Всегда война Часть 10 (СИ) - Сергеев Станислав Сергеевич - Страница 19

— И это всего лишь слабый тактический заряд? — наконец-то нарушил тишину Шапошников, обратившись ко мне, хотя, как я знал он уже давно досконально и тщательно изучил всю тематику по ядерному оружию, и особенно по его применению и последствиям.

— Да, Борис Михайлович. Всего шесть-десять килотонн в тротиловом эквиваленте. В принципе у нас есть такие заряды для стрельбы из крупнокалиберных гаубиц. Ну а стратегические заряды имеют намного большую мощность, ну конечно соответственно и последствия применения будут более серьезными. Здесь мы сожгли всего лишь точечные объекты, с учетом того, что рядом густонаселенные районы, а более мощные заряды оставим для Токио, Вашингтона и Лондона. Вот там я бы на мощности не экономил… — отозвался я с своего места, откуда попивая кофе наблюдал за экранами.

— Вы считаете, что надо продолжать бить по столицам противника ядерными бомбами? — тут же подал голос Сталин, с легким прищуром смотря на меня со своего кресла, которое специально для него принесли охранники.

«Ох, очередной экзамен» — сразу пришла мысль, как я увидел этот пристальный взгляд. Сейчас тут, в этом небольшом кабинете в подвале Кремля решался очень серьезный вопрос. Насколько мы в будущем мирно будем уживаться с правительством Советского Союза в свете применения ядерного оружия. Ведь фактически контроль над спецзарядами и средствами доставки был только у нас, у Новоросского Экспедиционного Корпуса, и все это понимали, а это был прямой вызов власти Сталина, его могуществу. Он терпел нашу независимость в управлении системой пространственно-временных перемещений, но что-то мне говорило, что если мы просто прекратим появляться и закроем все порталы, он сильно не обидится, но вот ядерное оружие и статус сверхдержавы сейчас был только у нас, пришельцев из будущего и это напрягало и Сталина и генералов и Берию. Я всей своей интуицией понял, что именно сейчас, именно от моего ответа в данный момент времени в этой комнатушке будет зависеть очень многое. Может даже, меня отсюда и не выпустят — такой вариант тоже не исключал. Поэтому как можно спокойнее и уверенно я заговорил.

— Товарищ Сталин, решение на любое применение ядерного оружия в этом мире, как мы неоднократно обговаривали, будет приниматься исключительно в рамках ГКО и при вашем однозначном утверждении этого решения. То, что только что произошло… — я кивнул головой на экраны, — это экстренная мера, но тем не менее, даже в данной ситуации у вас было право все отменить до самого последнего момента. В будущем, как мы и обговаривали, ядерные боеприпасы и другие системы оружия массового поражения и стратегические ударные комплексы, перемещаемые в этот мир, будут всегда находится под жестким контролем правительства СССР с перспективой полной передачи их при условии создания соответствующих центров регламентного обслуживая данных видов вооружения.

Опять пауза и опять этот пронизывающий взгляд.

— Хорошо, Сергей Иванович, что вы понимаете всю ответственность и строго придерживаетесь наших договоренностей в столь серьезном вопросе. Хорошо…

Он откинулся на спинку кресла и уже более спокойно, даже вальяжно спросил.

— Но что вы думаете по возможности нанесения ударов по столицам стран-противников?

— Только как самый крайний вариант. После таких ударов всему миру станет понятно, что они нас додавили до черты, раз мы пошли на такие радикальные меры и исчерпали все другие возможности для обороны. Хотя, как мне кажется те же англосаксы вообще бы не задумывались над моральными аспектами и уже бы спокойно выжгли бы Москву и остальные крупные, многонаселенные города СССР. Поэтому план нанесения ударов, подготовленные аэродромы подскока, запасы горючего должны быть готовы в ближайшее время. Ну а как по мне, то надо следовать нашему плану — максимально приостановить нападение Антанты-2, развивать космическую программу и особенно средства орбитальной бомбардировки ну и параллельно, насколько хватит ресурсов, строить атомную и ракетно-космическую промышленность СССР, чтоб не зависеть от системы пространственно-временных порталов. Сами прекрасно понимаете, что порталы очень уязвимы и в любой момент их могут уничтожить — диверсия, саботаж. Да и просто может природа разозлиться и закрыть всю эту лавочку.

