Эпоха перемен (СИ) - Котов Сергей - Страница 22

Вернувшись на кухню, я снова лёг на раскладушку. Чтобы вытеснить дурные мысли, я начал думать о Мирославе. Всё ведь только начиналось и впереди — масса возможностей! Конечно, можно было ожидать определённых осложнений со стороны её родителей, когда они узнают, с кем именно связалась их дочь… что ж, надо быть осторожнее. И всё будет в порядке.

Так, в полудрёме и приятных мыслях я пролежал до рассвета.

Проснулся отец. Я приготовил нам яичницу с сосисками, мы позавтракали, после чего направились к нотариусу.

Контора работала чётко: никаких очередей и унизительного ожидания. Приятная помощница.

Всего через пятнадцать минут доверенность на наш «Жигулёнок» была у меня в кармане, вместе с остальными документами.

Когда мы вернулись во двор я открыл машину и сел за руль. К моему удивлению, отец сел рядом.

— Пап, — осторожно сказал я глядя, как он пристёгивает ремень. — Если что я сам справлюсь. Со мной ещё один парень будет, из нашей группы.

— А ну-ка, покажи, что ездить можешь, — ответил отец безапелляционным тоном. — Что-то не видел я, как ты учился.

Я дал двигателю прогреться, потом снял машину с ручника и тронулся. Да, я давно не ездил на механике — может, лет десять. Но это как с ездой на велосипеде, если однажды научился, уже не разучишься.

Машинка была, конечно… скажем так, архаичной. И управлялась соответственно. Но привыкнуть можно. Даже такие колёса гораздо лучше, чем совсем никаких. Тем более для простого курсанта.

Я сделал круг по району, проехался по Крылатским холмам и вернулся на Осеннюю улицу.

— Вечером верну, — пообещал я отцу.

— Добро, — кивнул тот и как-то по-особенному посмотрел на меня. После чего сказал: — Шустрый ты. Ладно, пытать не буду — твоё дело, где научился. Главное, что умеешь. И это… осторожнее там всё равно!

— Конечно, пап! — ответил я.

Стёпа в назначенное время ждал меня у трамвайной остановки возле КПП. Увидев меня, он помахал рукой, потом сел в машину.

— Ну что, куда поедем? — спросил я.

— Да на «Авиамоторную», — ответил Стёпа. — Дальше смысла нет. В цене сильно не выгадаем, только время потратим.

— Ладно.

В то время возле метро находился средних размеров универсальный рынок, где была довольно большая продовольственная секция.

— Добрался как? Без проблем? — спросил он.

— Да, отлично. Народу мало, — ответил я. — Суббота всё-таки.

— Ясно…

Я поехал вдоль трамвайных путей в сторону Лефортовского парка и свернул на Красноказарменную. До начала строительства Лефортовского тоннеля оставалась ещё пара лет, и улицы выглядели архаично.

Справа я заметил большую вывеску школы балета «Тодес». Кто бы тогда мог подумать, что они просуществуют так долго…

— Стёп, слушай, а ты сам на китайский попросился?

— Не, — Стёпа помотал головой. — Что я, псих что ли? Вообще в английскую группу хотел, но отцовских возможностей недостаточно было… туда прямо толпа ломилась. Поэтому куда попал туда попал.

— Ясно… а так вообще именно языками интересуешься, да?

Стёпа задумался.

— Знаешь… вообще хотел пойти в нормальное училище. Чтобы как батя, в войсках карьеру делать. Но блин насмотрелся я на наши войска и что-то как-то… — Он вздохнул. — В общем, если у нас в Универе вот так всё, включая столовку — то что же в остальных местах делается?

— Ну по-разному бывает, говорят… — заметил я. — Вроде на той территории столовка точно лучше, и кормят там прилично.

— На Маяковке?

— Ага.

— Блин, знал бы — сразу бы туда пошёл! — улыбнулся Стёпа.

Ну вот и разрешилась ситуация… не нужен парню китайский, он и без того будет счастлив. Только год у нас зря промучается.

Парковку поблизости найти было не просто, и в итоге мы встали метрах в трёхстах за главным входом, во дворах жилых домов.

— Что брать-то будем? — спросил я. — Есть план?

