Сяо Тай и клан Феникса (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 54

— А… мне сказали, что отведут меня в дом и сделают массаж всего тела. — отвечает Джиао: — у меня ничего не болит, но говорят, что будет приятно.

— Так. А ну поставили девушку на место, Казановы. Я не против половой распущенности, но ты же социально покалеченная, ты и не поймешь ничего. Такой хоккей нам не нужен. Убрали руки, озабоченные, поотрываю с корнем. — прищуривает глаза Сяо Тай, глядя на то, как юноши оставляют Джиао в покое. Она оглядывается вокруг. Так вот в чем дело, вот почему состав танцующих на площади все время меняется. Парочки уединялись в домиках рядом, весело проводили время и возвращались танцевать, находили новых партнеров… не обязательно парочки, кстати. Уединялись и по трое-четверо. Интересные у них тут обычаи.

Во главе стола, на высоком постаменте сидела девочка Мицуи, Соломенная Королева, а рядом с ней — мальчик примерно ее возраста, тоже украшенный лентами и цветами. К ним все относились с преувеличенным почтением, кланяясь и испрашивая благословения.

— Хороший совет. — мурчит девушка-лисица: — меня зовут Ли Цзян, я знаю о мужчинах, о женщинах и о том, какими извилистыми тропами приходит любовь. Слушай свою госпожу, юная мечница. Иногда мы, женщины должны сделать первый ход.

— Госпоже нужен массаж всего тела?

— Госпоже нужно чтобы от нее отстали. И руки убери, ты, деревенский Дон Жуан…

— Но… я не хочу так! — говорит Сакура: — мне нравится Ши, но не так!

— О, а теперь он уже не старый пень, а Ши? — поднимает бровь Сяо Тай и облокачивается на подушку подлокотника: — что касается первого раза, то да, частенько девушки романтизируют все эти шелковые простыни и преувеличивают значение первого раза. Это пройдет. На самом деле девственницы это… — она шевелит пальцами, подыскивая слова: — ну, как неопытный мечник. То есть мечник, который теорию знает, а на практике никогда не сражался, даже тренировочных поединков не проводил. Как ты думаешь, такой мечник будет хорошо владеть мечом?

— Ваша аналогия притянута за уши, госпожа. — ворчит Сакура: — я не собираюсь «сражаться» против кого-либо кроме одного человека.

— Занятия любовью, игры мандариновых уточек и тучки с дождиком — такое же искусство как и все остальное. Есть люди, которые искусны в этом. Есть люди, которые талантливы. А есть такие, которые и искусны, и талантливы. — поясняет Ли Цзян, наклоняя голову, так что она оказывается на плече у Сяо Тай. С одной стороны ее руку прижимает к своей упругой и довольно объемной груди Сакура, а с другой — подпирает эта лисица. Впору покраснеть, но Сяо Тай держится. Я видела и не такое, думает она, вы меня оргиями не напугаете, я серфила в интернете, за свою жизнь я столько голых женщин повидала, что вам и не снилось. Так что меня смутить — это не знаю, что делать нужно… а все эти прижимания буду трактовать как вызов.

— Ли Цзян права. — кивает она, осторожно поднимая чашу с нагретым вином: — если относится к играм мандариновых уточек и всему этому сладкому переплетению ног именно как к искусству, то многое становится понятнее. Так, например, даже если человек очень талантлив от природы в любом искусстве ему не добиться вершин, до тех пор, пока он не станет упражняться в нем. Как говорил Гете в своей бессмертной трагедии «Фауст» — теория, мой друг суха, а древо жизни вечно зеленеет'. Взгляни на Трех Богинь «Персикового Сада» — они безусловно талантливы в своем ремесле, однако у них за плечами и практика. Они играют на мужских душах словно на своих музыкальных инструментах.

— Если все так, то почему Седьмая Сестра сама всем этим не занимается? — фыркает Сакура за плечом: — есть занятия, которые портят человека! Много парней у девушки делают девушку непристойной! А я не хочу быть непристойной.

— Ара-ара. Так по мнению юной мечницы я — непристойная женщина? — низкий голос Ли Цзян, вибрирует над ухом и отзывается в солнечном сплетении: — увы мне, недостойной и нечистой. Хотя… я принимала ванну этим утром. С лепестками лаванды. Чувствуете аромат?

— Я… не то хотела сказать! Ну, вы же меня понимаете!

