Излечи мою любовь - Корк Ольга - Страница 6

– Я и собиралась уже, сразу-то не догадалась, на нервах. Но вы пришли. И… Правда, спасибо. Случись что с ним, я бы…

– Стоп, – упрямо мотнул головой, – глупости не думаем. Да и потом, не мог я бросить пацана на улице. Ни один нормальный человек не бросил бы.

– Так то нормальные. А уродов сколько всяких? Знаете, как я испугалась, когда он через пятнадцать минут не вернулся?

– Могу представить.

Вздохнув, осмотрел прихожую. Стоять рядом с Евой, конечно, было… Интересно. Да, пожалуй, интересно. Глаза ее эти еще, никак не мог взгляд от них отвести. Но ночевать в дверях своей помощницы, как-то не входило в мои планы. Да и не нанимался я подпоркой работать.

Еще раз обведя взглядом светлое помещение, увидел валяющиеся на полу костыли. Мда, вопрос, как Ева вообще до двери добралась! Вздохнув, подхватил девушку на руки.

– А…Что вы делаете? – то ли возмутилась, то ли испугалась Ева.

– Собираюсь отнести вас в какую-нибудь комнату, где есть хотя бы стул. Я, Евангелина Дмитриевна, еще хотел бы домой попасть сегодня.

– А-а-а, – очень глубокомысленно ответила моя помощница.

Она неопределенно махнула рукой, из чего я сделал вывод, что приглашение получено. Но не успел дойти до ближайшей двери, как из-за угла в конце прихожей выглянула мордочка Ромки.

– Ух ты! Битый битого везет.

Взъерошенные темные волосы, сверкающие лукавством темные глаза, румяные после улицы щеки. Ромка совсем не был похож на мать. А еще хохмил не к месту. Мелкий провокатор. Конечно, Ева не могла не обратить внимание на слова ребенка.

– Ты о чем, Ром?

– Так Данила упал, прям головой. Мы так и познакомились.

Как-то прозвучало это… Как будто я на всю голову ушибленный. А на самом деле все не так. Голова у меня в порядке. Ну, ноет чуток, не более того. Сердце, которое то молчит, то принимается заполошно колотиться, меня беспокоит намного больше!

– Так, – нахмурилась Ева, – Данила Валентинович, меняем направление, нам в ту комнату.

Проследив за тонким пальчиком, с прозрачным лаком на ногте, уточнил:

– Зачем?

– А там стулья удобнее, – закатила в ответ глаза.

***

О том, какие женщины непостоянные существа, я знаю не понаслышке. Десять лет отношений с Лизой сделали меня экспертом в этом вопросе. А также научили с терпением относиться к женским капризам. В ту комнату, так в ту. Какая мне разница, что там. Для меня все комнаты в чужой квартире выглядели просто как еще одна дверь. Не более того.

Развернувшись, отправился туда, куда попросили. Стулья, значит стулья. Костыли Ромка маме принесет. А мне уже домой надо. Устал. Морально выдохся. Слишком много говорил. Сначала с мальчишкой, а затем и с его мамой. Отвык за четыре месяца от общения вне работы. Да и не нужно оно мне было.

Зайдя в дверь, на которую указывала Ева, я оказался на кухне. Довольно просторной, у меня, например, была поменьше. Хотя, я покупал трешку, а у Евы сам черт ногу сломит. То ли двушка, то ли трешка, но планировка другая. Даже кухня располагалась там, где в моей квартире была спальня.

Не обращая внимания на обстановку, уверенно направился к дивану у стола. Осторожно опустил девушку на упругое сиденье, вот только выпрямиться не успел. Уверенной рукой, Евангелина поймала меня за шею.

– Минуточку, – сказала отчего-то с виноватыми нотками в голосе.

Сместив ладонь, девушка осторожно дотронулась до моего затылка. Боль, простреливающая от макушки до пяток, была несколько неожиданной.

Охнув, вскинул голову и возмущенно посмотрел на помощницу.

– Простите, Бога ради, но у вас кровь!

Ева, видимо, чтобы я не начал спорить, показала свои пальцы испачканные красным. Черт. Плохо. Не думал, что так сильно ударился.

– Не важно, – попробовал отмахнуться. – Дома обработаю.

– Сам? – Ева поджала губы. – Затылок?

– Зеркало мне в помощь.

– Данила Валентинович, я понимаю, что вы устали, – Ева, нахмурившись, на мгновение отвела взгляд. – Но вы мне сына домой вернули. Давайте, я ваш ушиб обработаю. А?