— То, что без холодильника долго храниться, конечно, — ответил Стёпа. — Макароны, рис, мясные консервы. Рыбные нельзя — запах будет в коридоре.

— Согласен, — кивнул я.

— Я, пожалуй, в аптеке ещё поливитамины возьму, — добавил я.

— О! Идея! Точно, можно взять централизовано. И ещё масло растительное нужно. И специй чуть. С соусами. И ребята ещё маргиналки просили, но я не уверен…

Маргиналкой, или маргинальной лапшой у нас на курсе называли вьетнамские пакеты с лапшой быстрого приготовления, предшественники «Доширака». Знаю, что у них были и другие прозвища, вроде «бомж-пакетов» или «бич-пакетов», но в нашем

— Не стоит, — ответил я. — Итак желудки портим, надо хоть что-то похожее на нормальную еду.

— Вот согласен! — одобрил Стёпа.

Поначалу всё шло нормально: обычный рынок, обычная субботняя толкучка. Стёпа с видом знатока выбирал продукты, тщательно рассматривал пачки и банки, разве что на зуб не пробовал.

А потом, видимо, мы бдительность потеряли.

Стёпа как раз увлечённо обсуждал с продавцом дату производства партии мясных консервов, как у меня вдруг сработал тревожный звоночек в голове. Я успел заметить шуструю руку, которая залезла Стёпе в карман ветровки.

Мелькнул его бумажник.

Я отреагировал на рефлексах. Потом даже сам не помнил, что произошло: суета, крик — и вот я сижу верхом на тёмненьком парне. У него в кровь разбито лицо, он отчаянно пытается защититься, выставляя перед собой ладони. При этом я продолжаю его колотить.

Спохватившись, я прекратил удары. И тут же почувствовал, что меня тянут. Я обернулся. Стёпа пытался взять меня подмышки и оттащить от карманника.

Вокруг нас начинала собираться толпа.

— Да пошли же уже, Сань, ну пожалуйста, а? Ты ж убьёшь его!

Я снова посмотрел на воришку. Блин, ему действительно капитально досталось. Плохо, что я совершенно не помню, как это делал. То есть боевые рефлексы остались — но сознание на несколько мгновений выключилось… не дело. Совсем не дело…

Я поднялся.

— Кошелёк забрал? — спросил я.

Стёпа быстро закивал и показал мне свой бумажник.

— Отлично. Бежим!

И мы, удерживая тяжелые пакеты с запасами, рванулись к выходу.

К счастью, никто не пытался нас остановить.

В машине я ополоснул руки питьевой водой и тщательно осмотрел их. К счастью, повреждения кожи нигде не было. Повезло.

— Саш… где ты так драться научился, а? — спросил Стёпа, который глядел на меня с испугом и восторгом одновременно.

— Да так… тяжёлое детство.

— В общем, если что — я с тобой дружу, — улыбнулся командир.

— Замётано, — ответил я.

По дороге обратно я думал о том, что следовало бы возобновить практики ци-гун. Потеря контроля над боевыми рефлексами — это совершенно недопустимо. Значит, будем восстанавливать внутреннее равновесие.

Я выучил китайский язык по-настоящему только после университета. Нам дали базу, но, честно говоря, качество преподавания языка в девяностых было таким себе.

Особенно большие претензии у меня остались к преподавателю языковой практики на младших курсах. Видимо, проникнувшись духом времени, он решил поднять деньжат, написав и издав собственный учебник для начинающих. Учебник, мягко говоря, вышел таким себе и, конечно же, ни одно здравомыслящее учреждение его на реализацию не брало. В итоге единственными покупателями были курсанты младших курсов, которым он доставался в качестве преподавателя. Что обидно, параллельный курс Востока занимался по нормальному учебнику, на котором выросло не одно поколение китаеведов, за авторством Задоенко и Хуан Шуин. А нам, бедолагам, потом ещё долго пришлось выправлять грамматику. Тем, кого не отчислили по неуспеваемости, конечно.

Поэтому подтягивать язык до приемлемого уровня мне пришлось уже после выпуска. Китайский оказался неплохим подспорьем в финансовом плане. А уже потом, работая с китайцами, я увлёкся культурой, искусством, чаем и другими достижениями этой древней цивилизации.