Ледяной ветер Суоми - Свечин Николай - Страница 19

– Шумно, – пожаловался Алексей Николаевич.

– Но вы же хотели увидеть, как живет народ, – парировал помощник. – Вот так это выглядит.

– Хорошо, остаемся. Закажи, что ты обычно ешь. На цены не смотри.

– А пить что будем?

– Тодди, что же еще? – усмехнулся русский гость.

Тодди, смесь коньяка с горячей водой и ромом, – любимое лакомство финнов. Коскинен повеселел. Он подозвал официанта, поздоровался, как со старым знакомым, и стал делать заказ. А русский с любопытством осматривался. Когда еще попадешь так в местную среду?

В результате статский советник с кандидатом плотно поужинали. Они съели гороховый суп с сосисками, медвежатину на ржаном хлебе, маринованную сельдь в белом соусе с икрой и мелкими креветками. Сельдь оказалась особенно хороша. Заедали все карельскими пирогами с начинкой из рисовой каши и картофеля. Лыков расщедрился и потребовал оленину с брусничным вареньем. На десерт пошел морковный торт, тоже очень вкусный, и закрученные булочки с корицей. Запили традиционный суомский ужин горячим тодди. В этот раз сыщики решили обойтись без излишеств и ограничились литром алкоголя.

– Расскажи про службу в провинции, – попросил Алексей Николаевич. – Трудно там?

– Трудно, – угрюмо подтвердил помощник. – Народ дуреет на глазах. Особенно в Южной Эстерботнии. Там хозяйничают банды разбойников, грабят на дорогах, останавливают экипажи, могут и зарезать. Позавчера в Мустаасарисском приходе напали на землемеров, отобрали деньги и полтора килограмма динамита. Теперь жди какой-нибудь взрыв. В Улеоском уезде банда из десяти человек гоняет даже полицию – та не справляется. Негодяи ходят по хуторам и отбирают имущество, деньги, одежду. Жители запуганы, бессильны защитить себя, требуют вызвать подкрепление. А в Хаапаярви шайка из пяти разбойников так разозлила население, что обыватели собрались толпой и стали ловить негодяев без помощи властей.

– Поймали?

– Поймали всех пятерых и изувечили, прежде чем отдать нам.

– Молодцы, – одобрил статский советник.

Помощник разочаровал его:

– Пока их ловили, по соседству, в Сиеви, появилась другая шайка. Совершила несколько грабежей и даже убийство, и пресечь ее никак не могут. Беспокойно стало в Суоми. Раньше такого не было.

– Комиссар говорил, что сильно участилось и простое хулиганство…

– Увы, он прав. На днях в одной деревне недалеко от губернского города Ваза крестьяне затеяли танцы. Обычное сельское веселье, как везде. Вдруг пришли три десятка всякой нечисти, разгромили кабачок, где люди танцевали… Разогнали их. А потом двинулись толпой по улице, прошли шесть километров, избивая всех на своем пути.

– А полиция? Она куда смотрела? – ожесточился статский советник. – Возле губернского города и не было наряда?

– Полиция, как это часто бывает, прибыла, когда хулиганы уже разошлись.

– Погоди. Ваза ведь относится к Эстерботнии? А ты говорил, что там сильные полицейские резервы. Почему не задействовали их?

Кандидат на должность пожал плечами:

– Не знаю. Ваза и Улеаборг – крупнейшие города в этой исторической провинции. В Вазе обучается две тысячи резервистов, а в Улеаборге даже две с половиной. Но их почему-то держат в казармах и не пускают патрулировать улицы. А было бы на пользу жителям!

Уже стемнело. В кухмистерской все так же галдели, пиво и тодди лились рекой. Алексею Николаевичу сделалось хорошо и сытно. Славный парень этот Вихтори Коскинен, думал он. С таким и на пули идти можно, он не предаст и не струсит. В Россию бы его забрать, станет достойным помощником, усилит Азвестопуло. А он, Лыков, слушает, поддакивает, а сам старается запомнить, сколько человек у них в полицейском резерве… Тьфу!

В гостиницу статский советник приехал на извозчике уже в полночь и сразу лег спать.

Наутро Алексей Николаевич поднялся с больной головой. Смесь коньяка с ромом не пришлась ко двору в организме, привыкшем к водке. И он решил отдохнуть.