— Есть предпосылки, Сергей Иванович для таких предположений? — Сталин опять подобрался.

— Есть. Последние пару месяцев в каналах появилась нестабильность. Пока все это корректируется, но потихоньку увеличивается, точнее нарастает.

Опять пауза. Сталин поджал губы, обдумывая услышанное и наконец задал тот самый, важный вопрос, который я от него ждал.

— По-вашему, сколько еще времени порталы будут стабильно работать?

— Ну судя по динамике нарастания помех в каналах, думаю от десяти месяцев до двух-трех лет. Очень похоже на то, что наши миры как будто расходятся.

И тут же заметил, как Сталин заметно расслабился. Исчезновение пришельцев в пиковый момент противостояния с англо-саксонским миром стало бы катастрофой для СССР этого мира. Ну а зазор минимум в десять месяцев это вполне приемлемо.

— Хорошо. Точнее плохо. Я вас попрошу эту информацию подготовить для следующего планового собрания ГКО. А теперь, что у нас еще по плану? Я слышал вы там решили еще микадо лично нервы попортить? — и изобразил ухмылку, хотя выглядело это немного наиграно.

— Да. Мы успеем пообедать, пока «Белый лебедь» как раз долетит до Токио…

Прошло два часа. Мы как раз успели нормально перекусить, накатить коньяка и получив информацию, что Ту-160 на крейсерской скорости 850 км/ч только долетел то Токио и вышел на боевой курс, опять спустились в центр цифровой связи.

Ну что говорить: наши ребята конкретно отличились, так сказать сымпровизировали — забили последний гвоздь в гроб самоуверенности самураев. Хотя, как я всегда говорил: «самая лучшая импровизация, это подготовленная импровизация».

Преодолев за пару часов полторы тысячи километров на запредельной для местных истребителей скорости и высоте, «Белый лебедь», резко стал снижаться и мастерски вышел на боевой курс.

Токио видел и бомбардировки американской авиации, и вой сирен воздушной тревоги, но до этого момента никогда не слышал громоподобный рев двигателей тяжелого стратегического бомбардировщика. Нет на бреющем полете над столицей Японии никто летать не собирался — слишком уж она была напичкана зенитной артиллерией и потерять такой уникальный самолет от глупого, случайного осколка было бы верхом идиотизма. Было еще относительно светло, и пилоты смогли мастерски вывалить на дворец Мэйдзи груз деревянных кассетных авиабомб-контейнеров.

Именно деревянных, чтобы показать противнику всю степень превосходства. Но это было не главное. Бомбы раскрылись на небольшой высоте высвободив огромное количество различных сосудов из стекла и керамики, которые за счет скорости легко пробивали черепичные крыши традиционных японских домиков и разбивались внутри помещений, разбрасывая вокруг тысячи осколков, пробивая бумажные межкомнатные перегородки.

Но это было не главное. Собранные по всем бункерам и тщательно упакованные в стеклянную тару, тараканы, блохи, клопы, получив свободу стали разбегаться по всей территории древнего замка. Это был жесткий намек, что мы все знаем и предупреждаем. Да и на многих сосудах были наклеены распечатанные на лазерных принтерах записки, так чтоб не было других толкований, что нужно быть осторожными, ведь эти насекомые переносят и сибирскую язву, и бубонную чуму.

В общем потом, по сообщению нашего посла во дворце Мэйдзи началась настоящая паника и люди как те же самые насекомые, закутавшись в разные одежды, чтоб не быть покусанными, толпами покидали захваченный насекомыми замок. Чуть позже до кого-то с мозгами дошло, и полиция и военные гарнизона стали выставлять заградительные отряды и отлавливать разбегающихся слуг и чиновников из дворца, чтоб хоть как-то остановить потенциальную опасность распространения эпидемии. Задержанных по возможности изолировали и сажали на карантин.