Выбери любимый жанр

Король-одиночка - Дробина Анастасия - Страница 8


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

8

– А ну, убирайся! – зло приказали ему. – И чтоб духу твоего, кобель, не было! К девкам своим иди, паразит!

– Белка, это я, – проворчал Володя. Дверь приоткрылась. В щель выглянул недоверчивый глаз, раздался вопль – и на шею Королю кинулась молодая цыганка.

– Дэвлалэ! Вовка, да откуда ты?! Откуда?!

Он обнял сестру, поцеловал, погладил по растрепанным волосам. И почти на руках внес в комнату, когда она вдруг по-детски горько расплакалась на его плече.

Мебели в квартире не было. У стены лежало несколько одеял и подушек без наволочек, рядом с дверью были свалены сумки и узлы. В углу висела икона с закопченным ликом. Старая лампа с абажуром из соломки стояла на полу. Возле подоконника Король увидел Маркелу. Она сидела, скрестив ноги, и кормила грудью ребенка. Взглянув на Короля, поздоровалась кивком головы, подбородком указала вбок. Там, у стены, полулежал, опершись на локоть, Антрацит. Они не виделись несколько лет, но цыган совсем не изменился: то же хмурое лицо, те же острые, настороженные глаза из-под мохнатых бровей, те же два золотых зуба, сверкнувших в ухмылке, когда Антрацит поднялся на ноги.

– Т…явес бахтало [16], парень. Надолго к нам?

– Как придется, – усмехнулся Король: Антрацит вел себя здесь как хозяин. Вернувшаяся из кухни Белка протянула отцу коробок спичек.

– Лялька спит? – спросил у нее Король.

– Спит. Разбудить?

– Не надо. – Король не сразу смог разглядеть дочь среди сопящих на большой перине детей. Лялька спала на боку, засунув палец в рот и обнимая курчавого смуглого парня лет пятнадцати. Недлинные волосенки падали ей на лицо. Мальчишка повернулся, не открывая глаз, притянул к себе Ляльку и ее соседку, совсем крошечную девчушку. Малыши, сонно бормоча, прижались к нему, как пара котят. Белка поправила им одеяло.

– Я нарочно с ними Яшку положила. Холодно, не топят. Май месяц называется!

– Так и таскаешь ее по базарам за собой? – поинтересовался Король. Белка, подбоченившись, приняла воинственную позу, и он поспешил уточнить: – Да я ничего… Только побираться ее не учи.

– Просить не грех, – отрезала Белка. – Жить как прикажешь? Их же вон – пятеро. Вот еще и Маркела со своими приехала. Я, быть может, летом с отцом в Тирасполь поеду и Ляльку заберу. Ты не думай, плохому не научу. Потом все пригодится. При такой жизни не знаешь, где завтра окажешься.

Король не нашелся, что возразить. Подойдя к батарее, ногой раскатал лежавший на полу матрас. Упал на него, закинул руки за голову, только сейчас почувствовав, как устал за сегодняшний день. Белка присела рядом. Свет лампы тронул ее худое лицо с выступающими скулами. Король улыбнулся сестре. Она высунула в ответ язык, отвернулась.

…Мать Короля страстно любила мужчин. В ее крохотной комнатке с видом на помойку коротали ночи портовые грузчики, рабочие магазина «Вино-воды», воры, спекулянты, студенты, милиционеры и даже один ветеринар. Кто из вышеперечисленного контингента являлся отцом Короля, не знала даже старожил коммуналки баба Фира – не говоря уже о самой Файке. Последняя, впрочем, настаивала на том, что Володьку сделал Сема Шойхет – вор в законе, гордость Одессы, гроза порта и роковое несчастье уголовного розыска. Володька, слыша это, не возражал: Сема Шойхет в качестве папаши, несомненно, был шикарнее, чем какой-нибудь живодер.

Свою «прощальную гастроль» Файка выдала, когда Володьке стукнуло четырнадцать. Ее последним увлечением, неожиданным даже для видавших виды соседей, оказался цыган из поселка Парубанки. Появление на коммунальной кухне корявого, сутуловатого, черного, как головешка, существа взбудоражило всю квартиру. Однако цыган вел себя на удивление прилично. Они с матерью не напивались, не дрались, не орали друг на друга. Иногда Файка по привычке принималась голосить дурниной, но цыгану стоило лишь рыкнуть на нее – и она умолкала. Видя такое, соседи успокоились, решили, что цыган – тоже человек, и новое приобретение матери осталось в квартире на Маразлиевке.

