Конец кошмара (СИ) - "Swfan" - Страница 19

Получить последнее было довольно просто. Мне всего лишь нужно было обратить её в вампира.

Само по себе это дело, однако, было спорным. Сам я был не против носить бремя вампиризма. В основном потому, что, после обретения последнего тело Леона стало намного здоровее и находиться в нём сделалось более приятно. Но вот обращать других… было неправильно. Даже с их собственного позволения. В конце концов, Тали было всего шестнадцать. Не знаю, какой в королевстве был возраст согласия на становление монстром-кровопийцей, но девушка явно немного недобирал.

Почему вообще она хотела сделаться вампиром?

Вряд ли Тали просто прочитала книжку про вампиров и решила отрастить себе острые зубы. В её возрасте страсти бывают горячими, но и выгорают они довольно быстро. В своих поисках девушка проявляла терпение и методичность, явно несвойственные мимолётному стремлению. Нет, здесь было нечто иное — но что?

Я перечитал досье, которое Леон составил на девушку. Последнее было довольно скромным. Про Талию Мансур ходили разнообразные слухи, но все они касались её увлечения, а не причины последнего. Тали никогда не посещала светские вечера, не танцевала на балу; она была нелюдимой с того самого момента, как её родители погибли в результате несчастного случая (карета, ливень, высокий утёс) и она, тогда ещё маленькая девочка, стала владелицей огромного наследства.

Я задумался.

Затем схватил журнал, в котором Леон, — последний всегда был методичным человеком, профессионалом своего дела, — расписал всевозможные легенды про вампиров. Для этого ему пришлось перелистать целую гору литературы — научные исследования (в области фольклора), бредни криптозоологов, теории заговора и любовные романы (Жена Вампира, Девушка Вампира, Приёмная Дочь Вампира, Сводная Сестра Вампира, Вампир и Я и так далее и тому подобное… некоторые названия я видел на книжной полке Тали).

Вампиры питались человеческой кровью, боялись солнца, жили сотню и больше лет, владели тёмным волшебством, видели призраков, не отражались в зеркале, страдали алергией на чеснок, владели гипнозом в отношении представителей противоположного пола и повелевали армиями мёртвых.

Моё внимание зацепилось за фразу: «видели призраков».

А что если именно эта способность занимала Тали? И всё это время бедная девочка просто хотела снова поговорить со своими родителями?

Странно, конечно, что для этого она решила стать именно вампиром, а не экзорцистом, но теория была занятной. Хотя и сугубо умозрительной. Чтобы понять настоящую причину, нужно было спросить девушку. Пронаблюдать за ней. Загипнотизировать.

Перебирая все эти варианты, я уселся в карету и снова отправился в дорогу.

В сиянии утреннего солнца поместье Мансур предстало мне во всём своём великолепии; это был не дом, но полноценный замок, выполненный в стиле Людовика ХVI.

В этот раз Тали встретила меня прямо у дверей. Девушка и её прислуга стояли на каменном пороге между мраморными колоннами.

— Приветствую, месье Леон, — сказала Тали, старательно сдерживая своё волнение.

— И вам доброе утро, ваше высочество.

— Желайте присоединиться к нашему завтраку? В-в смысле, я хотела сказать… — девушка замялась.

Её слуги сгорали от смущения.

Я мысленно улыбнулся и ответил:

— Я бы с радостью, ваше высочество, но я уже поел сегодня утром. Обойдусь чашкой чая.

— Поели?.. Ах, конечно! Брюс, приготовь месье Леону чай.

— … Как пожелаете, ваше высочество, — кивнул дворецкий, продолжая пилить меня своим леденящим взглядом.

После этого мы проследовали в обеденную комнату. В сиянии прозрачного утреннего света поместье казалось совершенно иным, нежели прошлой ночью, когда коридоры его освещали редкие свечки. Теперь здесь кипела жизнь, сновали слуги, и все они, даже нижайшие поварята, бросали на меня неодобрительные взгляды; некоторые шептались у меня за спиной, и я, благодаря своему заострённому слуху, прекрасно слышал их пересуды.

