Не твой наследник (СИ) - Грант Эмилия - Страница 37

— Да что ж я вам всем такое сделала?! — всхлипывает мама, опустив голову на руки.

— Катя, послушайте… — вмешивается Саша, мама по обыкновению не дает ей договорить.

— Я всю жизнь вам посвятила! Растила вас. Дала лучшее образование. Шила костюмы для утренников. Я делала все! И где благодарность?! Одна ложь! Привести в дом женщину, не сказав мне, что брак фиктивный…

Я сглатываю и кошусь на Сашу: это еще что за новости?! Об этом кто умудрился проболтаться? Судя по взгляду жены, она тоже понятия не имеет, откуда утечка.

— Но я ничего подобного не… — пытаюсь оправдаться, но мама отмахивается.

— При чем тут ты?! Я про Марка! Ты вот можешь поверить, что они с Леной поженились по расчету? Я с ней носилась, а… — мама обреченно качает головой. — И что? Марк отдает ей все отели. Безо всякого суда. Просто так — нате, распишитесь.

— Как?! — офигеваю окончательно.

— Вот так! И все из-за какой-то там шмары. Говорят, она даже замужем! И вместо того, чтобы прийти ко мне, попросить совета, помощи, он отдает весь бизнес и собирается уезжать в какой-то Светлогорск! — мама встает из-за стола. — Может, к своей любовнице, унижаться… Но вы же самые умные, давайте, воротите очередные ошибки. Еще прибежите…

— Нет, — вдруг подает голос Саша.

— Что? — мама аж моргает от неожиданности, видимо, впервые слышит это слово от Саши.

— Никто к тебе не прибежит, — пытаюсь ее поддержать.

— Я не об этом, — Саша снимает мою руку с плеча и медленно поднимается. — Нет, Катя, Марк уезжает не к своей шмаре.

— Ты-то откуда знаешь?

Меня одолевают нехорошие предчувствия.

— Ты уверена? — тихо спрашиваю у Саши. Отговаривать не буду, пусть поступает, как считает нужным.

— Да, — она снова поворачивается к моей матери. — Я, Катя, знаю лучше, чем кто бы то ни было. Потому что эта шмара — я.

— Что ты такое говоришь? — хмурится мама недоверчиво.

— Мы с Марком переспали. Тогда, в «Богеме». Это со мной он изменил своей жене. Как видите, я здесь, значит, в Светлогорск он едет не к кому-то, а от кого-то.

Какое-то время мама молча переводит взгляд с Саши на меня, потом обратно.

— Да нет же… Бред какой-то. Не может быть! Ты… Ты знал?

— Знал, — спокойно киваю я. Странно, я боялся, что однажды это случится, а теперь мне вдруг становится легче. Даже какое-то умиротворение разливается по венам.

— А этот ребенок?.. — мама смотрит на Сашин живот, а потом вдруг трясет головой, как сумасшедшая. — Нет, нет и нет. Не хочу больше ничего слышать. Разбирайтесь сами… Содом какой-то!

Вылетает с кухни, с грохотом обо что-то споткнувшись, ругается и охает из коридора, а потом до нас доносится хлопок входной двери, и в квартире становится тихо.

— И что теперь? — спрашиваю у Саши. — Ты ведь понимаешь, что через пятнадцать минут об этом будет знать все родственники, родственники друзей и друзья родственников и вообще каждый, кто встретится матери по дороге?

— Мне уже все равно. Я больше не могу так. Пусть я лучше буду растить ребенка одна, чем с утра до ночи бояться, что кто-то узнает правду. Хочешь — скажи ей, что ты не отец. Хочешь — нет. Но брак… Вся эта история изначально была огромной ошибкой.

Мне кажется, или мое чертово колесо остановилось? И я могу спокойно вздохнуть полной грудью, осмотреться и отстегнуть ремни?

— Ты меня ненавидишь?

— Дурак, — Саша слабо улыбается. — Я тебя люблю и всегда буду любить. Просто давай ты лучше будешь моим лучшим другом-геем, а не мужем?

— Знаешь, это лучшее, что я слышал от женщины, — обнимаю ее к себе так крепко, как только позволяет ее необъятный живот.

Саша шмыгает мне в плечо, и в любой другой момент я бы пошутил насчет ее беременной плаксивости, но сейчас у самого к горлу подкатывает ком.

— Наворотили мы с тобой… — шепчу, поглаживая ее макушку.

— Ян, — Саша отстраняется и заглядывает мне в глаза. — У меня к тебе последняя просьба.

