Сабина Шпильрейн: Между молотом и наковальней - Лейбин Валерий Моисеевич - Страница 55

Но она не подумала о том, что, помимо естественного хода вещей, в силу различного рода обстоятельств могут возникать непредвиденные ситуации. Такие ситуации, когда, в частности, в результате вмешательства в природу человека, способного убивать себе подобных только потому, что он считает их низшей расой, разрушение не способствует становлению новой жизни.

Да, она прожила нелегкую, но насыщенную различными событиями жизнь, наполненную страстями и страданиями, радостями и огорчениями.

Да, она любила и была любимой, с удовольствием впитывала в себя знания и полностью отдавалась своей терапевтической и исследовательской деятельности.

Да, она была знакома с такими выдающимися людьми, как Фрейд и Юнг, и внесла весомый вклад в развитие психоанализа.

Но самое главное, подумала про себя Сабина, состоит, пожалуй, в том, что она дала жизнь двум девочкам, ее любимым дочерям.

Она прожила неплохую жизнь. И она не боится смерти, поскольку после ареста своих братьев была готова к ней давно.

Но она никак не может примириться с тем, что вместе с ней уйдут из жизни и ее две дочери.

Немецкий офицер спокойно докурил свою папиросу. Затем медленно поднял руку вверх.

Сабина инстинктивным движением рук попыталась отодвинуть детей назад, за свою спину, чтобы тем самым хоть как-то защитить их, возможно, продлить им жизнь.

Резко опустив руку вниз, немецкий офицер прокричал: «Feuer!»

Автоматные очереди заглушили рыдания женщин и плач детей.

Сабина, как подкошенная, рухнула на землю, успев своим телом прикрыть младшую дочь, которую лишь слегка задела пуля.

Девочка была жива и кричала от боли.

Исполняя приказ, подошедшие ближе немецкие солдаты стали добивать в упор тех, кто еще подавал признаки жизни.

Сабина не видела, как один из солдат изрешетил выпущенными из автомата пулями не только ее тело, то и тела ее дочерей. Крепко держа своих девочек за руки, она лежала на земле и ничего не чувствовала.

Сабина уже была там, где смерть приступила к разрушению тела, но не спешила что-либо созидать во имя новой жизни.

Возрожденная из пепла забвения

Более тридцати лет после смерти Сабины Шпильрейн никто в научном мире не вспоминал о ней.

Ее имя было предано забвению, как будто не существовало ни более 30 опубликованных ею статей, ни признания ее заслуг со стороны Фрейда и Юнга, ни пионерских работ по детскому психоанализу, ни открытий в области формальных операций мышления, сделанных ее бывшим пациентом Пиаже, ставшим широко известным в мире ученым.

Лишь в 1970-х годах историки психоанализа стали проявлять интерес к личности Шпильрейн.

Это было связано прежде всего с публикацией переписки между Фрейдом и Юнгом, которая стала достоянием исследователей в 1974 году после того, как была достигнута договоренность между их наследниками, ведущими представителями Международной психоаналитической ассоциации и Международной ассоциации аналитической психологии. Ознакомление с этой перепиской наводило на мысль, что личность Шпильрейн и ее работы занимали далеко не последнее место в размышлениях Фрейда и Юнга.

Более пристальный интерес историков психоанализа к личности Шпильрейн был проявлен после того, как в Женеве, в подвале здания, где некогда располагался Институт психологии Клапареда, биограф Клапареда Карло Тромбетто обнаружил оставленные в свое время Шпильрейн бумаги. Они представляли собой исключительную ценность, поскольку речь шла о ранее неизвестном дневнике Шпильрейн и ее переписке с Фрейдом и Юнгом.

В дневнике Шпильрейн содержались размышления и переживания молодой девушки, свидетельствовавшие о ее страстной любви к Юнгу и его своеобразном отношении к ней. Из найденных писем (46 писем Юнга к Шпильрейн, 12 ее писем к нему и 12 писем, полученных ею от Фрейда) можно было почерпнуть информацию как о дополнительных штрихах к портретам Фрейда и Юнга, так и о специфике интеллектуального треугольника.

В 1977 году обнаруженные бумаги были переданы итальянскому психоаналитику и юнгианцу Алдо Каротенуто, который в 1980 году опубликовал на итальянском языке книгу «Дневник секретной симметрии – Сабина Шпильрейн между Фрейдом и Юнгом», содержащую соответствующие материалы.