Имени цыгана никто не знал: все, включая сожительницу, называли его Антрацит. Разговаривал он мало и неохотно; выпив – не шумел, часто пропадал из дома. Между делом он умудрился сделать Файке ребенка. На родившуюся девочку мать не обращала никакого внимания, и воспитывал ее лично Володька под руководством всего женского населения коммуналки. Через месяц он уже отлично разбирался в пеленках и распашонках, доставал в порту контрабандное детское питание и усвоил, что лучше всего Белка засыпает под воровскую песню «Гоп со смыком». Вопила она по ночам так, что во всей квартире не просыпался один Антрацит. От соседей стучали в стену, Файка, матерясь, накрывала голову подушкой:

«Да чтоб ты сдохла, холера… Вовка! Вставай, засранец!»

Он поднимался, шатаясь, переходил комнату и брал Белку на руки.

«Ша, мамаша, не трендите. Щас исправим».

Из редких бесед с цыганом Володька выяснил, что в Парубанках у того имеется жена и шестеро детей. Уезжая туда, Антрацит часто прихватывал с собой подросшую Белку. Володьке это не нравилось. Иногда он расспрашивал сестренку:

«Не обижают тебя там? Отец не бьет? Тетя Хада добрая?»

Белка улыбалась щербатым ртом:

«Доблая… Холошо там!»

В конце концов Володька сдался и лишь предупредил Антрацита:

«Тронет ее там кто – убью».

Тот мрачно ворохнул глазами из-под мохнатых бровей:

«Не беспокойся».

Когда Володька схлопотал свой первый срок, сестренке было три года. Потом были Москва, Бадахшан, вторая отсидка… Он вернулся в Одессу лишь спустя восемь лет и обнаружил, что из Белки выросла настоящая цыганка. Антрацита к тому времени тоже за что-то посадили, и Белка жила с матерью. С раннего утра она, как на работу, отправлялась на Привоз с потрепанной колодой карт в руках, и несколько раз Володьке приходилось забирать ее из детприемника. Спорить с ней на этот счет было бесполезно: «Отстань, замучил! Я же не краду, только гадаю!» Король не вмешивался, но однажды ночью ему позвонили из привокзального отделения милиции:

«Слушай, Король, такое дело… Кажись, у нас тут твоя сидит».

«С картами опять шлялась?» – сонно спросил он.

«Какое там! Травка!»

Дело оказалось и впрямь нешуточное: Белка попалась на вокзале с полной авоськой анаши. Король, конечно, вытащил сестренку: помогли связи, деньги и то, что Белке еще не было четырнадцати лет. Она сама была сильно напугана и, оказавшись дома, дала Володьке «честное-благородное» слово больше никогда не связываться с «травкой». Король поинтересовался, у кого Белка брала товар. Сначала сестренка упиралась, но потом, убедившись в профессиональности его интереса, свела Короля с Графом. Начало многолетнему совместному бизнесу было положено.

В пятнадцать лет Белка, к огромному неудовольствию Короля, оказалась замужем. Освободившийся после отсидки Антрацит первым делом откопал для дочери жениха. Свадьбу сыграли в рекордные сроки, и Белка уехала жить под Тирасполь. Король навел справки: муж сестренки оказался мелким жуликом и занимался перепродажей угнанных машин. Ничего удивительного не было в том, что через полгода парня зарезали на базаре. После этого Белка примчалась в Одессу с криком и слезами, вызванными, однако, вовсе не смертью мужа.

«Они, его родня, хотят, чтобы я с ними жить осталась! Хотят, чтобы на всю жизнь! А зачем они мне нужны, боже мой? У нас же даже детей не было! Вовка, я там не остану-усь…»

«Ша. Не хочешь – не останешься».

Цыгане, впрочем, не отступились так просто. Однажды Короля разбудили гортанные крики под окнами. Белка, глянув в форточку, с писком залезла в шкаф и прикрыла за собой дверцы. Сообразив, в чем дело, Король быстро оделся и растолкал храпящего на полу Таракана.

У подъезда, азартно переругиваясь со сбежавшимися соседями, стояли человек шесть цыган. При виде Короля они притихли, а массивная фигура Таракана, на ходу натягивающего тельняшку, заставила их умолкнуть окончательно. Ленька протяжно зевнул, оглядел цыган и потопал к одноногому столику под каштанами, где вечерами собирались любители домино. Цыгане следили за ним настороженными взглядами. Ленька, как морковку, выдернул столик из земли и, держа его за ножку наперевес, вернулся к подъезду:

вернуться

16

Букв. – будь счастлив. Приветствие.

8
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело