Ничего, кроме любви (СИ) - Хабарова Леока - Страница 33

— Так надо, — буркнула Крис. — Это сложно объяснить.

— На допросе у тебя будет масса возможностей объяснить всё от и до.

— Мне пока нельзя в тюрьму, Серёжа, — заявила Кристина.

Да, наглости ей не занимать.

Вот тебе и синий чулок…

— Мне надо брата спасти, — продолжила она и попятилась. — Младшего. Его Горских под колпаком держит. Только я не знаю, где. Макс говорит, что брат в Штатах, но я чувствую, неправда это.

— Складно поёшь, — хмыкнул Серёга. — Повторишь всё следователю, глядишь — разжалобишь, может срок скостят. Но это не точно.

— Твоя Верочка тоже у Макса! — выпалила Кристина.

— Знаю, — отрезал Серый. — Потому за тобой и пришёл.

Если Крис в деталях расскажет о похищении Дюймовочки, генерал точно не поскупится на танк. Сомнений не останется.

Получит Старший свою тысячу процентов…

— Её надо выручать, — мрачно заявила Крис. — Там, похоже, всё совсем плохо…

Последняя фраза царапнула больно, и Сергей остановился.

Совсем плохо?

— он её… — слова не шли с языка. — Он её…

— Не исключено, — холодный, начисто лишённый эмоций тон, неожиданно вывел Серого из себя.

— А ты что, ревнуешь? — рыкнул он, закипая. Вспомнился гелик. И педикюр…

«Педикюр женщины делают, чтобы радовать своих мужчин, это все знают…»

— Он ведь твой любовник, этот сраный Горских, так ведь? — Ядрёная смесь ярости, ревности и горечи затопила сознание. И не было рядом старой цыганки, чтобы очистить душу от этой скверны… — Отвечай! Ревнуешь его? Любишь его? Любишь, да?

Кристина молчала несколько долгих мгновений, а потом выдала:

— Серёга… Ну ты и мудак…

Она побежала так неожиданно, что Серый растерялся. Растерялся, правда, он совсем ненадолго — всего секунда, но и её хватило: Крис рванула со скоростью спринтера. она летела по песку — лёгкая, невесомая — и, казалось, будто её несёт солёный ветер.

— Стой! — орал Серёга. он пальнул в воздух. — А ну стой!

Расстояние, которое разделяло их весь разговор, сыграло с ним злую шутку.

«Почему? Ну почему я не подошёл к ней ближе?» — спрашивал себя Серый.

И ответ не заставлял себя ждать:

Потому, что я — идиот.

— Сто-ой!

Крис взлетела на дюну и рванула к утёсу. Серёга мчался за ней, ломая ветви высохших деревьев. он знал, что погоня долго не продлится: он — бывший десантник, а она просто…

Кто она, чёрт побери?

Клуша-библиотекарша? Синий чулок? Любовница самого крупного мафиозного босса? Проститутка? Наёмница, для которой убить, как раз плюнуть?

Кто? Кто же ты, Кристина?!

«Вы слепы, как крот, товарищ капитан…»

Однако он настиг её. Разумеется, настиг — иначе и быть не могло. Да и некуда больше Кристине бежать: она сама себя загнала, глупая…

Больше некуда бежать. Некуда…

Крис стояла на краю обрыва. Далеко внизу шумели волны. Звёзды смотрели сверху холодными глазами. Луна закуталась в облако.

— Т-ты чего творишь, с-сумасшедшая? — Серый запыхался. Надо бросать курить. Надо. — А ну иди сюда.

Крис обернулась, и он увидел, что глаза её полны слёз.

Самые прекрасные на свете глаза…

— Макс насиловал и избивал меня много лет, — сказала она. — Сделал шлюхой, а потом убийцей. Я ненавижу его. Всей душой ненавижу. Но у него мой брат. Так что прости, любимый…

Сказав это, Крис сиганула с утёса вниз…

Прыгнула правильно и на редкость грациозно. В воду вошла почти без брызг.

Плавать она не умеет, как же!

Врушка.

Серый едва не последовал за ней, но остановился.

Нет. Не сейчас. Сейчас его ждёт Гера Алмазный. Парень, ради спасения которого судьба уберегла его от смерти там, в Чечне, когда они с Лёхой подорвались на мине…

Он

Бюрократия…

Тупая, бесполезная, никому не нужная волокита. Бессмысленная и беспощадная, но, увы, совершенно неизбежная.

