Балтийский форпост (СИ) - Малыгин Владимир - Страница 59

— Мокша! Первым делом караульных на корму! И пусть в оба смотрят! Они тут могут не одни быть! И хватит уже сидеть, контроль кто за вас делать будет! Да что я вас, учить, что ли буду? Работайте! И с кораблём поаккуратнее, он мне ещё пригодится!

А ведь и впрямь пригодится. Это не плоскодонка, на этом судёнышке много чего перевезти можно. Он больше на ладью русов похож по своей форме, как я её себе представляю. Только повыше и подлиннее будет. Но куда как меньше тех кораблей, что у нас в Нарве стоят. А плоскодонка…

Выглянул за борт и осмотрел сверху нашу помятую лодку. М-да, помяли её крепко! Считай, что верхнего ряда досок с одного борта вовсе нет! Эти лохмотья не в счёт, не будет от них толку. Вдобавок гружёная она, сидит низко. И что получается? Любая волна может нас на дно пустить? Значит, что? Только одно! Придётся всё сюда перегружать, а потрёпанную лодку на буксир брать. Не хочу её бросать, слишком расточительно будет.

А ведь прав я был, когда отказался покупать зерно не в мешках и без корзин! Как знал!

Дальше самое главное — своих раненых обиходить. Много их у нас после неожиданного таранного удара оказалось. Переломанными вёслами половину гребцов покалечило. Пусть Семён и среагировать успел, и даже отдать команду на их уборку своевременно, но не все успели её выполнить. Гребцы же, не воины. Кто-то один замешкался, а досталось уже всем, по обоим бортам.

Серьга с остатками своего десятка обратно в лодку спустился, помощь оказать кому надобно.

Вместе с гребцами ещё и многих дружинников побило стрелами. Разбойники успели из луков сверху по нашей лодке ударить и, опытные, целили грамотно, по открытым частям тела. По шеям, по лицам. Где брони не было. Поэтому раны у всех серьёзные. Или смертельные, но это чуть позже понятно будет. В этот раз вляпались мы крепко…

— Серьга! Сейчас вам со второй лодки канат бросят, так ты там привяжи его за что-нибудь. Оттащат вас вслед за нами! — крикнул десятнику. — И Семёна глянь, что это он на площадке безвольной лепёхой распластался? Живой или нет?

А сам Мокшу подозвал:

— У тебя все целы?

— Так по нам никто и не стрелял!

— Тогда скажи своим гребцам, пусть первую лодку на привязь берут! Да нас догоняют

Подождал, пока сотник указания передаст и продолжил:

— Заканчивайте! Трофеи потом собирать будете. Тела убитых пока к борту уберите, да сюда на вёсла людей посади. Нам ту речонку проверить нужно. И чем скорее, тем лучше! А ну как эти не одни были!

Кто-то из дружинников осторожно заглянул вниз, в люк гребной палубы, покрутил головой и выпрямился. Нашёл меня взглядом:

— Тут это… — замялся, — Тебе бы самому глянуть, боярин?

Мокша меня опередил. Специально, я видел. Чтобы опасности не подвергать. Чудак, тут этой опасности столько, что… Только что очередную пережили. Но, подождал, пока он в люк заглянет.

— Ну что там? — спросил.

— Да там яблоку негде упасть! — выпрямился сотник. — Похоже, тут не только гребцы. Весь трюм пленниками или рабами плотно забит. Будем с ними разбираться или сначала дело сделаем?

— Дело прежде всего! А гребцам скажи, выполнят все наши команды, вольную получат!

— Слышали, что боярин сказал? — наклонился над люком Мокша.

Снизу явно довольный многоголосый рёв раздался.

— Говорят, всё сделают! — выпрямился и обернулся сотник.

Как раз и Серьга голос подал:

— Боярин, живой Семён! Только голову ушиб сильно!

Перевесился через борт, глянул вниз, на кормчего нашего полюбовался. Стоит, глазами хлопает, в себя, судя по всему, ещё не пришёл. А на лбу шишка огромная наливается! Ещё немного и засияет багровым светом!

«Это ж я ему поспособствовал в этом приобретении», — припомнилось, как я сбил Семёна с ног. Ну а куда он там упал, я уже и не увидел, не до того было. Теперь понятно, куда упал и чем приложился. Зато живой! И картечью не посекло.