— Понимаем. — отвечает Сяо Тай: — и отвечая на твой первый вопрос — твоя Седьмая Сестра все эти игры на шелковых простынях давно уже прошла. Я знаю об этом столько что, если начну рассказывать у тебя голова лопнет. Думаю, что даже сама уважаемая Ли Цзян покажется рядом со мной монашкой.

— Уважаемая Ли Цзян заинтересовалась. — подает голос девушка-лисица: — эта, несомненно, великая грешница Седьмая может поделиться подробностями? А то эта заносчивая и невежественная Ли Цзян уже решила, что она знает о путях любви между мужчиной и женщиной все, что только может произойти между Небом и Землей.

— Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам. Однако во многих знаниях многие печали, а слишком много плотского нивелирует духовное и начинает вызывать отторжение. Как там — так сладок мед, что наконец он горек, избыток вкуса убивает вкус. — вздыхает Сяо Тай: — и там! Джи Джи, что у тебя такое опять твориться?

— Госпожа Ми и госпожа Чу массируют мне плечи.

— Они тебе в декольте уже залезли! Отстаньте вы от нее, она не понимает ни черта в этом.

— Мы просто помогаем юной госпоже Джиао расслабиться!

— А… мне это ничего не стоит, а они настаивали. Даже немного приятно, госпожа Седьмая.

— Этого-то я и опасаюсь… а да какого черта. Джи Джи!

— Да, госпожа Старшая Седьмая Сестра!

— Слушай сюда. Значит так, приказываю тебе как Старшая. Если что-то, хоть на сколько-нибудь тебе будет не нравится — скажешь, чтобы прекратили, ясно?

— Но…

— Прекращай со своей деликатностью тут. Здесь люди гостеприимные, молчание как поощрение воспринимают. Они тебя тут всей деревней залюбят, если молчать будешь. Хочешь этого?

— Н-нет. Не хочу, госпожа Старшая Седьмая Сестра.

— Вот именно. Сперва они тут палку перегнут со своим гостеприимством и оргией в честь Праздника Середины Осени и Свадьбы Соломенного Короля с Королевой, а потом ты всех тут «исправишь» и еще одна деревенька пустой стоять будет. Хочешь этого?

— Нет, госпожа Седьмая!

— Ну вот. Смотри внутрь себя — если вот они к тебе в декольте лезут и тебе нравится — ну, хорошо. Если начинает не нравится — говоришь об этом. Только не кокетливо, как некоторые «нет, не надо», а невербально смешанные сигналы посылаешь, а вот прямо «Нет!» и все. А будут дальше приставать — Кики позовешь… хотя нет, лучше сперва меня или вон, Сакуру. Она у нас блюститель морали. Вот кто у нас сторож брату своему. В данном случае — сестры.

— Чего? — не понимает Сакура.

— Чего-чего, заняться нечем — проследи чтобы Джиао травму моральную тут не нанесли гостеприимные селяне. — говорит Сяо Тай: — а то знаю я такие деревенские праздники, начинаются с оргии, а заканчиваются жертвоприношениями. Вот у кельтов, например был такой обычай… и в Германии тоже. Да вообще, праздник Осени с свадьбой и совершением обряда плодородия… скажи, Ли Цзян, вот эти парочки, что уходят — они получаются не по домикам уединяются, а на поля идут? Чтобы Земля усилилась плодородием? Наверное, еще и семя на землю проливают?

— Госпожа Седьмая и вправду мудра и обладает знаниями обо всем на свете. Поистине, ум подобен алмазной игле, его не утаить в мешке соломы. — отзывается Ли Цзян: — да, в эту ночь вся деревня обязана пролить как можно больше семени на землю полей и плантаций вокруг. Девушки и юноши должны увлажнить своими соками плодородную почву, чтобы на следующий год взошел щедрый и богатый урожай. Обычно у нас в деревне не бывает так… непристойно. Но сегодня особый день.

— Человеческого жертвоприношения в конце не будет? Ну, там, а теперь Подруги Королевы пожалуйте в Плетеного Человечка, а его мы потом сожжем? Или там девочку эту Мицуи в жертву принесут? Имейте в виду, что я могу быть очень недовольной. И эта Сакура и даже Джиао — они тоже.

— Божечки, о чем вы только думаете, госпожа Седьмая… — усмехается девушка, поднимая голову с плеча Сяо Тай: — ничего такого. Мы были бы вам благодарны, если бы вы помогли нам задобрить Землю и пролили свое семя на благодатную почву наших полей. В конце концов Земля кормит нас и только ее щедростью накрыт этот стол. Все мы живем только благодаря этому. Благодарность Матери-Земле — это самое меньшее, что мы может дать взамен.