Ничего, кроме любви (СИ) - Хабарова Леока - Страница 11

— Ты как? — В спальню зашла Кристина. В руке она держала стакан, в котором пенилось нечто шипучее, но явно не пиво. А жаль.

— Херово, — прохрипел Серый. Голос осип и звучал, как воронье карканье. — Ты как сюда попала?

— Я здесь живу.

Сергею потребовалась минута, что бы осознать услышанное и вечность, чтобы сложить из обрывков воспоминаний целостную картину минувшей ночи. однако всё, что случилось после треклятого Арбуза, смешивалось и рассыпалось, точно цветные стекляшки в калейдоскопе.

Так… Главное не торопиться… Вот, значит, тащит он Лёху через ущелье, и на них нападают боевики. Орёл в небе кричит, мина взрывается, а Лёха…

Стоп.

— Вот чёрт! — Серый уронил голову на руки. — Ч-чёрт!

— Вспомнил?

— Прости, Крис. — он не нашёл в себе сил посмотреть соседке в лицо. — Я — идиот.

— Самокритично. — она всучила ему стакан. — Пей.

— Опять успокоительное?

— Это аспирин.

Со своим пучком, в громоздких очках и безразмерном свитере цвета плесени, Крис выглядела лет на сто пятьдесят. Интересно, сколько ей на самом деле?

«Вряд ли она старше меня», — подумал Серый и сделал глоток-другой, исподтишка разглядывая свою благодетельницу. Наверное, ровесница. Ну, может, плюс-минус год, или два. Не больше. Но ведёт себя, как самая настоящая старуха: одевается странно, улыбается редко, а уж смеха её он вообще ни разу не слышал. Впрочем, как не видел и слёз. Сергей вдруг вспомнил, как подарил ей кружку с совой. Крис тогда уставилась на него, будто он вручил ей изумруд размером с гранату. Странная она баба. До жути странная… Но именно она всегда его выручает — ни разу лесом не послала. Ни разу. Вот и сейчас…

— Слушай… — он допил лекарство и фыркнул: ядрёная бодрящая хренотень. Не хуже пива. Но и не лучше… — Мне бы шефу позвонить. Я у тебя сколько провалялся?

— Двое суток.

К такому повороту жизнь Сергея не готовила.

— Сколько? — заморгал он. — Двое суток?

Двое суток!

Да Дыбенко с него шкуру сдерёт! А потом сожрать заставит! Вот ведь засада!

Серый откинул плед, намереваясь вскочить… и…

— Почему на мне нет трусов?!

Крис даже бровью не повела и, как ни в чём не бывало, изрекла очевидное:

— С обнажённого тела легче смыть кровь, блевотину и грязь. — И, поднявшись, добавила: — Твоё бельё я постирала. Как и всю одежду. Сейчас принесу, если высохло.

— Уж будь любезна, — процедил Серый сквозь зубы. Кристине, конечно, давно не четырнадцать и, несмотря на пакостные предположения соседок, наверняка он не первый мужчина, которого она видела голым. Но…

Что конкретно вывело его из себя, Сергей так до конца и не понял. Просто… ну неправильно это, вот так раздевать человека без разрешения!

Хотя… Это же Крис. Чудаковатая клуша в черепашьих очках… Вот если бы его раздела та чернявая администраторша из «Сладкого вечера» — другое дело…

Однако, когда соседка вернулась со стопкой белья, Серый натянул на себя плед весьма основательно. Не из-за стеснения, но повинуясь какому-то необъяснимому внутреннему побуждению.

— Вот одежда твоя, — сказала Крис, аккуратно укладывая стопку на стул рядом с кроватью. — А вот записка.

Она протянула сложенный вчетверо лист.

— Записка?

— Да, — безучастно отозвалась Кристина. — Твоя коллега — лейтенант Павлова, кажется, приходила вчера…

— Верочка?

— Надо думать, — соседка неопределенно пожала плечами: не моё, мол, дело.

— Но почему… — Серый сжал и разжал перебинтованный кулак: костяшки саднило. — Почему ты не позвала меня? Не разбудила?

— Потому что ты спал, как диснеевская принцесса Аврора, — последовал ответ, а в глазах за стёклами вроде бы мелькнули лукавые искорки. Или показалось?

— Как кто? — нахмурился Серёга. Порой он не понимал Кристину вовсе.

— Не важно, — отмахнулась она. — Ты был под действием мощного седативного препарата…

— Чего?

