Шанс на счастье - Рэй Теона - Страница 2

Повозка затормозила, покачнулась от сильного порыва ветра и вновь встала. Возничий помог мне выбраться, и я тут же утонула по щиколотки в рыхлом сугробе. Следом за мной утонул и чемодан.

– Я поеду, хозяйка, – кучер выдохнул облако пара. – Промерз до костей.

– Езжайте, конечно. Спасибо, что довезли.

Повозка уехала, и только тогда я нашла в себе силы обернуться к приюту. С первого взгляда не заметила ничего примечательного – каменное добротное здание, целые стекла в окнах, не битое крыльцо. В монастыре, откуда я уехала, крыльцо уже дважды ремонтировали, но ступени то и дело гнили. Будто проклял кто.

Потянула ворота на себя, но не тут-то было. Снега навалило едва ли не по колено, и ворота засыпало наполовину. Тропинки до крыльца тоже не увидела. Вздохнув, перелезла через забор. Рухнула в сугроб, а за мной чемодан. Мысленно чертыхнувшись, отряхнулась и потопала к двери.

Меня должны были встретить. По правилам, когда в приют приходит новая воспитательница, то ее встречает предшественница или помощник главы города. Сегодня меня ждет помощник, так как предшественница погибла три дня назад. Неловкая вышла ситуация – споткнулась на ступенях и ударилась головой о перила.

Я громко опустила дверной молоток. На глухой звон тут же ответом стал топот по ту сторону двери, а спустя мгновение она распахнулась.

Девушка, лет семнадцати на вид, тощая, в старом рваном платье, окинула меня внимательным взглядом с головы до ног. Увидела чемодан и заулыбалась.

– Мы вас так ждали! – облегченно выдохнула она. – Меня зовут Мэй, я здесь самая старшая. Да вы проходите, проходите! Дорога была долгой?

Девушка суетливо пропустила меня внутрь, захлопнула дверь и задвинула засов.

– Девчонки спят, близнецы на кухне готовятся к вашему приезду. Ой, а вы, наверное, не знаете сколько у вас воспитанников?

Мэй говорила так быстро, что я не успевала вставить и слово. Только озиралась по сторонам, стараясь разглядеть хоть что-то в полумраке. Ни одного фонаря не увидела, да даже канделябры на стенах оказались без свечей. Дощатый пол скрипел под ногами, когда Мэй вела меня на кухню.

– Мэй, подожди, – прервала я девушку. – А помощник мэра здесь? Он должен был меня встретить.

– Нет, конечно,– фыркнула она. – Господин Фрогель заехал утром, сообщил, что из Дорона пришлют воспитательницу, и уехал. Вряд ли он появится здесь снова, а документы вам покажу я. Наверное, вам нужно будет явиться к нему самой, но он этого не говорил.

– У тебя есть доступ в кабинет? – удивилась я.

– Господин Фогель дал ключ, – пожала плечами Мэй.

Уже совсем скоро я узнала, что до приюта вообще никому нет дела, не только помощнику мэра. На кухне нас встретили мальчишки, которые чистили для меня картофель из последних запасов.

При свете единственной свечи братья, лет девяти на вид, нарезали овощ на обожженной дощечке. Увидев Мэй и меня, оба вытянулись по струнке.

– Приветствуем вас в новом доме! – четко произнесли, быстро поклонились и вернулись к готовке.

– Не обращайте внимания, – Мэй махнула рукой. – Этих двоих никто не заставляет готовить, они сами предпочли кухню уборке.

– Ну, еще бы! – усмехнулся тот, чьи волосы были собраны в пучок на затылке. Его брата можно было отличить по короткой стрижке. – Готовить – удовольствие, а с тряпками сама ходи.

– Он имеет в виду, – сказал второй, – что когда готовит, может сразу съесть самое вкусное.

– Ой, да когда у нас было вкусное? – возмутился первый.

– Так, тихо! – прикрикнула Мэй. – Давайте для начала познакомимся с воспитательницей.

– Мое имя Агата, – я протянула мальчишкам руку для приветствия.

– Я Рил, – кивнул тот, что с пучком на голове.

– Я Кайл, – представился второй.

Мэй скрестила руки на груди, улыбаясь. Рил отправил картофель в горячую сковороду на печи, и масло зашипело.

– Пойдемте, я покажу вам комнату, а после поужинаете. Близнецы последний картофель из кладовой достали. Вообще-то мы его берегли на праздник, но ваш приезд и есть праздник.