Всё это говорило о том, что Талия была популярной хозяйкой. У неё был занятный характер. Нельзя сказать, что она была особенно доброй со своими слугами, в том смысле, что она не тараторила спасибо и пожалуйста каждый раз, когда ей подавали чай, и в то же время вела она себя с ними удивительно фамильярно. Как будто они были не слуги, но знакомые. Она знала их поимённо, никого не ругала и, кажется, не могла даже представить, что может запросто велеть отвесить любому из них сотню ударов плёткой. Она не считала себя «выше» — вот что было самое важное, за что прислуга дорожила своей госпожой.

…Поэтому, и ещё потому что она была красивой молодой девушкой, конечно.

Чай был вкусным; после завтрака Тали хотела проводить меня в мою комнату, но Брюс, дворецкий, заметил, что сейчас по расписанию у неё была утренняя прогулка. Девушка замялась, растерялась; я сказал, что всё нормально и мне в любом случае сперва нужно расставить свои вещи. В свою очередь наш первый «урок» можно провести в районе двенадцати часов.

После этого я и Брюс вышли в коридор.

Дворецкий вызвался лично показать «месье Леону» его покои.

Он провёл меня на третий этаж и открыл дверь в конце коридора напротив лестницы. Я ступил в комнату и сразу обратил внимание, что последняя была на удивление тёмной. На высоких окнах висели плотные красные шторы. Все предметы немного размывались в царившей полутьме. Я заметил двуспальную кровать, ковёр, книжную полку, бронзовую статуэтку на мраморном пьедестале, которая изображала, по всей видимости, одного из древних королей этого государства, и ещё одну дверь, за которой находилась…

— Ванна, — мрачно сказал Брюс.

Я кивнул.

Дворецкий молча стоял в дверном проёме, пока я осматривал свои новые покои. В один момент стало понятно, что избежать разговора было невозможно. Тем не менее, начинать его первым было ниже моего достоинства, а потому я вальяжно развалился на зелёной кушетке и сказал бесцветным голосом:

— Очень хорошо. Вы свободны, Брюс.

При звуке своего имени, произнесённого моими устами, мужчина поморщился.

— Видимо вам следует напомнить, — сказал он и прищурился, — что, несмотря на положение гостя герцогини, «месье» Леон, вы не можете отдавать мне приказания.

— Я не гость, но учитель.

— И чему вы собираетесь учить?

— Музыке.

— Вы в ней разбираетесь?

— Весьма.

— Вы можете сыграть Шестую Симфонию Рабле?

— Разумеется.

— Назовите первые три ноты.

— До, ре, ми.

— Это неверно.

— Герцогиня считает иначе.

— Герцогиня — образованная девушка.

— Теперь я отвечаю за её образование.

— Вы — шарлатан.

— Спасибо.

Брюс насупился:

— Будьте уверены, я не позволю вам использовать герцогиню для собственной наживы. Ваше место не здесь, но в тюрьме, и поверьте, рано или поздно вы окажитесь за решёткой.

С этими словами он развернулся и вышел за дверь.

Я проводил его улыбкой.

На самом деле угроза была серьёзной. Главный дворецкий обладал огромным влиянием на прислугу и мог запросто испортить мою жизнь, но… скажем так, вампиры были не совсем «живыми» существами и могли об этом особенно не волноваться. В худшем случае он просто отравит мою еду — но я мало того, что услышу запах отравы, так последняя к тому же будет совершенно бесполезной.

Сейчас меня занимали намного более глобальные вопросы.

Всю ночь я размышлял сперва о своём положении, а затем о том, что мне, собственно, делать.

На самом деле ответ был очевидным.

Мне нужно было стать божеством этого мира.

Либо — легендарным героем. Мне нужно, чтобы в меня верили, и чем больше, тем лучше.

Всего было несколько вариантов, как этого добиться.

Например, основать собственный культ, назваться мессией и начать постепенно распространять новую веру.

Это был самый простой, опасный и глупый способ. Ведь в пределах этого мира уже была своя популярная религия, и, хотя времена беспощадной инквизиции остались в далеком прошлом, последняя всё равно обладал огромным влиянием, и высшим её чинам вряд ли понравится наличие конкурента. Они могли надавить на правительство, и тогда у меня возникнут серьёзные проблемы.