В устье этой невеликой речушки входили осторожно. Даже остановились, как только перед нами открытое пространство оказалось. Это устье узкое, а дальше река расширялась. Немного, но развернуться кораблю на её просторах было вполне по силам. Так что не буду спешить, мало ли кто тут может ещё встретиться.

И ошибку свою я учёл, первым делом пушчонку поднял на носовую площадку захваченного кораблика. Ту пришлось на скорую руку дорабатывать, чтобы можно было через борт стрелять. Бойцы подняли на локоть настил, увязали, закрепили, на один-два выстрела должно хватить.

Дружинники стоят наготове, за бортами прячутся, арбалеты у всех заряжены.

Течение слабое, корабль почти не сносит. Даже вёслами можно пока не подрабатывать. Берега заросшие, густые ветви деревьев до самой воды свисают, ничего за ними не видно. И камыша полно!

— Дальше идти нужно, — у меня за спиной вполголоса проговорил Мокша. — Здесь никого нет.

— Нет или не видно?

— Точно нет! Река вся кувшинками заросла. А посерединке проход. И стебли надломанные. Смотри!

— Увидел, — обернулся, поманил к себе Семёна.

— Звал, боярин? — проговорил кормчий. Прибежал быстро, даже запыхался. Дышит со свистом, да лоб всё потирает, шишку свою пытается разогнать.

— Звал, звал. Сюда встань, рядом с нами, да на реку посмотри. Да не лезь ты на помост для пушки, он же и так еле держится! Сбоку, сбоку его обойди! Во-от, другое дело!

— Хорошо он держится, я его самолично проверял на крепость, — бормочет вполголоса кормчий, бочком протискиваясь вдоль борта.

— Поговори мне ещё! Туда глянь! Видишь, дорожка посерёдке реки нахожена?

— Это где кувшинки поломанные? — наклонился вперёд Семён, вцепившись руками в борт.

— Ишь, глазастый! — восхитился Мокша. — Сразу самое важное углядел.

— Сможешь там корабль провести? — глянул на кормчего.

— А чего не смочь? Смогу! Тут же что самое главное? Это человечка толкового сюда посадить! — с важным видом принялся разглагольствовать Семён. — Чтобы верный путь указывал!

И тут же добавил:

— А ещё лучше сразу двоих посадить! Чтобы второй глубины промерял.

— Сажай тогда этих своих человечков на нос и рули! Да гребцов придерживай. Шибко не старайтесь вёслами шевелить, нам торопиться некуда. А то проворонит какую-нибудь хитрую мель твой человечек и застрянем на реке врагам на радость!

Двинулись потихонечку…

Как только вперёд пошли, так мы с Мокшей с носа и убрались. А место наше помощник Семёнов занял. Руками своими то в одну сторону указывает, то в другую. Команды так кормчему подаёт, куда рулить. А мы за пушкой на всякий случай укрылись. А помощник? Так доля у него такая, холопья…

Первым торчащие среди деревьев мачты как раз помощник и углядел! Не то что мы с Мокшей. Изо всех сил вглядывались в кусты и то просмотрели!

— Боярин, глянь-ка туда! — оглянулся на нас холоп и рукой в сторону левого берега тычет. — Дымок над деревьями там еле заметный поднимается. И мачты вроде бы как торчат.

— Есть такое дело, — вгляделся вперёд Мокша, подтвердил сказанное. Повернулся в мою сторону. — Прав ты оказался, нашлась стоянка разбойничья! Что делать будем?

— Что делать? А идём прямо туда! Они же не знают, что мы корабль захватили, а товарищей их побили? Этим мы и воспользуемся! Выйдут они встречать своих на берег, а тут мы! С арбалетами! Ну и…

— Ага! — в предвкушении схватки довольно оскалился сотник. — Чем больше сейчас их на берегу постреляем, тем меньше потом отлавливать нужно будет!

Подкрадываться поэтому не стали. Наоборот, набрали скорость в несколько мощных гребков и вынеслись к просторной широкой заводи на всех парах. Чтобы толпящиеся на берегу разбойнички не успели опомниться и понять, что на корабле власть сменилась!

Скорость набрали такую, что…

Вот честно, был бы не убран парус, так он в обратную сторону бы надулся!

Вылетели, и тут же пришлось тормозить! Чтобы в плотно стоящие у берега судёнышки разномастные не влепиться, не подмять их днищем, не поломать уже наши законные трофеи.