Воркута (СИ) - Лобаева Ульяна - Страница 8

И там, в Хальмер-Ю, у меня было такое чувство, будто я смогла попросить у него прощения. Конечно, эти перчатки, предосторожности, чтобы не коснуться… Но все равно… Он даже улыбнулся мне, хотя давно уже… Давно перестал улыбаться…

Анна разразилась серией сопливых всхлипов, толстуха завозилась в своей необъятной дерматиновой сумке, вынула огромнейший носовой платок и протянула ей.

Борис слушал, иногда кивая и не сводя серьезных глаз с Анны. Когда она закончила, он потер переносицу, значительно помолчал пару минут, видимо, отмечая торжественность момента, и наконец сказал:

- Хорошо ли ты подумала? Встреча с сыном на первом уровне - не просто возможность его увидеть, это возможность понять что-то большее. Нет ли у тебя мыслей использовать Дупликацию в своих, сугубо корыстных целях?

- Конечно, есть! – вдруг подала голос кривая официантка.

- О господи, Надька, опять ты… - пробормотала толстуха в разрезанных сапогах.

- Неужели ты думаешь, что этой дурехе есть дело до твоей ерунды? Какая еще возможность, чего там понимать! Все сюда ходят, чтоб их за недорого провели на первый уровень, где они и встретятся со своими детьми, родителями, мужьями, женами, первыми и последними любовями… И ты, старый козел, как будто я не знаю, сколько ты тут зарабатываешь на таких вот дурах, как она!

Надька ткнула пальцем в пунцовую Анну, изумленно раскрывшую рот.

- Пааааастор! – глумливым тоном произнесла она. - Сука ты распоследняя, а не пастор! Думаешь, никто не знает, что ты хочешь собрать все ключи и отправить очередного идиота в комнату мертвеца? Свербит, охота узнать, что ж там такое, может, возможность заработать побольше? Может там – решение всех проблем, вакцина от рака, совершенное оружие или вообще все тайны мироздания!

Последние слова Надька выкрикнула, абсолютно не владея собой. С искаженным лицом, прижимая кулаки к груди, она напирала на пастора, который, скрестив руки, насмешливо смотрел на нее.

- Не мешайте собранию, Надежда, - слишком спокойно сказал он. – Будет лучше, если вы примете Дупликацию и присоединитесь к нам. Насколько я знаю, у вас погибла дочь?

- Погибла! – заорала Надька. – Сгинула в этой ебучей Дупликации, на первом же уровне! Наслушалась ваших баек, начиталась ваших сраных групп! И пошла одна!

Сзади к Надьке подошел лысый татуированный мужик и, быстро завернув ей руки за спину, принялся толкать к выходу. Надька заверещала и задергалась, пытаясь пинаться, но лысый быстро выкинул ее за дверь. Следом за ней выбежал и Илья. Официантка стояла на крылечке детсада, потирая запястья, и, увидев его, злобно выкрикнула:

- А тебе чего надо, козел?!

- Меня Илья зовут, - сказал он, вынул пачку, выбил сигарету и протянул Надьке. – Хорош верещать, пошли, поговорим.

Та несколько секунд недоверчиво сверлила его взглядом, но сигарету взяла.

***

Для разговоров вполне подошло кафе с оригинальнейшим названием «Кафе» на первом этаже облезлого дома, когда-то, очевидно, бывшее очень красивым, белоснежным, с полуколоннами и многоступенчатыми карнизами. «Здесь все бывшее», - с горечью подумал Илья. Бывшие шахты, бывшие детские сады и школы, бывшая поникшая величавость сталинок.

Надька сняла пуховик, и он быстро скользнул взглядом по ее фигуре – она вся была какая-то крепкая, сбитая, с большой грудью и неожиданно маленькими трогательными детскими ладонями. Надька хмурила круглый лоб, водя глазами по замызганной бумажонке меню.

- Зачем ты туда ходишь..? – спросил Илья. – Если ненавидишь все это..?

- Не хочу, чтоб кто-то вляпался, как я, - Надька отложила меню, пригладила вьющиеся русые волосы. – Сопляки, которые были на первом и втором уровне, создали группы в соцсетях – там много их. И закрытых и открытых… Моя Катя все читала, друзья начали появляться из этих компаний. Я сто раз ей говорила, что если она туда пойдет, пришибу нахрен. Да разве их удержишь, в 15 лет кажется, что знаешь все лучше матери. Этот говнюк, который ее вел, сказал, что она че-то там нарушила, назад, что ли, пошла, на первом уровне ведь нельзя давать заднюю. Только я не верю – если кто-то из сцепки идет назад, то гибнут оба. А он вернулся. Я думаю, он ее бросил, когда дело запахло жареным, вот и все. Я домой к этому козлу ходила, выдрала ему клок волос. А толку-то, Катю мою не вернешь.

