хотя бы одну САУ…

— Сейчас подвезут. И САУ тебе будет… как только Второй закончит с Пишгором. Выполняй!

— Есть…

К счастью майор Цыганов зажиматься не стал и сразу отправил одну «акацию» капитану Аникееву, потому как когда он закончит уничтожение противника у Пишгора оставалось совершенно неясно, до ночи мог возиться, ибо душманы тут проявляли изрядное упорство в общем-то им не свойственное, но тут все дело наверное в армейцах, духи из ополченцев давно бы уже разбежались по горам.

С прикатившей к трем часам дня «акацией» сводному подразделению стало гораздо веселее, ибо арта это арта, ультимативное оружие в данных условиях.

Следовало выдвигаться для выполнения приказа.

— Ужинать будем в кишлаке, — сказал командир морпехов. — А заодно и обедать.

Ну да, обед пропустили и принимать пищу сейчас с риском в скором времени получить пулю в брюхо плохая идея.

— Товарищ капитан…

— Что, Толя?

— Надо хоты бы пару взводов вперед пустить. Зеленка по берегам небольшая, но я бы на месте противника устроил засаду из гранатометчика где-нибудь в овраге.

— Ты прав… Герман! — окликнул Аникеев командира разведвзвода. — Ты пойдешь по левому берегу, ну а ты Толя по правому. В качестве поддержки пойдут БМД. А то и впрямь будет глупо потерять САУ вот так…

— Есть!

И снова оставалось только скрипеть зубами от отсутствия воздушной разведки, что могла бы достаточно легко вскрыть подобную засаду. Одно хорошо, Анатолий прекрасно помнил, где противник в прошлый раз устроил засаду потому сразу, как только подошли на оптимальную дистанцию попросил экипаж «своей» БМД:

— Влепите снаряд вон в те кусты!

— Не вопрос!

Грянул «гром» и кусты в один момент лишились всей листвы.

По команде лейтенанта застучал пулемет чисто на подавление заставляя противника вжаться в землю на дне оврага и пока он работал Киборгин с парой бойцов совершили рывок и бросили обычные гранаты.

Бах! Бах! Бах!

На этом собственно с засадой было покончено. Два душмана валялись посеченные осколками.

— Лихо ты… Киборг, — в изумлении покачав головой, сказал капитан Аникеев, глядя на окровавленные трупы.

Командир роты все еще не мог психологически перестроиться на войну. Но оно и понятно, нормальный человек этому сопротивляется до последнего, словно понимая, что из данного состояния можно уже не вернуться обратно, и даже снова оказавшись в мирной обстановке многие вдруг осознали, что они остались там на войне среди гор и песков, где сжигает жара все вокруг…

Ну а дальше все было делом техники, причем в том числе в прямом смысле этого слова. «Акация» проделала в стенах окраинных домов проломы и к ним под прикрытием двух БМД двинулись морпехи.

По ним попытались отработать гранатометчики, но их тут же начали давать из пулеметов, накрыли из АГС, а потом снова сказала гаубица САУ, разнося позиции противника в пыль. Только один и смог выстрелить навскидку, но мимо.

Во двор дома полетели гранаты и после их взрывов ворвались морские пехотинцы.

— Смотрим под ноги! Не зацепите растяжки! Не наступаем на подозрительные участки почвы! Ходим только по вытоптанным до каменного состояния тропам! По камням тоже не ходить! — еще раз напомнил лейтенант.

А то в подобные дворики вполне могли быть заминированы. Все это должны проверить саперы, у мотострелков как раз имелся взвод спецов по этому делу.

Душманы не стали цепляться за этот опорник и отступили. Но оно и понятно, против арты особо не попляшешь. Оставив группу прикрытия из раненых, практически смертников, основной отряд по руслу реки отошел на запасную позицию, что располагалась в пяти-семи километрах выше по течению Хазары в еще одном мелком кишлаке. Эти обкурившиеся, чтобы унять боль от ран, до невменяемого состояния духи, палили из автоматов в белый свет как в копеечку, но свою задачу они выполнили — задержали шурави.

Отступивших обстреляли БМД с САУ, но без особого успеха, далеко и просто местность неудобная, холмы, овраги, зеленка. В погоню за ними кидаться не стали из-за опасения подорваться на мине, ведь не зря же говорят, что поспешишь — людей насмешишь, а смешить мятежников никто не хотел, ибо самим плакать придется.

Тут бы очень пригодился налет «крокодилов», но увы сейчас в воздухе никого не было, все отработав под Пишгором ушли на перезарядку.

О штурме второго опорника душманов в этот день не могло быть и речи, ибо вот-вот опустится темнота, что происходит тут почти внезапно, к тому же люди устали, как физически, так и психологически, так что им требовался нормальный отдых.

Когда все окончательно успокоилось Анатолий Киборгин, что называется подсел на измену. Чем больше проходило времени, тем неуютнее ему становилось, ибо его план начал мягко говоря потрескивать. Все дело в ранении Ахмада Шаха и его действиях в связи с этим.

Поскольку выяснил, что при Паси-Шахи-Мардане его не задело, то оставался вопрос, ранило ли его сейчас или же только ранит завтра, то есть одиннадцатого?

Увы, сам Масуд об этом никогда не говорил, как и не рассказывал о том, как он спасся и какими тропами уходил, Анатолий этот момент после войны пытался выяснить, но глухо. Так что приходилось гадать. А то сейчас можно было бы действовать на опережение.