Я до сих пор граф. Книга X (СИ) - Дрейк Сириус - Страница 21

— Что? Лермонтов? — удивилась Екатерина. — Тогда все понятно.

— Объясни? — не понял я.

— Лермонтов Михаил Юрьевич до сегодняшнего дня считался мертвым. Последний некромант в ранге Маг Высших Сил, — объяснила она. — Отец говорил, что он умер до моего рождения… Вот уж не думала, — и тут она посмотрела на меня. — Стоп, откуда ты его знаешь? — потом ее взгляд упал на Дункан. — И ты?

— Прости, царевна, — пожал я плечами. — Секретные задания…

— Кажется, мне надо серьезно поговорить с отцом! Скрывать от меня такое! — махнула она рукой на выход из зала. — Некромант! Это же охренеть как!

— Круто? — улыбнулся я.

— Только сперва твой отец спросит, что ты делала в Серверной Империи, — подсказала Дункан. — Лучше держи в секрете этот маленький нюанс.

А тем временем на площади у Лермонтова все было под полным контролем. Он даже не напрягался — просто шагал между рядами сражающихся солдат и насвистывал какую-то мелодию.

До меня дошло, почему некроманты считались очень опасны и на них велась охота. В институте я читал в учебнике, что если у ребенка предрасположенность к некромантии, то ее стараются подавить всеми средствами, или за ними приезжает тайный отдел канцелярии и увозит в неизвестном направлении.

Я спрашивал у преподавателей, что потом случается с этими людьми, и мне никто внятно не ответил.

Лермонтову было достаточно убить нескольких солдат, чтобы те продолжали делать его работу. Получалась цепная реакция. Нежить убивала солдат, а те вставали и убивали остальных. Еще, как я понял, все воскрешенные солдаты обладали теми же навыками и способностями, которые были при жизни. Это очень интересно.

Вот одному из зомби отрубили голову, а он продолжал сражаться. Но удары стали слабее, и тело просто махало оружием наугад. Ага. Значит, тут тоже есть свои правила пользования. Даже интересно.

Ну и еще. Теперь я захотел овладеть этой магией, коль уж могу себе это позволить.

Екатерина же подошла к выходу из зала.

— Я должна посмотреть, что там, — сказала она. — Уважаемый конунг, вас можно оставить одного?

— Да, вполне, — кивнул он, продолжая всасывать очередные кристаллы.

Я тоже был готов. Голова не так сильно болела, а тело даже слушалось. В Ерхе еще очень много накопившейся силы, так что я пошел к царевне. Дункан только хмыкнула и, провернув два простеньких меча, направилась к нам.

Когда же мы вышли на площадь, то у дверей на лестнице, спиной к нам, сидел Лермонтов. В пальцах зажата длинная сигарета. Облокотившись на колени, он с туманным видом смотрел на побоище на площади.

Казалось, там шел парад, или демонстрация навыков военных, или маскарад… Все вместе.

— Вот теперь я чувствую его силу, — уважительно сказала Лора. — Научился скрывать ее. Молодец какой.

И да, по мощности он был не слабее Толстого или Сергея Александровича Есенина.

Я присел рядом с ним и молча смотрел на битву. С другой стороны сели Дункан с царевной.

Лермонтов достал скомканную пачку сигарет и безмолвно протянул мне.

— Не курю.

— Зря… — пожал он плечами.

— Можно мне одну, — потянулась Дункан. Она элегантно достала сигарету, а Лермонтов, прикоснувшись к ней кончиком пальца, зажег ее. — Благодарю.

Вдали мы увидели скачущего Карла, который неплохо так косил нежить. Но не все его бойцы были сильны как он, так что они быстро переметнулись на сторону врага.

— Передумал? — вздохнул я, продолжая смотреть вперед.

— Да, — ответил Михаил Юрьевич. — Наверное, я стал старше, или мудрее. Но скорее всего, тупее.

— Так и скажи, что мои слова тебя задели, — улыбнулся я.

— Задели, — без злобы согласился Лермонтов.

— Мне говорили, вы погибли, — сказала царевна, косясь на Лермонтова. Судя по тому, как заискрились ее глаза, он для нее был чем-то вроде суперзвезды.

— Ага, я и погиб, — загадочно ответил он и затянулся сигареткой.