Надька потерла сухие красные глаза, кивнула девушке, поставившей перед ними две чашки с кофе.

- И ты пытаешься предостеречь паству церкви Дупликации?

- Не только их. Пишу в интернете во всех группах и пабликах, как это опасно, рассказываю историю Кати. Меня банят, а я делаю новый аккаунт и снова пишу. Там много подростков, почти детей… Они думают, это веселое приключение, байки разносят, что там всегда есть шанс.

- Ну, в целом это правда, про шанс, - перед глазами Ильи всплыло воспоминание – потный, сосредоточенный Ромка, кидающий гардину, как гранату.

- Этот шанс очень легко потерять, - Надька ткнула в свой сползающий глаз.

- Это оттуда?

- Я была на первом уровне. Когда Катя там сгинула, я сдуру бросилась туда. Одна. Думала, найду ее, вытащу. Только Дупликация не выпускает тех, кто не соблюдает правила. Если уж заграбастала, то навсегда. Еле выбралась, морду вон мне покоцали… Прикоснулась к дуплеру. А ты-то что за хрен с горы, чего тебе надо от Бориски? Тоже хочешь попасть в Дупликацию?

- Я был на первом уровне.

Надька по-бычьи нагнула голову и злобно глянула на Илью:

- Нахрена? Кого-то оживить хотел?

- Никого, я этой ерундой не занимаюсь. Брата ищу, он прошел все уровни и отправился в комнату мертвеца.

- Опа! – Надька чуть не расплескала кофе. – На кой черт он туда поперся?!

- Ты знаешь, что на четвертом уровне можно прикрыть эту лавочку?

- Слышала, но не верю. Оттуда никто не возвращался, вообще никто. В соцсетях иногда появляются дурачки какие-то, пишут, что прошли комнату, но их легко на чистую воду выводят. Откуда тогда известно, что там можно схлопнуть Дупликацию? Байки все.

- Может, - кивнул Илья. – Но ведь может же быть хоть крошечный шанс, что Вовка жив.

- Этот шанс стремится к нулю, - фыркнула Надька.

- Вот я и хочу убедиться, - он отхлебнул кофе и поморщился. – Слушай, может, чего покрепче возьмем?

И они взяли. Взяли сначала бутылку водки в кафе с названием «Кафе», потом Надька начала говорить все громче и громче, размашисто жестикулировать, на нее стали оглядываться. Илья потянул ее на улицу, и они купили в ларьке две бутылки коньяка у монументальной, карикатурной продавщицы с синими веками и башней из желтых пергидрольных волос. Вызвали такси, но оно почему-то не приехало, и пока он, сосредоточенно хмуря лоб, пытался вызвать еще, Надька хлопнула ладонью по его смартфону и сказала:

- Да хер с ними, тут идти-то…

Надькин дом оказался совсем недалеко, и через десять минут блужданий по сумрачным воркутинским дворам она привела его к блочной пятиэтажке, правая часть которого оказалась нежилой, мертвой. Светились только с пяток окон в подъезде слева.

- Отключили три подъезда, - Надька сделала широкий жест, размахнувшись бутылкой коньяка.

Они поднялись на третий этаж, и Илья в прихожей сразу же свез задницей подставку для ключей и пластиковый подносик с рекламными газетенками – отвык от этих кургузых крошечных прихожек, в которых одному-то не развернуться.

- Вот ведь медведь! - Надька сняла свою толстую куртку и взглянула на него снизу.

Они пили коньяк и закусывали его чипсами, и Илья на минуту испытал то самое уютное и теплое чувство, которое бывает только тогда, когда ведешь задушевные разговоры на кухне старой хрущевки. С Кирой так никогда не бывало, и он даже не мог вспомнить, когда они вот так просто болтали обо всем. Кухня была тоже крошечная, оклеенная бумажными обоями в розочку, с красными в банками в горошек на полках, с плафоном лампы, рассеивающим теплый желтый свет. В их с Кирой кухне, оформленной хорошим московским дизайнером, с глянцевыми хромовыми поверхностями, дорогой мебелью и сложной системой освещения не было места этим старым мещанским банкам в горошек. Их кухня была красивая, изящная, и – совершенно безжизненная. Никаких плетенок с булками, никаких недоеденных кусков печенья, никаких следов того, что тут обитают люди. Чисто, гладко, идеально – как сама Кира.