Эпоха перемен (СИ) - Котов Сергей - Страница 39

Я проснулся от назойливого яркого света, который лез в глаза. Проморгался. Надо мной склонился седой бородатый мужчина. Он хмурился, глядя на меня. Мне в его внешности сразу что-то показалось знакомым, но он представился раньше, чем я успел сообразить, с кем имею дело.

— Александр? Вижу, вы пришли в себя. Меня зовут Дато Заурович, я отец Гии, — произнёс он с заметным грузинским акцентом.

Я хотел было ответить, но разлепить губы оказалось не так-то просто. Во рту сильно пересохло. Кое как справившись с этим делом, я произнёс:

— Рад познакомиться.

Дато Заурович улыбнулся.

— Я говорил с лечащим врачом. Он уверил меня, что уже к вечеру вы сможете передвигаться самостоятельно. Они задели крупный сосуд, была большая потеря крови — но сам порез не глубокий, никакие внутренние органы не задеты.

— Это хорошо, — кивнул я.

— Так что я распорядился, чтобы вас доставили вечером к нам домой. На всякий случай у нас будет дежурить медсестра.

— Я… даже не знаю… спасибо, но мне немного… — я хотел сказать, что мне неудобно из-за такого внимания, но Дато Заурович перебил меня.

— Это меньшее, что я могу сделать, — произнёс он серьёзным тоном, после чего сдвинул кустистые брови и добавил: — Гии очень повезло, что ты был рядом. Ты смог защитить моего сына тогда, когда сплоховали профессионалы, пролив свою кровь. Поэтому я и моя семья перед тобой в долгу, который едва ли удастся когда-то оплатить…

Я чувствовал, что должен ответить как-то подобающе, но, как назло, в голове была звенящая пустота. А ещё она немного кружилась. Наконец, я выдавил:

— Ну а для чего ещё нужны друзья?

Дато Заурович широко улыбнулся.

— Это верно, верно… ты ведь уже познакомился с моими по дороге? С Бадри и его замечательной дочкой? И с Эдиком? Мы ведь тоже вместе многое прошли… кстати, жена Бадри, Инна Гивиевна, была школьной учительницей Гочи и Гии. Преподавала английский язык. Мы вот так и познакомились. Когда начались сложные времена — держались вместе. И до сих пор держимся.

— Это здорово! — ответил я, искренне улыбнувшись.

— Ну, вижу, ты в себя приходишь, — удовлетворённо кивнул отец Гии. — После меня к тебе зайдёт доктор. Расскажет подробнее всё и даст рекомендации. Если у тебя есть какие-то просьбы — говори, всё сделаем.

— На самом деле, есть, — ответил я. — Я только перед вылетом узнал, что у Гии тридцать первого день рождения. Подарок не успел купить, но взял с собой достаточно денег. Нужен ваш совет — что бы ему понравилось?

Дато Заурович выпрямился и задумчиво погладил бороду.

— Серьёзный вопрос… знаешь что? Когда тебя выпустят, я заеду за тобой и вместе мы навестим ещё одного моего старого друга. Договорились? Он поможет нам с подарком.

— Спасибо, — кивнул я. — И ещё момент… те, кто на нас напал — они пытались убить Гию? Почему? Месть или угроза? Кто они?

— Ты задаёшь правильные вопросы, — кивнул Дато. — Это были люди моих врагов. Они пытались похитить Гию, чтобы получить рычаг давления на меня. А вот тебя действительно хотели убить: им ни к чему лишний свидетель и тем более заложник… ты не подумай, что Гия легкомысленный, и потащил тебя в город ночью безо всякого прикрытия. Его сопровождали мои телохранители. Мы всегда так делаем, и в тот вечер было так же. Но моих людей смогли отвлечь, имитировав подготовку нападения местных наркоманов, которые облюбовали гору… — он вздохнул. — Гия думал, что они рядом, и рассчитывал на них. Так что то, что вы смогли продержаться так долго — настоящее чудо, — он сделал паузу и поглядел в окно, за которым светило яркое солнце. — Вы большие молодцы. Ну, мне пора — дел ещё очень много. Я заеду где-то после обеда, как доктор позвонит.

— Спасибо, — ответил я.

Дато Заурович кивнул и вышел из палаты. Сразу после него в помещение вошёл врач в белом халате. Это было пожилой грузин, сухощавый, с глубоко посаженными глазами и острым носом.