Начиная с того времени интерес к загадочной жизни и судьбе Сабины Шпильрейн заметно возрос.

В различных странах были переизданы ее работы, включая статью «Деструкция как причина становления», русский перевод которой появился сначала в журнале «Логос» (1994, № 5), а затем в первом томе «Антологии российского психоанализа» (1998).

Появились первые работы и диссертации, в которых в той или иной степени освещалась жизнь Сабины Шпильрейн и воспроизводились ранее неизвестные материалы и документы, дающие представление о ее личных качествах, терапевтической и исследовательской деятельности.

В России в начале 1990-х годов были изданы работы Виктора Овчаренко и Александра Эткинда, в которых незнакомый с зарубежной литературой отечественный читатель мог почерпнуть информацию о Сабине Шпильрейн. В. Овчаренко в опубликованной в «Российском психоаналитическом вестнике» (1992, № 2) статье «Судьба Сабины Шпильрейн» написал о ее жизненном пути. А. Эткинд в книге «Эрос невозможного. История психоанализа в России» (1993, глава «Чистая игра с русской девушкой: Сабина Шпильрейн») – о перипетиях ее жизни, а также о ее отношениях с Юнгом и Фрейдом.

В 1996 году на Бродвее была поставлена пьеса «Сабина», на основе которой театральный зритель мог составить некоторое представление об отношениях между Фрейдом и Юнгом, которая пользовалась успехом и сопровождалась аншлагами на протяжении нескольких месяцев.

В 1994 году Бернард Миндер опубликовал материал, содержащий больничную карту Шпильрейн, проходившей курс лечения в клинике Бургхольцли. В это же время были опубликованы ранее неизвестные ее письма и черновики, а в Ганновере была защищена докторская диссертация, включавшая в себя переведенные на немецкий язык письма Шпильрейн, написанные ею по-русски.

Позднее профессор психиатрии Синайской школы, член Американской психоаналитической ассоциации Цви (Генри) Лотан нашел в архиве Клапереда в Женеве новые материалы, на основе которых изложил свое видение случая «одного из самых известных любовных узлов в истории психоанализа». Об этом отечественный читатель может узнать из опубликованной им в «Вестнике психоанализа» (2001, № 1) статьи «Нежная любовь и трансфер: неопубликованные письма К.Г. Юнга и Сабины Шпильрейн».

В 2007 году на русский язык была переведена работа швейцарской писательницы и психолога С. Рихебехер «Сабина Шпильрейн: „почти жестокая любовь к науке“ (биография)», в которой отечественный читатель может почерпнуть дополнительную информацию о жизни и деятельности С. Шпильрейн (я смог ознакомиться с этим изданием лишь несколько месяцев спустя после того, как в июле 2007 года завершил работу над текстом предлагаемой читателям книги).

С 2000 года в Ростове-на-Дону ежегодно проводятся Международные конференции имени С. Шпильрейн.

В начале XXI столетия за рубежом был снят документальный фильм режиссера Элизабет Мартон «Меня звали Сабина Шпильрейн» (2002), который показывался в различной аудиториях, в том числе и на 43-м Международном психоаналитическом конгрессе (2004).

В конце октября 2004 года в рамках французско-российского психоаналитического симпозиума «Влечение в современном психоанализе» состоялся не только просмотр этого фильма, но и его обсуждение.

В ходе этого обсуждения обнаружилось, что далеко не все психоаналитики знакомы с материалами, отражающими непредвзятый, основанный на недостоверных слухах взгляд на историю взаимоотношений между Фрейдом, Юнгом и Шпильрейн. Так, один из патриархов французской школы психоанализа Андре Грин с негодованием и возмущением осуждал Юнга, говоря о том, что как это возможно – спать со своей пациенткой и в то же время получать за лечение деньги.

Но самое примечательное и вселяющее надежду на будущее событие состояло в том, что впервые, пожалуй, именно в России, после длительного разрыва между сторонниками психоанализа Фрейда и приверженцами аналитической психологии Юнга состоялся конструктивный обмен мнениями между аналитиками, представленными в лице президента Международной ассоциации истории психоанализа Алена де Мижолля и президента Международной ассоциации аналитической психологии Христиана Гайяра.