Следак 2 (СИ) - Живцов Николай - Страница 34

— Товарищи понятые, а теперь смотрите внимательно, — предупредил я встрепенувшихся находкой граждан. Даже управдом изволил явиться. Видимо, услышал оживленные возгласы.

Газетный сверток положили на стол, и Скворцов принялся его распаковывать, а дальше нашему взору предстали несколько перетянутых резинками пачек денег.

— Вот это да. Кто бы мог подумать. А казался приличным человеком, — шептались понятые, пока мы пересчитывали купюры. Они оказались разных достоинств: от десяти до сторублевых.

— Итого двадцать три тысячи рублей, — озвучил я итоговую сумму. — Понятые, подпишитесь пожалуйста в протоколе, — поторопил я их, а то они как-то прибалдели. По ходу, ударились в мечты о том, как бы сами потратили столько денег. Сумма для этих времен оказалась довольно большой, у Вадима при пересчете даже руки подрагивали, а управдом весь на слюну изошел.

— Пустой он теперь точно далеко не убежит, — довольный я поделился мыслью с Вадимом, когда мы, не забыв поблагодарить за оказанное содействие, распрощались со всеми и вышли из подъезда.

— Этот гад удрал в моих наручниках, — не в тему отозвался Скворцов. — Они на мне числятся! Теперь отписывайся, — он удрученно махнул рукой.

— Это хорошо, что ты тогда был не вооружен, — хмыкнул я.

— Издеваешься?! — набычился Скворцов.

— Наоборот, радуюсь за тебя, — я широко улыбнулся и повернул в сторону дороги.

Нам повезло. Мимо проезжала патрульная машина, правда, не нашего района, но согласились довести до центра. Мне еще надо было кое куда заскочить, а Скворцову лишь бы в сторону дома. Овсянников жил в противоположном от него конце города.

Было уже около шести утра, когда я вжал палец в дверной звонок.

— Альберт? — на меня удивленно смотрел, пытаясь укрыть за полами халата трусы в полоску заместитель прокурора Митрошин.

— Здраствуйте, Борис Аркадьевич, — с невозмутимым видом поприветствовал я его.

— Что случилось?

— Мне нужна санкция прокурора, — не стал я юлить.

— Что-то срочное? Проходи, — он развернулся и пошел в сторону кухни.

Переступив порог квартиры, я снял обувь, повесил куртку на вешалку, пакет с деньгами закинул на полку для головных уборов, после чего проследовал за прокурором. По пути достал из папки постановление об обыске.

— Папа, кто там?! — из комнаты выглянула Алина. Увидела меня, ойкнула и вновь скрылась за дверью.

Даже не успел ничего толком рассмотреть.

— Присаживайся, — Митрошин указал мне на стул. Сам же поставил чайник на газовую плиту. — Давай, рассказывай, — поторопил он меня.

— Вчера вечером фигуранта дела по серии квартирных краж задержали, но вину он не признал, а во время конвоирования сбежал. Мы поехали к нему по месту жительства. Думали, он домой рванет, но ошиблись. И чтобы два раза не кататься я принял решение провести обыск. Нашли деньги — двадцать три тысячи рублей, — закончил я доклад.

Митрошин хмыкнул.

— Только деньги? А вещи потерпевших? — спросил он.

— Они только деньги брали, — ответ мне самому не понравился.

— Чем воры двери вскрывали?

— С помощью отмычек, но в квартире мы их не нашли, — моя самоуверенность с каждым ответом становилась все меньше.

— Значит, у вас есть только деньги, — резюмировал Митрошин, а я нахмурился. — Задержание оформить успел? — прокурор продолжил экзекуцию.

— Я порвал постановление, — ответил я уже будучи не так уверенным в правильности своих недавних действий.

— Жулика ты сам конвоировал?

— Нет, — помотал я головой.

— Тогда зачем документ порвал? Выгораживаешь кого-то? — поскольку я молчал, Митрошин встал из-за стола, достал из навесного стола кружки, выставил передо мной банку растворимого кофе с сахарницей, при этом приговаривая. — Эх, молодость, молодость, во всем ты хороша, вот только идешь рука об руку с глупостью.

Мне только и оставалось, что внимать его мудрости.