– Да глупости, – попятился от сердобольной женщины. – Справлюсь.

– Даня, – раздалось строгое сзади, – не спорь с моей мамой.

Ромка, обогнув меня ловко, поставил на стол огромный прозрачный пластиковый контейнер, забитый лекарствами. Домашняя аптечка? Чуть было не присвистнул, глядя на ее размеры. Вспомнил, что дома у меня, кажется, где-то валялся аспирин. Перекись вот еще была, ей Лиза постоянно что-то протирала, ну и, наверное, если не вышел срок годности, можно было найти парочку обезболивающих. Да у меня в машине аптечка была более собранной, чем в квартире!

– Не стой, садись, – Ромка пододвинул мне стул.

Оказывается, пока я удивленно рассматривал чужую аптечку, мелкий уже развел бурную деятельность и успел не только открыть крышку на контейнере, но и уверенно вытаскивал на стол какие-то пузырьки, ватные диски… Зеленку?

– Да ты, я смотрю, опытный, – губы дрогнули в улыбке.

– Мальчишка, – вздохнув, ответила Ева. – Постоянно то колени содраны, то еще что приключится. Да, непоседа?

Последнее явно относилось к мальчишке.

– Угу, – спокойно кивнул тот в ответ. – Я не виноват, что все самое интересное – не всегда безопасное. Даня, садись давай. А то ты сейчас уйдешь, а мама потом переживать будет. Ты ведь не хочешь, чтобы она волновалась?

Ева смотрела на меня своими серыми озерами. Она не сказала ничего, но одного взгляда на девушку хватило, чтобы понять – Ромка прав. Она будет переживать. За чужого мужика будет. А вот ее сын, который уже успел сурово сдвинуть брови, смотрел более требовательно. Сразу стало понятно, если я сейчас не послушаюсь, меня не простят. Хмыкнув себе под нос, сдался на милость двух таких разных взглядов. Волновать Еву не хотелось. Да и упрямо отказываться от искренне предложенной помощи – тоже было глупо. Десять минут погоды не сделают. Молоко куплено. Домой вернусь, приму душ и буду отдыхать.

Пока Ева колдовала над моей головой, Ромка сел напротив и, подперев голову рукой, внимательно наблюдал. Молча.

– Что? – не выдержал его взгляда.

– А тебе разве не больно?

– Нет, – кривая усмешка снова скользнула по губам. – Не больно.

– Мужи-ик.

Кажется, мальчишка только что попытался восхищенно присвистнуть, но у него не вышло. Смешной. Вроде ничего особенного не делает, а рядом с ним, и правда, постоянно так и тянет улыбаться. Я мог бы ему рассказать, что боль от рассеченной кожи головы – ничто, по сравнению с той, что мне причинила Лиза. Сказать, что предательство близких ранит гораздо больше, а душевную боль вытерпеть намного сложнее физической. Мог бы. Но зачем? Даст Бог, и этот ребенок не столкнется с такими ситуациями в жизни еще очень много лет. А лучше, чтобы и вовсе не сталкивался. Сказка, конечно. Не бывает так.

Отвлекся и не обращал внимание на манипуляции Евы. До тех пор, пока не почувствовал прохладный ветерок на затылке.

– Вот и все, – раздалось за спиной.

А я, замерев, сидел на месте. Уверен, у меня глаза стали размером с серебряный рубль царских времен. Ева, что… Подула на рану? Мне? Как ребенку?

– Данила Валентинович? – узкая ладонь легла на плечо.

– Да, спасибо, – мотнул головой, отмахиваясь от непрошенных мыслей. – Я пойду.

Поднялся со стула и, обернувшись, кивнул своей помощнице.

– Выздоравливайте, Евангелина Дмитриевна, – перевел взгляд на Ромку. – А ты, воробей, больше не теряйся!

ала к себе чуточку крепче. Кажется пора спасать ситуацию, а не то рискую быть обвиненным в похищении Смайлика.

– Шел домой после работы. Увидел мальчишку, он плакал. Предложил помочь. Все.

Оправдываться мне не нравилось. В чем собственно я виноват? В том, что вернул пацаненка домой? А кто его вообще одного отпустил в магазин в сумерках?

– После работы? – Ева выгнула брови и дернула рукой, будто собиралась посмотреть на часы, но движение не завершила, лишь переплела пальцы на спине мальчишки.

В ответ я только хмыкнул. Как будто для нее стало новостью, что у меня есть дом. В конце концов я не живу в офисе. И домой за последнюю неделю приезжал… Раза три, точно!