Наследие из сейфа № 666 (СИ) - Белозерцева Таня - Страница 56

— Это и есть обещанная дочка?

— Да, сэр! — бодренько ответил Гарри, встав в струночку перед Зверем.

— А чего такая дикая? — Дракон пристально оглядел малявку, блаженно растянувшуюся посередине трехпалой ладони. Добавил с сомнением: — Это она, наверное, ещё говорить не научилась?

— Нет, сэр, — Гарри с сожалением развел руками. — Она не научится разговаривать. Драконы у нас, оказывается, не обладают даром речи, хоть и считаются полуразумными, но приручению не поддаются и являются очень опасными существами.

— Угу, видел… — Дракон виновато покосился на останки домика и вздохнул, повертел в лапе микроскопическую дракошку, уныло комментируя: — Эк они деградировали: измельчали, речь-разум утратили, мясо жрать начали, позор… То ли дело мои современники! Один Андрей чего стоил — мудрый, начитанный, речью шпарил, что твой философ, эх… а Вейритоэль? Он и вовсе две ипостаси имел: надо — в небе полетает, надо — по земле человеком пройдется, талантливый был дай всякому!

Говорит дракон, говорит, а волшебники оцепенело внимали и наматывали на гипотетический ус всё сказанное. Говорящих-то драконов никто из них уже даже в сказках не встречал, а тут нате вам, на чистом английском шпарит… И как-то стыдновато стало за их современных деградировавших измельчавших драконов. Ну правда же, позор — одичали так, что мочи нет, мясо жрут… Позвольте!

— Сэр, а что вы едите? — отважился на вопрос храбрый Вижн. По-еврейски прищуренные глаза Зверя обратились на него, на тоненького хрупкого человечка, меньше его когтя размером… Трубный глас гиганта был странно мягким:

— В пищу я потребляю то, что сама природа поставляет круглосуточно и в неограниченном количестве, иначе мне и жить незачем — солнечную энергию.

— А как же ночью? — храбренько пискнул Драко. Зверь-исполин внимательно посмотрел на тоненького пацанчика, по сути, микроба, и хмыкнул:

— Да мне и дневного рациона хватает, а если что — лечу вслед за Солнцем на другую сторону мира, ибо он так же необъятен, как и этот… Ну ладно, мне пора идти, дочку воспитывать будем, да, чуть не забыл… посторонитесь-ка…

Народ поспешно отхлынул в стороны и назад и с кротким удивлением смотрел, как по щелчку драконьего когтя вырастает из земли сожженный и растоптанный домик Хагрида. Восстановив своей невероятной драконьей магией невосстанавливаемое — ага, как же, из огня-то драконового! — зажал бережно в лапе дракошку-дочку, расправил неохватные крылья (каждое с футбольное поле!), коротко разбежался и тяжко взлетел, мощно оттолкнувшись от земли. Ушли в замок офигевшие волшебники, стоял перед домом потрясенный Хагрид, успевший распрощаться с жилищем, которое ему тут же вернули, смотрел в небо и думал о величайшем чуде — разумном настоящем драконе, прилетевшем из древнейших времен, возможно, из тех самых, когда по земле бродили динозавры, и растроганно улыбался, по его щекам текли крупные слезы — его чудный малыш Норберт попал в хорошие ру… простите, лапы и будет воспитан по всем правилам драконьей природы. И бежал по лесу Гарри, спеша к Арке-Книге, которую он открыл на большой поляне, призывая на помощь Моисея, гиганта-Дракона.

К Книге Гарри дошел вовремя и, подойдя, с удивлением смотрел, как в неё течет нескончаемый ручеек черных паучков. А так как Моисей сидел неподалеку и тоже смотрел, Гарри не стал разводить панику, а спокойно подошел к Дракону, встал возле его лапы и поинтересовался:

— Это вы их позвали, сэр?

— Верно думаешь, малец, — степенно кивнул Моисей.

— А зачем, сэр?

— Тш-ш-ш… Смотри, сейчас сам увидишь… — шепнул Дракон, пригибаясь к мальчику и загораживая его частоколом когтей. Гарри глянул в щель между ними и обомлел — к Книге суетливо шли пауки куда большего размера. В течение следующего часа перед глазами Гарри вместе с вереницей картин из жизни прошла самая ужасающая армия из гигантских пауков размером с собаку, с пони, скаковых лошадей, и наконец, последним приходулил совершенно жуткий паукалистый монстр со среднего индийского слона, совершенно поседевший от старости. В этот момент Гарри был прямо на грани обморока. Что и говорить, пауки и бабочки выглядят крайне неприятно под микроскопом, а если это само по себе гигантское насекомое? Инфаркт в таких случаях обеспечен всем.