— Ну здравствуйте, молодой человек, — сказал он на чистом русском, совершенно без акцента. — Как себя чувствуем?

— Гораздо лучше, — честно ответил я. — Только слабость и во рту сухо.

— Это нормально после такой потери крови, — ответил доктор. — Вам, должен сказать, очень повезло. Через пару-тройку недель будете как новенький. Операция прошла очень удачно, нам даже поле расширять не пришлось — хватило раны. Ну и дренаж из плевры почти не потребовался — вся кровь наружу вытекла, иначе все могло быть куда более опасно… но это детали. Давайте перейдём к рекомендациям.

Я приподнялся на локтях и обнаружил, что на левой руке у меня стоит капельница.

— Что такое? — забеспокоился доктор.

— Да сесть хочу, — ответил я, — а то лёжа разговаривать неудобно.

— Сейчас…

Он подошёл ко мне, приподнял подушку и облокотил её на спинку. Потом помог мне занять полусидячее положение.

— Так лучше?

— Гораздо! — честно ответил я.

Только теперь я получил возможность полноценно оглядеться. Я лежал в двухместной палате. Соседняя койка пустовала. Кровати и ремонт были советскими; я такие помнил с глубокого детства — деревянный подоконник, покрытый пожелтевшей и растрескавшейся краской, стены — наполовину синие, а выше человеческого роста — белые. Старинные люминесцентные лампы под потолком…

— Так вот, спиртное в ближайшую неделю не рекомендуется категорически. Разве что завтра можно грамм пятьдесят хорошего сухого вина, под бой курантов, — он подмигнул. — То же самое с физическими нагрузками. Пару недель никаких, потом можно потихоньку добавлять. Даже если вам будет казаться, что вы совершенно выздоровели — раньше нельзя. Может быть опасно. Это важно. Вы ведь спортом серьёзно занимаетесь, так?

— Ну не то, чтобы… — попытался возразить я.

— Не скромничайте, по вам видно. В общем, не спешите, если не хотите выбить из строя на месяц и более. Дальше: рекомендую показаться послезавтра. И ещё раз — через неделю.

— С этим могут быть проблемы, — вздохнул я.

— Почему?

— Мне нужно улететь раньше.

— Ясно. Тогда покажите мою работу другому доктору, чтобы он проконтролировал заживление.

Только тут я сообразил, что ранение могло стать настоящей проблемой. Я не мог прийти в университетскую санчасть с дыркой от ножа: сразу начали бы расследование. Мне это было вот совершенно ни к чему… но как быть? Швы-то снимать надо будет в любом случае…

— По просьбе Дато Зауровича я использовал новые нитки. Они пока в большом дефиците — но технология очень перспективная. Эти швы не нужно будет снимать. Положа руку на сердце, я думаю, что всё будет в порядке, даже если бы вы вдруг совсем уехали по своим делам. Но как доктор я обязан предупредить, что лучше держать всё на контроле.

— Спасибо, — кивнул я.

— Как снимут питательный раствор, вам принесут завтрак. Есть можете смело, чем больше организм получит питательных веществ и энергии для восстановления — тем лучше.

— Я постараюсь, — пообещал я.

Аппетита я совсем не чувствовал. Напротив, меня слегка подташнивало.

Я опасался, что из еды снова предложат что-то грузинское, вроде хинкали. Однако столовая тут оказалась более привычной, соответствующей советскому антуражу больницы: меня покормили картофельным пюре, паровой тефтелей и куриным бульоном. К собственному удивлению, я съел всё подчистую, после чего захотел спать, и не стал отказывать себе в этом удовольствии.

Проснулся я от лёгкого прикосновения к плечу. Открыл глаза. Возле меня стоял Дато Заурович и ещё какой-то незнакомый здоровый мужик в чёрном костюме. В руке мужик держал два пластиковых пакета.

— Как отдохнул, Саша? — спросил отец Гии.

— Спасибо, отлично! — ответил я, после чего не смог сдержать зевок.

— Мы принесли одежду. Подобрали по твоей мерке, — ответил он. — Бумажник и документы тоже там, в пакетах, мы забрали их из хранилища. Надеюсь, ты не против.

— Они не испачкались? — обеспокоенно спросил я, представив себе объяснения с начфаком по поводу окровавленного военника.