Всегда война Часть 10 (СИ) - Сергеев Станислав Сергеевич - Страница 23

Ругающийся по телефону с невидимыми связистами подполковник Тельнов просто завис, наблюдая, как недавно присланный дивизионный особист просто и без особых трудностей доложился своему начальству.

А вот Савельев, переведенный в разведбат из морской пехоты и немного разбирающийся в технике чуть скривился и спросил.

— Товарищ майор, штука интересная, а вот не услышат ли нас немцы или англичане? Они в такой технике тоже неплохо разбираются.

— Все нормально, капитан, не смогут, не доросли еще. Главное, чтоб эта коробочка не попала в руки к врагу, — и бережно спрятал портативную радиостанцию за пазуху, туда где тепло и стал ждать, пока Тельнов доложится по своей линии.

Прошло около часа и особист с начальником штаба, в сопровождении охраны, прихватив с собой пленного финна покинули расположение батальона. А вот капитана Савельева начали терзать неприятные предчувствия от всего услышанного. Тем более особист перед отъездом посоветовал готовиться к очень серьезным неприятностям, но тут же улыбнулся и приободрил:

— Не дрейфь капитан, там наверху про все это знают и тоже готовятся. Вас не бросят. Именно сейчас решается: или они, или мы.

— И когда ждать начала? — угрюмо спросил командир разведбата, никак не отреагировавший на высокопарную фразу.

— Сейчас погода чуть подуспокоится и они начнут действовать. Как раз корабли из всех шхер соберут и двинут ко входу в залив. Перебросят авиацию на немецкие аэродромы, завезут боеприпасы, горючее. Попытаются высадить несколько десантов. Думаю, неделя-полторы на подготовку у тебя есть точно, а там уж как они будут укладываться. Хорошо, что мы их раньше времени пуганули и они, не полностью подготовившись, по холоду решили наступать. Здесь всех и положим…

— Хотелось бы.

Противник дал не неделю на подготовку, а целых две. Выполняя полученные распоряжения, разведчики 10-й гвардейской стрелковой дивизии после того памятного рейда не сильно беспокоили противника, и занимались только в основном визуальным наблюдением, хотя и это занятие при должном опыте давало много информации для размышления. Так получилось, что противник, вымотавшись в боях второй половины 1941-го года, засел на хребте и плато Муста-Тунтури с которых великолепно просматривались позиции советских войск, находящиеся намного ниже, в предгорье, что позволяло немцам и финнам достаточно эффективно контролировать и пресекать любые перемещения войск и препятствовать фортификационным работам русских саперов. Доставка подкреплений, боеприпасов, продуктов, даже тех же дефицитных в этих гиблых заболоченных местах дров, камня для строительства, бревен для блиндажей, даже чистой питьевой воды, эвакуация раненных и больных, были огромной проблемой из-за высокой эффективности немецкой артиллерии. Захватчики же за несколько месяцев сидения сумели в горном массиве выдолбить целый оборонительный комплекс, оборудовать многочисленные защищенные камнем и бетоном огневые точки, что существенно снижало эффективность ответного огня немногочисленной советской артиллерии и авиации.

Сейчас же все наблюдатели однозначно делали выводы, что в передовых позициях, где только недавно властвовали немцы, уже почти открыто находились не только части 3-го финского корпуса, входившего до последнего времени в армейскую группировку «Лапландия», но и вполне по-хозяйски обосновались британские морские пехотинцы. И в небе частенько стали мелькать привычные силуэты «Харрикейнов», которые до этого британцы активно поставляли по программе ленд-лиза, но теперь на них были опознавательные знаки Королевских ВВС, и они уже считались советскими воинами как вражеские. Наши летчики тоже не сидели на земле и периодически показывались высоко в небе, демонстрируя свое присутствие. Пока воздушных боев не было, вроде как обе стороны соблюдали негласное перемирие, только патрулирование вдоль линии боевого соприкосновения, но никто не строил иллюзии — до начала бойни с бывшими союзниками остались считанные дни, даже если не часы.

