Невыносимая шестерка Тристы (ЛП) - Дуглас Пенелопа - Страница 7

— Ага, — наконец произносит она. — Почему бы и нет?

Она кладет свой планшет на пол, обходит меня сзади и незаметно хватается за штангу для поддержки.

— Могу я кое-что посоветовать?

Я встречаюсь с ней взглядом, все еще осознавая присутствие Клэй в десяти футах от меня.

— Расширь захват, — советует мне Меган, держа штангу, пока я разжимаю кулаки и снова берусь за гриф. — И выпрями запястья. На них слишком много нагрузки.

Я делаю, как она говорит, разговоры разносятся по комнате, когда я снова опускаю штангу и поднимаю ее обратно.

— Теперь болит немного больше? — дразнит она, смотря на меня сверху вниз.

Я киваю.

— Да.

— Хорошо.

Я продолжаю упражнение, когда она снова обходит меня, а затем чувствую ее ладонь на своем животе. Я согреваюсь изнутри.

— Прижми поясницу к скамейке, Лив, — велит она.

От ее нежной руки у меня перехватывает дыхание.

— Чувствуешь? — спрашивает Меган, сильнее прижимая мою спину к скамье. — Так твой пресс будет напрягаться, пока ты работаешь с грудью.

— Спасибо.

И, конечно же, я начинаю чувствовать жжение в животе, продолжая выполнять повторения.

Снова заняв позицию позади меня, она следит за мной, пока я опускаю штангу и поднимаю ее обратно, ее духи щекочут мой нос, и надо сказать — это весьма приятно.

Шаги все еще стучат по беговым дорожкам, постоянное гудение стоит на заднем плане, и я втягиваю воздух, наполняя легкие, прежде чем выдохнуть красиво и медленно. Мое тело горит, живот холодеет от пота, и я чувствую струйку между грудями в спортивном топе.

— Думаю, это здорово, что ты учишь новый язык, — отмечает она.

Я перевожу на нее взгляд, продолжая поднимать штангу.

— Бывшая девушка моего брата любила кричать на меня по-испански. Я хочу знать, что говорила эта сучка.

Меган улыбается, выдыхая смешок, и я перевожу взгляд на ее пухлые розовые губы. Они выглядят, как жвачка.

Ее руки опускаются вместе со мной, и она прижимается, удерживая меня.

— Подержи внизу.

Держу штангу на пару дюймов выше груди, мои локти согнуты под углом девяносто градусов.

— Так нормально? — Она озабоченно поднимает брови.

Я киваю, мои мышцы немного напрягаются.

— Да.

Наконец, она отпускает меня, и я вновь продолжаю поднимать штангу.

— Так много людей нашего возраста не имеют никаких амбиций, чтобы работать над собой, — говорит она тихим голосом, не сводя глаз с моих движений. — Продолжать учиться.

Меган снова наклоняет голову, встречаясь со мной взглядом с улыбкой, и в том, как она смотрит на меня, есть что-то слишком мягкое, и я почти уверена, что ей нужен мой номер телефона.

Не спешу отказываться от этой идеи. Она симпатичная, и, возможно, меня тянет к ней.

Я изучаю ее лицо, задерживаясь на мгновение. «Да. Меня тянет».

Но также я выпускаюсь через несколько месяцев. Последнее, что мне нужно, это привязываться. Я прожила здесь почти четыре года, не найдя причины остаться, даже если она меня несколько заинтриговала.

В конце концов, я знала ее с тех пор, когда она была ученицей. Она была популярной. Доброй. Тихой. Мы редко разговаривали, но в этом году, когда она начала здесь работать, многое изменилось. Все ее друзья ушли в колледж, и она, кажется, ищет новых. Без ее привычных дружеских связей она начала проявлять свои другие стороны. Она милая.

Но внутри нее чего-то не хватает. Не знаю чего.

Или, может быть, в ней все правильно, а не хватает чего-то во мне. Я ничего не могу с этим поделать. Мне нравится безумие. Она может быть огнем или льдом, мне все равно, мне просто нужно, чтобы она была чем-то из этого. Или даже лучше, если и тем и другим.

Что-то пролетает мимо нас, разбивается о зеркала позади Меган, и вода расплескивается повсюду. Я вздрагиваю, капли падают на мои волосы, и я отворачиваюсь, опуская штангу обратно на стойку. Меган ахает. Какого черта?

Бутылка с водой падает в жестяное мусорное ведро, и я смотрю вниз, замечая прохладные капли воды на своей руке.