Командированный телефонировал на стойку и велел принести номера «Финляндской газеты» за предыдущие полмесяца. Сейчас выясним, чем живет Великое княжество… Газета была единственной в крае, выходящей на русском языке. Лыков разлегся на диване и принялся ее изучать.

Первым делом ему попались два занятных объявления, невозможных в России. Одно звучало так: «Мою фамилию, которая вначале была Вильхо Гренваль, я необдуманно сменил на Вильхо Нумми: теперь же с этого времени фамилия моя будет Вильхо Валли». Чудеса. А завтра парень напишет, что и Валли тоже необдуманно, а зовут его теперь Вильхо Тралли-Валли? Как потом искать такого дурня, если, к примеру, он не платит алименты?

Второе объявление развеселило русского еще больше. «Если жена моя Мария-Элинна Виртанен не возвратится ко мне в течение одного года и суток для продолжения семейной жизни, то я буду считать себя свободным от нее. Савио в Лукасе, 5 сентября 1913 года, Юхо-Никлас Виртанен». Вот молодец! Безо всякой там консистории, и попов ублажать не надо. Черкнул в газету, подождал годик и гуляй свободный… А в России до сих пор действует варварский закон, сломавший множество судеб. Согласно ему, причин для развода было лишь несколько: неспособность супруга к продолжению рода, лишение прав по суду, сумасшествие и доказанная неверность. Причем тому, кого поймали, запрещалось повторно вступать в брак. Многие мужчины и даже женщины, чтобы избавиться от опостылевшей половины и сойтись с любимым человеком, ложно брали вину за неверность на себя. Брак расторгали, но они не могли венчаться вторично. И жили гражданским союзом, плодя незаконных детей и не имея возможности вместе появляться в обществе…

Много было объявлений по лоцманскому ведомству. Сыщик лишь сейчас понял, насколько это сложное хозяйство и как оно влияет на судоходство. «На 22-футовом фарватере с моря у лоцманской станции Улькогрунни, находящейся в пределах Улеаборгской лоц-дистанции, найдена 17-футовая каменистая банка, расположенная к югу от банки Паскематала. Для обозначения обеих банок, включая вновь открытую, передвинута веха, ограждающая Паскематала, к зюйду на 150 саженей от прежнего своего места». Море показало людям новую ловушку, которую раньше от них скрывало. Поди уследи за всеми такими ловушками… А сейчас, после забастовки финских лоцманов, этим занимаются русские, привезенные с Каспия. Но там совсем другое море. А здесь шхеры, извилистая береговая линия, подводные скалы. Как же наши мужики справляются?

Ответ нашелся в следующем номере газеты: пароход «Савитайпале» сел на камни в десяти километрах от города Вильманстранда. Судно затонуло, но жертв удалось избежать – всех спасли. А возле Сандвика влетел на неизвестную ранее мель германский пароход «Хеленс». Капитаны обоих пароходов винили в несчастье русских лоцманов…

Торговый оборот Финляндии с Германией вышел на первое место, обогнав оборот с Россией. Даже в зерновом экспорте, прежде чисто русском, немцы впереди. А еще пятнадцать лет назад российское сальдо вдвое превышало германское. Третье место – у Великобритании.

Сводка происшествий вызвала у сыщика профессиональный интерес. На границе со Швецией арестован приказчик, укравший у своего хозяина 2900 марок и сбежавший. Вор специально переоделся в женщину! Но бдительные констебли его разоблачили.

В колбасных Гельсингфорса обнаружены случаи, когда мясо подкрашивали селитрой с добавлением крахмала и муки. Ладно бы только это, однако нечестные колбасники добавляли в фарш мясо животных, умерших от заразных болезней!

Двадцать три члена Выборгского гофгерихта[37] приговорены Петербургским окружным судом к тюремному заключению. Началось с того, что магистрат отказался выдать русским торговцам промысловые свидетельства. В нарушение закона от 12 января 1912 года, уравнявшего русских подданных в правах с местными гражданами. Имперские власти приказали арестовать виновного в этом члена магистрата и предать его суду. А Выборгский гофгерихт распорядился освободить арестованного – и вот теперь поплатился. В газете объявлена подписка: собирают деньги в помощь осужденным, поскольку тем же решением им запрещено занимать общественные должности в течение трех лет.