Сейчас Серый особенно сильно не понимал, почему нельзя отправиться в особняк Горских прямо вот сейчас, сию же минуту, подключив всю силу влияния генерала Павлова.

У этого козла Горских — Верочка, и с ней беда!

Часы на стене, рядом с портретом Феликса Дзержинского, отсчитывали минуты так же медленно, как растут сталактиты в пещерах.

Тик…так…тик…так…

Невыносимо!

— Я поеду один, — заявил он, жахнув по столу кружкой. Кофе был дерьмовый, растворимый, из пакетика с надписью «три в одном». Но без кофе Сергей бы не обошёлся: он не спал трое суток.

— Да угомонись уже, — буркнул сонный Хворов. — Сейчас шеф вернётся, и…

— Передай ему моё огромное почтение. — Серёга поднялся, проверил пистолет, набросил ветровку и отсалютовал товарищу. — Бывай, Костян.

— Э-э-э! — Хворов вскочил, едва не опрокинув стол. Всё-таки, когда надо, он мог быть невероятно проворным. — Ты куда намылился?ох$#@ел совсем? Погеройствовать решил, Рембо хренов?!

Костя перехватил его у самой двери.

— Не пущу!

— У него Вера, — коротко ответил Серый и выразительно глянул на друга.

— Ты думаешь, отец её меньше твоего любит? — Хворов взял его за локоть. — Они со Старшим сейчас всё прикинут, и…

— Ты убрал бы руку, Костя, — мягко сказал Серёга. — А то ведь и сломать могу.

— Ты вообще вменяемый?

«Нет. Невменяемый я сегодня», — подумал Серый, а в память вонзились слова Крис.

Он бил и насиловал меня много лет.

Бил и насиловал…

Серёга гнал их от себя, слова эти, но они пришкварились к самому сердцу и стали частью его сущности.

Теперь их не забыть. Никогда.

Его женщину насиловали…

Его любимую женщину били и насиловали. Насиловали и били так, что она решилась вскрыть себе вены. Били и насиловали так, что она…

— Пусти меня, Костян, — выцедил он. — Пусти, по-хорошему прошу. У меня к этому у#бку свои счёты. Личные.

В коридоре к нему прицепилась Мариночка. Развесёлая пышка-хохотушка с короткой стрижкой и мировой грудью. Та самая, которая в прошлом году ушла от мужа.

— Сергей Юрьевич! — проворковала она, примерившись к его шагу. — Фоторобот готов.

— Давай.

Мариночка протянула лист.

«Похожа», — отметил Серёга, прищурившись.

Портретного сходства, конечно, не наблюдалось, но…

Высокие скулы, широко поставленные светлые глаза, хищный разлёт бровей, полные чувственные губы…

Похожа…

— Сделай такой же с очками, — распорядился Серый и вернул Мариночке распечатку.

— С какими очками? — Толстушка-хохотушка совсем запыхалась: вести разговоры на ходу она явно была неприспособленна.

— С черепашьими.

— Чего?

Сергей остановился. Взял Мариночку за плечи. Заглянул в зелёные глаза под крашеной каштановой чёлкой и спросил серьёзно:

— Мультик про львёнка и черепаху видела?

— Видела, — отозвалась пышка и вдруг запела: — Я на солнышке ле-ежу! Я на солнышко гля-я-яжу! Всё ле-ежу! И ле…

— Великолепно. — Серый чмокнул Марину в лоб. — А теперь иди и сделай ещё одну такую же ориентировку, только с очками, как у той черепахи. Поняла?

— П-поняла, — кивнула веселушка, смерив его удивлённым взглядом.

— Сделай, и обе отправь факсом в аэропорт, на вокзал и в порт, ясно? Только не затягивай, Марин, хорошо?

— Хорошо, Сергей Юрьевич, — кивнула она. — А вы скоро вернётесь?

— Скоро, — улыбнулся он. — очень скоро.

Только на месте Серёга понял, почему обсуждение операции у шефа и генерала пошло в затяг. особняком дом Макса Горских назвать язык не поворачивался. Это был замок. Самая настоящая неприступная цитадель, обнесённая трёхметровой кирпичной стеной. Повсюду камеры, датчики движения и целый легион охраны.

Вот ведь засада! Даже блоха не проскочит.

Но сдаваться Серый не собирался. он служил в десантуре и к трудностям привык.