– Как – последний?

– Запас продуктов у нас скудный. Позже расскажу, а сейчас отдыхайте.

– Я встретила троих воспитанников, – проговорила я задумчиво. – Кто еще здесь живет?

– Пирси – ей восемь лет, она на год младше близнецов. И совсем маленькая – Шенни, ей четыре года. Шенни считает меня своей сестрой, так что вы уж ее не переубеждайте.

– А вы не сестры?

– Нет. Я здесь с рождения живу. Да и Шенни подкинули совсем крохой. Она буквально в первые дни жизни оказалась на пороге приюта. Ваша комната, – Мэй остановилась у узкой двери в конце коридора.

Из щели под оконной рамой тянуло сквозняком, и я поежилась от холода, несмотря на теплую одежду.

– Мы все живем вон в той, – девушка указала на дверь напротив моей спальни. – Вообще-то нас мало, и мы могли бы занять все помещения, но вместе теплее. Пирси и Шенни спят вдвоем, близнецы на другой кровати. Я во сне ворочаюсь и боюсь задавить Шенни, поэтому сплю отдельно… Опять я заболталась. Все, раскладывайте вещи, и ждем вас на кухне!

Мэй убежала, оставив меня одну. Она лучилась радостью от встречи со мной и не проявляла никакой скорби по моей предшественнице. Впрочем, так же, как и близнецы. Нет, я знала, что воспитательницы часто бывают жестоки, и дети их не любят, но как можно радоваться тому, что случилось несчастье?

Я толкнула дверь и попала в помещение насквозь пропитанное резкими духами. От запаха можжевельника с лимоном к горлу подступила тошнота, и я поспешила открыть окно. Форточку рвануло порывом ветра и та грохнула о раму, пришлось срочно закрыть. По зданию гуляли сквозняки, но пока непонятно было, откуда еще дует, кроме как из коридора.

Раскладывать вещи не стала. Привыкнув к темноте, осмотрела спальню: широкая кровать у окна, рабочий стол, книжный шкаф, на полу толстая медвежья шкура. В комнате чисто, пыль не успела накопиться после того, как хозяйка оставила это место. Но то, что духами бывшей воспитательницы пропиталась каждая вещь в спальне, меня нисколько не радовало. Спать здесь совершенно невозможно. Стало чуть веселее, когда я обнаружила масляный фонарь на тумбе, и он работал!

Тоска накатила внезапно. Не хотелось спускаться на ужин, состоящий из последнего картофеля, но чтобы не обидеть детей, я должна была его съесть. Обязательно попробую, уважу, но остальное отдам им. Хотя желудок противился – во рту с самого утра маковой росинки не было.

Мэй встретила меня в коридоре. Побоялась, что я заблужусь, и вышла встречать.

– Мальчишки ушли спать, – оповестила она. – Вообще-то у нас режим, мы ложимся в восемь вечера, но сегодня ждали вас.

– Так рано?

– Так положено, – вздохнула Мэй. – Госпожа Миртелла требовала просыпаться в пять утра, а ложиться в восемь.

– А в пять утра зачем вставать?

– Чтобы успеть почистить снег до того, как горожане пойдут на работу.

Я села за стол, хмуро глянув на девушку. Мэй налила в мою кружку кипяток и извинилась за отсутствие чая.

– Вы работаете в городе? – я вскинула брови. – В монастыре, где я выросла, мы работали на благо монастыря. Нам даже немного платили. А вам кто платит?

– Никто. Госпожа Миртелла говорила, что труд облагораживает человека. Так что она нас “облагораживала” как могла. Да мы недалеко ходим, чистим только у входов в лавки на нашей улице. С той стороны, – Мэй махнула рукой вправо, – живут богатеи, и у них уборкой снега занимаются слуги. Мы же работаем на мэра, а ему принадлежит только часть торговых лавчонок.

Я наткнула на вилку дольку картошки и сунула в рот. Медленно прожевала. После долгой дороги мозг отказывался соображать, поэтому слова Мэй доходили до меня с трудом. Хотелось просто лечь и уснуть, а уже с утра разбираться во всем.

Но утро принесло новые сюрпризы. Я даже собиралась немедленно отправить повозку за Нюркой, потому что одной мне явно не справиться, но, разумеется, подругу никто бы не отпустил. Тогда я просто порадовалась, что в этот приют отправили именно меня – Нюра сбежала бы отсюда, даже вещи не собрав.