— Альберт, подставляться нельзя, — усевшись напротив меня, он очень серьезно посмотрел мне в глаза. — Сожрут.

— Думал, так будет лучше для всех, — пожал я плечами.

— Да, ты прав, проблем теперь ни у конвоиров, ни у дежурной смены не будет. А у тебя?

Я молчал, прикидывая варианты.

— Да не будет у меня никаких проблем, — наконец, пришел я к выводу.

— Может и обойдется в этот раз, — не стал меня стращать Митрошин. — Но лучше бы ты действовал по закону — оформил побег из под стражи.

— Но тогда бы всех наказали, — удивился я его совету.

— Всех, кроме тебя. — внес поправку Митрошин.

— Ну, и чего бы я этим добился?

— Зато теперь выходит, что никто не сбегал. Это следователь сглупил, отпустил жулика без подписки. А затем обыск у него провел. Ночью и без санкции прокурора и нашел только деньги, которые невозможно идентифицировать, — ответил мне Митрошин.

От его выводов стало как-то душно.

— Я открою форточку, вы не против? — спросил я, вставая.

Митрошин разрешающе махнул рукой.

Вернувшись за стол, я сделал пару жадных глотков. Язык обожгло.

— Альберт, — наблюдая за моими мучениями, заговорил Митрошин, — как следователь, ты мне очень нравишься. С тобой приятно работать. Ты молод, честен, ты радеешь за свое дело, не боишься рисковать, готов отстаивать свои убеждения — все это мне в тебе импонирует. Но твоя порядочность однажды выйдет тебе боком. Следователь должен поступать по закону, и только по закону. Поверь мне. Я старше и опытнее тебя.

— Понял, — произнес я, не отрывая взгляда от своей кружки.

Затянувшуюся паузу нарушил Митрошин.

— Тебе надо найти отмычки. У жулика есть сарай или гараж?

— Не знаю, — неуверенно ответил я. Не ожидал такого вопроса.

— Вот, первым делом сегодня это и узнаешь. Квартиру ты уже обыскал, так что гаражом дело уже не испортишь, — Митрошин вновь усмехнулся.

Я же налег на кофе. Пришел с утра, развеселил прокурора. Кто у нас молодец?

— На адресе жулика кто-нибудь остался на случай, что тот домой вернется? — спросил Митрошин после того, как с наслаждением допил кофе.

— Некому. Скворцов итак двое суток не спал, а я сразу к вам поехал.

— А эта твоя непосредственная начальница Журбина? Где она во время всего это безобразия была? Почему она не контролирует расследование уголовного дела молодым следователем, который в должности только два месяца?

— Так вечером все случилось. Овсянникова в отдел только около девяти привезли, — мне его слова совершенно не понравились.

— А указания она тебе по расследованию уголовного дела оставила? Есть они в деле?

— Борис Аркадьевич, я не буду ей прикрываться! — возмутился я, причем искренне.

— Альберт, это не шутки! Ты обыск провел без санкции и без веских на то оснований!

— Не дадите, значит, санкцию?

— А основания у тебя есть? — ответил вопросом на вопрос Митрошин.

— Деньги и побег жулика. Своими действиями он подтвердил свою вину, — активизировал я мысленный процесс.

— Так не было же побега, — вернул мне мои же слова прокурор.

— Может и обыска не было? — предложил я. Теперь-то чего тушеваться?

— А деньги? Двадцать три тысячи, — вприщур спросил меня Митрошин.

«Поделим на троих» — хотел предложить я, но благоразумно промолчал.

— Борис Аркадьевич, я не понимаю, к чему вы меня подводите? — вслух спросил я.

— Подвожу я тебя к мысли, что действовать надо всегда по закону, и тогда голова не будет пухнуть из-за проблем — закрепил он урок.

— Я уяснил, — произнес я и вновь уставился в кружку.

— Да у нас гости, — в кухню вошла жена Митрошина, за ее спиною, пытаясь обойти мать, топталась Алина.

— Доброе утро, — вставая, поприветствовал я обеих.

— Какой воспитанный молодой человек, — Светлана Григорьевна подбадривающе мне улыбнулась. Видимо, разговор она слышала. — Садись, не стой, сейчас завтрак приготовлю. Одним кофе сыт не будешь.