Мое сердце подскакивает к горлу, и я поворачиваю голову, видя приближающуюся Клэй Коллинз.

Она смотрит на Меган.

— Ты не нашего возраста, — заявляет Клэй, а затем берет планшет Меган и бросает его ей. — Мы дадим тебе знать, когда наступит время нести наши вещи на поле сегодня днем.

Я продолжаю лежать на скамейке, не двигаясь, наблюдая за ее действиями, почти забавляясь от этой маленькой игры власти.

Меган была старшеклассницей, когда мы учились в младших классах. Выпускницей. Еще она одна из наших тренеров. Принимает ли Клэй что-нибудь из этого во внимание, прежде чем атаковать? Определенно нет.

Меган мгновение колеблется, вероятно, прикидывая, стоит ли вообще пытаться сообщить о поведении Клэй. Но в конце концов понимает, как и все мы, что Клэй может быть избалованным ребенком, но она хороша в долгой игре. Лучше просто надеяться, что эта истерика закончится, вместо того чтобы вызывать дальнейшее возмездие.

Меган уходит, ее мокрый хвостик болтается у нее за спиной, но она оглядывается на меня с легкой, мягкой улыбкой на губах, прежде чем исчезнуть за дверями.

Затем я перевожу взгляд на Клэй.

— Какого черта ты улыбаешься? — спрашивает она меня. — Твоя команда поможет тебе с упражнениями. Понятно?

Я усмехаюсь, когда сажусь, хватаю полотенце и встаю, встречаясь с ее глазами в двух дюймах от моего лица.

— Я бы не позволила тебе помочь мне даже ради благотворительности.

Может, она и капитан нашей команды, но эта сучка никогда не прикрывала мне спину.

Бекс, стоя за спиной Клэй, позволяет смеху вырваться, хмурый взгляд той становится жестче, как будто она только что дала себе обещание.

Но я даже не моргаю, когда проскальзываю мимо нее и ухожу.

Знаю, что мне следует просто затаиться. Осталось всего четыре месяца.

Но по мере того, как финишная прямая с каждым днем все больше сокращается, меня это волнует все меньше и меньше. Может быть, я хочу посмотреть, осталось ли у нее что-нибудь в рукаве.

Я бросаю ей вызов.

Я действительно бросаю ей вызов.

***

Спешу по проходу школьного театра и толкаю дверь. Я бросаю рюкзак у стены, моя юбка в сине-черную клетку задевает бедра, когда я перехожу на бег трусцой.

Джереми Боксер и Адам Сорретти несут охапки дерева и ткани, и пара галлонов краски свисает с их пальцев, когда я прохожу мимо них и направляюсь к списку актеров, который уже вижу на доске объявлений.

Мое сердцебиение ускоряется. Что же там? Последние восемь часов учебы, тренировок и ожидания были пыткой, но я буду на седьмом небе от счастья всю оставшуюся жизнь, если хоть что-то пойдет по-моему в ближайшие две секунды.

Я прижимаю ладонь к доске, чтобы остановить себя, когда провожу указательным пальцем вниз по списку в поисках сначала не своего имени.

Я останавливаюсь и с надеждой смотрю, кому досталась роль Меркуцио, но знаю ответ еще до того, как увижу его.

Каллум Эймс.

Опускаю руку, борясь с желанием заплакать, когда смотрю на список и тяжело выдыхаю. Я прослеживаю линию от Меркуцио до Каллума еще три раза, чтобы убедиться, прежде чем мне даже придет в голову просмотреть лист в поисках моего имени, чтобы узнать, дали ли мне вообще какую-нибудь роль, хотя я уже не буду играть, кого хотела.

И вот я. Медсестра… Оливия Джэгер.

Я качаю головой и отворачиваюсь, задерживаясь лишь на мгновение. Да пошло оно все. Срываюсь с места, мое разочарование превращается в гнев, который, я знаю, не принесет мне никакой пользы, но на этот раз я не позволю ему сорваться с крючка. Я распахиваю дверь кабинета мисс Ламберт, нахожу его пустым, а затем иду дальше по коридору, захожу за кулисы и вижу, как она склонилась над чертежным столом, просматривая эскизы.

Обхожу стол и встаю напротив нее.

— Четыре года, — со злостью в голосе говорю я, продолжая именно с того места, на котором мы остановились в прошлый раз, когда у нас с директором театра состоялся этот разговор.