Вернувшийся после очередного совещания у комдива, угрюмый и раздраженный капитан Савельев заблаговременно дал команду собрать у себя в блиндаже командиров рот, начальника штаба батальона и комиссара — разговор предстоял трудный и неприятный.

Укрытие для командира разведбата было сделано на обратном скате небольшого холма и искусно замаскировано в складках местности и никак не просматривалось со стороны наблюдателей противника. От потрескивающей сгорающими дровами «буржуйки» тянуло теплом и уютом, наполняющими аскетическое жилье советских командиров атмосферой спокойствия и уюта. Для создания хоть какого-то подобия комфорта, насколько это возможно в краю вечной мерзлоты, стены были завешены старым брезентом, обшитым кусками списанных шинелей, что хоть как-то защищало от стылых промерзших стен. На вбитых в стену гвоздях висели нехитрые и привычные для военных вещи хозяина блиндажа: ППШ, планшет, два комплекта белых с пятнами маскировочных халатов, бинокль. Картину дополняла настоящая керосиновая лампа, которая через специально, по случаю, вычищенный стеклянный плафон давала четкий и яркий свет, освещая логово командира армейских разведчиков.

Собравшиеся поскидывали в углу полушубки и привычно расселись вокруг сколоченного из снарядных ящиков стола, на котором предусмотрительный ординарец Соловьева поставил горячий чайник и нехитрые угощения, которые пронырливый сержант смог найти у тыловиков ради такого случая.

Спиртного не было — комбат жестко карал за употребление в боевой обстановке и тем более обсуждение серьезных вещей требовало, конечно, адекватного восприятия и свежей головы. Но вот чай, в новомодных бумажных пакетиках на ниточке, которые только-только стали поступать в войска пока только в офицерских доппайках, был настоящим украшением стола, так сказать изюминкой.

Когда первый голод с мороза был утолен, командир разведывательного эскадрона, от которого давно, в лучшем случае остался урезанный взвод, старший лейтенант Лопахин, пожилой жилистый сибиряк, непререкаемый авторитет во всем батальоне, наконец-то задал тот самый вопрос, ради которого тут все собрались.

— Ну что скажешь, Андреич? Чем в дивизии обрадовали? Судя по твоему виду, все очень «весело».

— Угу, кино показывали.

— Какое кино? — подал голос комиссар батальона молодой политрук Сева Морошко, только недавно пришедший в батальон с последним пополнением.

— Так сказать, кино с пояснением, что реально происходит и чего ждать в ближайшее время. Приезжали какие-то люди из Штаба флота и наш особист вокруг них вился как пчелка, явно по его ведомству проходят. Вот они кино и показывали.

— И как фильм?

— Интересный. Нам даже разрешили не сильно скрывать его содержание и, если получится, чуть позже покажут всем, чтоб всем было понятно.

— Ну так рассказывай, раз начальство дало добро, что за бардак творится и почему в окопах на той стороне вместо немцев британцы засели.

— В двух словах — вся эта война выгодна американцам. Они производят оружие продают и зарабатывают огромные деньги, отсиживаясь за океаном. К тому же большинство немецких концернов, что обеспечивают Вермахт так или иначе принадлежат через подставных лиц американцам. Они немцам, после того как наши разбомбили нефтяные месторождения в Румынии, даже горючее продавали через Испанию.

— Вот оно как. Ну что с капиталистов то возьмешь. Всегда так оно было: и нашим и вашим продают и подзуживают, чтоб подольше воевали, изматывали друг друга, — задумчиво протянул командир стрелковой роты Тихаренко, высокий, плотный, сильный, бывший шахтер с Донбасса.

— Вот-вот, — продолжил Савельев, и распаляясь от эмоций стал пересказывать увиденное. Про уничтожение секретными сверхскоростными бомбардировщиками Рейхстага, про гибель Гитлера, про то, кто теперь у власти и как товарищ Сталин сумел заставить немцев отступить с территории Советского Союза. О том, как это не понравилось капиталистам и про замирение японцев с американцами на Тихом океане и подготовке к масштабному вторжению. Про нанесение ударов сверхмощными бомбами по японским лабораториям и про деревянные бомбы с блохами и тараканами, что наши сбросили на дворец японского императора…