А истинному арахнофобу гарантирована и прямая могила, ибо не кайф, одно дело — пугаться крошечного крестовичка в паутине под крышей сарая, и совсем другое — смотреть, как на тебя прет восьминогое и восьмиглазое чудище размером с танк, у которого воочию без микроскопа видно всё: и страшенные ловчие хелицеры, и жуткие челюсти-жвала, лязгающие с пушечным грохотом, и ужасные, просто ужасные лицевые щетинки, торчащие вразнобой, хаотично и во все стороны, из-за них паук просто неописуемо страшен. Симпатичные паучьи лапки с кокетливыми коготочками сейчас предстали в виде кошмарных волосатых колонн. Гарри просто обмер, видя собственный малый рост по сравнению с пауком-гигантом — всего по первую фалангу лапы!!!

Скрылся в Книге последний акромантул, Дракон убрал когти, отпуская мальчика, а Гарри почувствовал, как его колотит сильная дрожь, и понял, что ни в жисть не подойдет теперь к Книге!

— Не бойся, Гарри, — вздохнул Моисей. — Пауки отправлены в Зеркальную долину на странице Василиска. Говорят, скоро он придет и наведет порядок, ведь только василиска боятся пауки… А пока на них поохотятся Балиониски с Кокатрисами, обитатели Зеркальной глади, они давно не ели арахнидов, самого вкусного для них лакомства. Этому лесу они больше не будут мешать, ведь уже сейчас его можно переименовывать из Запретного в Мертвый, звери и птицы в нем почти истреблены ненасытными пауками… Чем только думал тот, кто запустил сюда пару акромантулов?! Это очень ограниченная территория, совсем не подходящая для огромных колоний подобного рода. Ну вот и всё, Гарри, пора и нам с дочкой… кстати, её как-то называют?

— Норберт! — хихикнул Гарри. — Хагрид думал, что она мальчик. Он назвал его по породе — норвежский горбатый.

— Куда мы катимся?! — удрученно покачал головой Моисей. — Разводим драконов, как породистых собачек! Ты ещё скажи, что их того, в суп пускают!

— Ну, суп — не суп, а ингредиенты из них точно добывают, — сочувственно бормотнул Гарри. — Сердечные жилы дракона, э-э-э… на волшебные палочки идут. Ещё когти и чешуя куда-то используются.

Моисей на это лишь вздохнул и посмотрел на дракошку. Та, находясь в полнейшей нирване, вдумчиво посасывала чешуйку, которую старательно выковыряла из папиного пальца, с таким расчетом, чтобы она встала дыбом. Дракон снова покачал головой.

— Ты гляди, Гарри, уже жрет меня, паразитка мелкая… Норвежский горбатый, значит? Норвегия, Скандинавский полуостров, Нидерланды сбоку… Фьорды, горы, северная дикая красота. Ну, в ней красоты пока маловато будет, вот подрастет, тогда и решу, красивая она или нет, а пока пусть побудет Нирваной, во, гляди, до сих пор в ней.

Гарри засмеялся, смотря на кайфующую дракошку, с упоением грызущую папину родную чешуйку. Моисей подмигнул мальчику, подхватил малявку в ладонь и ушел в Арку. Подождав немного, Гарри с опаской подошел к Книге, непроизвольно шаря глазами вокруг и около в поисках запоздавших пауков, ну мало ли, ветеран какой дома остался и сейчас ковыляет где-нибудь по лесу на оставшихся трех ногах… Потом, собравшись с духом, прыгнул вперед и поспешно захлопнул Книгу, словно боясь, что из неё выскочит то многоногое страшилище.

Н-да-а-а… а у Моисея силища внушения просто невероятная! И как только заставил пауков войти на суверенную территорию их извечного врага — Василиска? Ладно, будем надеяться, что у акромантулов там найдется своя природная ниша, где они займут законное место, найдут себе пропитание и, главное, сами станут кому-то пищей для идеального равновесия в природе. А то выжрали весь этот английский лес, где у пауков нет естественного врага.

С этими мыслями Гарри покинул поляну. Вернувшись в замок, он увидел необычайно притихших профессоров: при виде Гарри они жались к стенам и пугливо моргали на него. Понятно. Ну спасибо тебе, Мойше, заработал ты мне авторитет… Осторожно, стараясь не делать резких движений, Гарри прошел мимо, дошел до конца коридора и уже собрался облегченно вздохнуть, но тут по закону подлости сработал фактор неожиданной подлянки — в носу зачесалось, и Гарри, прежде чем успел остановить себя, оглушительно чихнул. Этот чих заставил учителей подпрыгнуть и рвануть прочь без оглядки. Ну прекрасно! Просто отлично!.. Едва не плача с досады, Гарри бросился к себе — ну ничего, ничего, вот-вот каникулы начнутся, и он уедет отсюда на два месяца, а к осени, глядишь, и успокоятся учителя, придут в себя и перестанут видеть в нём вечную угрозу.