— Успокоительное тебя вырубило! — всплеснула руками Крис. — Так понятней?

— Сразу бы так и сказала, — буркнул Серый и насупился. — А то принцесса… Аврора…

Он развернул бумажонку, и глаза побежали по ровным строчкам…

«Дорогой Сергей!» — писала Верочка крупным округлым почерком.

Чудеса! Целое письмо накатала. Давненько он писем не получал. Давненько…

Пока служил, ему писала Лиза. И письма начинались сладко. Так сладко, что даже мёд в сравнении казался горьким: «Дорогой», «Серёженька», «Любимый мой», «Родной»… А заканчивались так вообще слаще сладкого: «Я жду тебя…», «Я всегда буду твоей…», «Возвращайся живой!»…

Она клялась, что будет любить до последнего вздоха…

Она клялась, а он верил и целовал, засыпая в обнимку с автоматом, её порядком измятую фотографию…

Дурак…

Вера и Хворов зацепок не обнаружили. Баро Алмазный с посторонними в контакт не вступал, и его родные тоже. Никто чужой в Калиничи не приезжал. Даже беременную шестнадцатилетнюю девчушку, четвёртую жену барона, наблюдал не врач, а мать Боры — жуткая старуха, которую все считают ведьмой.

«Накосячил я, — понял Серый и нахмурился. — Первенец — вот кто потенциальная жертва. Именно первенец, и никто другой. А я… натворил дел в этом сраном Арбузе. Вспомнить стыдно…».

С Герой Алмазным в ту ночь была девица. Совершенно точно. Сергей заскрипел мозгами: как же она выглядела, чёрт её дери! Насилие над памятью результатов не принесло — кроме красного платья на ум ничего не шло, хоть ты тресни. Хитрый, кстати, ход. Алое платье, как отвлекающий манёвр: окружающие запомнят яркий цвет, а внешность обладательницы наряда забудется на раз-два. Все так и будут говорить — девушка в красном. Красивая стройная длинноногая девушка в красном…

Он вдруг понял, что Крис внимательно наблюдает за ним.

— Плохие новости? — спросила она лишённым эмоций голосом.

— Да так… — он скомкал лист и встретился с ней взглядом. — Ты читала?

Она

«Всё-таки спросил, засранец», — мысленно ухмыльнулась Кристина и насупилась, изо всех сил изображая оскорблённое достоинство.

— Не имею привычки совать нос в чужие дела. — Гордо вскинула подбородок и поджала губы.

Так — то!

Записку Крис прочла сразу после того, как за маленькой Верой захлопнулась тяжёлая дверь подъезда. однако птичка-невеличка только с виду оказалась наивной простушкой. А на деле…

«Дорой Сергей, —писала малышка. — Выздоравливай и ни о чём не переживай! Дедушка Боря жив и здоров, только очень скучает — к нему давно никто не приезжал и не звонил даже. Бедный наш старик! о малышке заботится бабушка, наша добрая волшебница, так что будь спокоен. Рыбалка у Кости не задалась — ни одной поклёвки, и он просил передать, что надо ехать на другой пруд. У тебя замечательная соседка! Мы все тебя очень любим и ждём!».

И подпись:«Лейтенант Дюймовочка»…

Ересь несусветная. однако, Крис невольно зауважала невеличку: так ловко та обстряпала тему с запиской. И ведь Серый явно понял, о чём там речь. Сидит вон, хмурится — лоб гармошкой. Ну ничего, пусть себе играют в шпионов. Спецагенты фиговы. особенно Серёга…

Из-за трусов смутился… Надо же!

Она вспомнила, как раздевала его. Столько шрамов ни разу ни на ком не видела. А видела она многих — Чёрный постарался. Серый обладал мощным телом и весил, наверное, килограммов сто. Сложением он напомнил Крис Максовых телохранителей — гора мускулов и ни грамма жира. Интересно, он от природы такой здоровый, или протеины жрёт? Объект, столь тщательно прикрытый сейчас пледом, любопытства минувшей ночью у Крис не вызвал. Было не до того: у Серого случился жестокий приступ чеченского синдрома и ему требовалась помощь. Серьёзная помощь. Да и сама она давно не пятнадцатилетняя девственница, что бы тайком писюны рассматривать…

Хотя… вроде там в порядке всё.

— Кто такой Лёха? — спросила Крис и поняла, что попала в яблочко: Серый дёрнулся, как от разряда тока, и помрачнел.