— В смысле «последняя»? А дальше что?

— Ну, в качестве жены. Займись документами на развод. Я сейчас всего этого не потяну. Сейчас меня в самолет все равно не пустят, а после родов сразу поеду к маме.

— А Марк? Ему ты ничего не собираешься говорить?

— Не знаю, — Саша трет виски. — Хватит пока того, что меня твоя мать возненавидела. Еще и Марк… Он ведь не простит меня, да?

— Да ну, он, конечно, злопамятная зануда, но не до такой же степени!

— Не говори так про него!

— Ты что, влюбилась, что ли? — недоверчиво вглядываюсь в ее порозовевшие щеки.

— У него сейчас своих проблем выше крыши, — вздыхает Саша. — Куда ему я… Еще недели две, так что есть время подумать.

— Уверена? Если хочешь, я с ним поговорю…

— Я хочу, чтобы ты поговорил с Юрой. Ты ведь его любишь?

— Откуда ты?..

— А зачем еще смотреть матчи человеку, который ненавидит футбол? — улыбается моя догадливая женушка. — Давай, поезжай, — морщится и потирает поясницу. — Мое вам благословение.

Я не верю своим ушам. Полчаса назад я подумывал о мыле и веревке, а теперь у меня за спиной будто крылья выросли. Неужели вот так просто разрубился весь этот гордиев узел?!

— Правда? — по-детски переспрашиваю я.

— Давай уже, у тебя же ноги чешутся. Скажи ему, что бросил свою кикимору, и теперь вас никто не разлучит.

— Я это… — кричу ей уже из коридора. — Я, может, ночевать не приду! Но завтра принесу тебе вот такущее шоколадное мороженое!

— Еще бы ты не принес, иначе тебя никто в дом не пустит! — доносится до меня из кухни и я, застегнув пуховик, мчу на улицу.

Февральская метель бьет в лицо, ветер сбивает с ног. Нет, я точно в каком-то кино! Представить только: сейчас я приеду к Юре, встану под окнами и, наплевав на всех, крикну, как сильно его люблю! Мой собственный хэппи-энд, с ума сойти!

Сажусь в машину, выезжаю с парковки и, нетерпеливо барабаня пальцами по рулю, включаю радио. Но вместо романтичной музыки, которая бы соответствовала моему настроению, попадаю на прогноз погоды.

— …На Прибалтику с юга надвигается мощный циклон, в Калининграде и области ожидается рекордно низкая температура. Порывы метра до двадцати метров в секунду, возможен град, метель, гололедица. МЧС рекомендует местным жителям воздержаться от поездок за рулем и по возможности остаться дома, занятия в школах будут отменены до понедельника…

Н-да, не повезло Марку. Из всех мест, куда можно было уехать, он выбрал именно Калининградскую область. А мог бы сейчас праздновать развод где-нибудь в Коста-Рике… Хотя… Чего ему там праздновать? Остался без отелей, над которыми трясся всю сознательную жизнь, бывшая жена — в психушке. У него никого не осталось.

Совесть поднимается изнутри горячей волной. Щемит в груди, сдавливает глотку и, наконец, добирается до головы. Твою мать… У Марка никого не осталось в том числе из-за меня. У него вот-вот родится сын, а он об этом даже не подозревает. Корит себя за то, что переспал с моей невестой, хотя из нас двоих виноват только я — и виноват по самые уши. И вот как я теперь должен радоваться примирению с Юрой? В конце-то концов, я что, последняя скотина? Придется отложить хэппи-энд.

Марк

Внутренний телефон отеля дребезжит до того противно, что охота швырнуть его об стену. Но вместо этого приходится ответить — без веского повода трезвонить бы не стали.

— Марк Робертович, там вас спрашивают, — сообщает мне в трубку девушка с ресепшн.

— Я же просил не беспокоить, — раздраженно тру переносицу. И без того почти не спал эти дни, от цифр и букв в документах уже глаза режет. Сводки, акты взаиморасчетов, еще и чертова бухгалтерша ушла на больничный… Теперь еще идти и выслушивать претензии недовольного клиента? Вино подали не той температуры? — Разбирайтесь сами, а?

— Это ваш брат. Говорит, очень срочно, а по мобильному вы не отвечаете…

— Скажите ему, в каком я номере, пусть идет, — кладу трубку и вытаскиваю смартфон из ящика стола. Отключил звук, чтобы не отвлекаться на ерунду. Семь неотвеченных от мамы, пять от Яна… Дежавю. Неужели опять что-то случилось с Сашей?