— А не расскажите как…

— Нет, — перебил он и встал, отряхнув куртку. — Я вернусь в Империю, но отдельно. Надо завершить все дела. Буду рад повидать старых знакомых.

— А ваши… солдаты, не тронут меня? — подбирая слова, поинтересовалась царевна Екатерина.

— Нет. У них другая цель, — ответил Лермонтов, закуривая еще одну сигарету.

— Тогда вы меня извините, — Екатерина встала, поправила свой костюм, подвязала порванное платье и, приготовив меч, пошла вниз. — Меня ждет один очень невоспитанный любитель переворотов. Пойду, что ли, сама его переверну…

— Фу, как некультурно, — хихикнула Дункан.

Царевна улыбнулась в ответ, и ее глаза вспыхнули красным пламенем.

Когда же они начали сражаться, все остальные солдаты уже были мертвы и просто стояли, как статуи.

— И что с ними будет потом? — поинтересовался я.

— Ничего, — судя по всему, Лермонтов не особо хотел говорить. Он щелкнул пальцами, и все восставшие разом вспыхнули.

И последующие полчаса мы наблюдали замечательную картину, как царевна прыгала по площади, веселясь с последним оставшимся живым Карлом, а на фоне горели трупы предателей конунга.

— Эх, красиво, — откинувшись на ступеньки, вздохнул я. — Не часто увидишь такое.

— Иногда и самые красивые виды надоедают, — ответил Лермонтов. — Мы расстались с той певичкой. Она сказала, что я пользовался ей.

Вот оно как. Лермонтов молчал не потому, что он был сконцентрирован на битве, или просто не сильно любил говорить. Нет. Оказывается, он переживал расставание с той противной особой.

— Всякое тоже случается, и от этого не застрахованы даже такие сильные люди, как ты, — ответил я.

А пока царевна сражалась, с той стороны замка к центральным воротам подтягивались полицейские и военные. И судя по всему, планировали взять нас штурмом.

— Ох, как же грязно, — послышался голос сзади. Конунг Бор Бурисон уже успел переодеться и выглядел куда свежее, чем при нашем знакомстве. Хотя костлявое лицо сильно контрастировало с дорогой одеждой.

Екатерина, тем временем, добила своего врага. Ее бесило то, что он использовал кучу защитных амулетов с артефактами, и большую часть битв, она просто ломала их один за другим.

Вот и закончился наш прием у конунга небольшим дворцовым переворотом. Кто бы мог подумать? Может Лора в одной из своих версии развития событий…

Когда же ворота распахнулись, то во внутренний двор хлынули автомобили, летающие аппараты, куча солдат и полицейских. Видимо, были задействованы вообще все органы порядка.

Царевна успела вернуться, и мы вчетвером встретили огромную процессию, которая заняла всю территорию площади.

— Могу я попросить у вас об одолжении? — наклонился я к конунгу.

— Разумеется, — тут же воскликнул он. — Обещаю, вас приставят к наградам! Вы будите национальными героями!

— Это здорово, но не могли бы посодействовать, чтобы мы забрали тело, которое претворялось вами?

— Вот как? — удивился Бор. — Могу поинтересоваться, зачем?

— Скажем так, оно пригодится одному моему другу…

— Что ж, думаю, в замке остались слуги, так что я распоряжусь его… упаковать, — кивнул он. — Что-нибудь еще?

— Беспрепятственный выезд в Дикую Зону и билет на Караван для этого господина, — отозвалась Екатерина, ткнув пальцем в Лермонтова. Уж она-то знала, что требовать, и понимала, что спасенный конунг ей теперь обязан по гроб жизни. Так что любая прихоть будет исполнена.

— Без проблем, — кивнул Бор.

— Не стоит, — отмахнулся Лермонтов. — Лучше отдайте этот билет кому-нибудь другому.

Пока мы болтали о пустяках, из дворца начали выглядывать перепуганные слуги. Все же по всему замку было объявлено военное положение.

Дворецкий, который встречал нас, так же показался.

— Господин… — увидев конунга, он ахнул, — Что с вами приключилось? Вы же буквально недавно… — он посмотрел на нас.

Выглядели мы, конечно, не самым презентабельным образом. Все в рваной одежде и крови.

— Это они с вами сделали?

— Следи за словами, щенок! Эти люди почетные гости и с ними царевна Российской Империи! Где твои манеры? Или ты забыл, что это лицо любого мужчины?