Морана (СИ) - Кулаков Алексей Иванович - Страница 51

— Все повесились?

Три лейтенанта и два старшины, машинально согнав складки гимнастерок под ремень и за спину, моментально выстроились в боевой порядок, отчасти напоминающий тевтонскую «свинью»:

— Так тощн!

— За мной, и не отстаем.

Шагая, перспективная военная молодежь вполголоса обсуждала открывающиеся им интерьеры:

— Ничего себе обстановочка… Нам такой домик в Бресте тоже бы не помешал!

Не оборачиваясь, отец-командир небрежно просветил «провинциалов» о имеющемся в данном очаге культуры РККА большом теплом бассейне, вместительном театре и библиотеке с неплохой подборкой книг. Про кинотеатр, студию военных художников и классы по изучению аж трех иностранных языков тоже не забыл поведать, как и про два очень приличных и дешевых буфета — для младшего комсостава, и для старшего. Имелись и столовые с таким же разделением, но настолько далеко гостеприимство армейцев не распространялось: вход в сии заведения общепита был только для своих. Заслушавшись, пограничники и сами не заметили как добрались до раздевалки спортзала, безошибочно опознанной по тому особому аромату, которым уже успели пропитаться ее стены и деревянные шкафчики для одежды: характерные запахи мужского пота, несвежей одежды и вездесущей хлорки переплетались в такие крепкие «духи», что обычные люди наверняка бы недовольно морщились и искали форточку для проветривания помещения. Но не военные, по долгу службы регулярно бывающие с проверками в солдатских сушилках для портянок — они такой ерунды даже и не заметили, сноровисто отыскав свободные места для переодевания и дружно брякнув своими чемоданчиками о лавки. Пока приезжие доставали комплекты старой формы для грядущей тренировки, их предводитель отправился на разведку в спортзал: встав на пороге двустворчатой двери, майор с нескрываемым удовольствием оглядел два десятка крепких самбистов, размеренно отрабатывающих приемы против противника с ножом, и едва заметно улыбнулся при виде того, к кому и привез-привел своих «желторотиков». Правда Волков был не один, а компании беловолосой девушки, явно обсуждая с ней какой-то прием: вот он отошел и начал странно на первый взгляд передвигаться; остановился и тут же несколько раз переступил, как бы раздергивая-обманывая ложными движениями противника. Потом цапнул юнгштурмовку девицы и несколько раз «перекрестил» ее ножом, вырезанным из старой автомобильной покрышки. Замер, слушая… Ученицу? Что-то коротко ей пояснил, дополнив ответ медленным движением резинового клинка по замысловатой траектории, затем вновь начал свою непонятную шагистику, комментируя каждый переход:

— … отступаем по диагонали и строго под безоружную руку: ты это специально выдели значком «Внимание!». Потом резкое сближение и маховый секущий удар по нижнему уровню, с целью… О, Сергей⁉

— Точно так, Виктор Павлович!

Несмотря на то, что разница в возрасте у мужчин была невелика, новоприбывший проявлял к невысокому ровеснику максимальное почтение, искренне считая его своим наставником: впрочем, и Волков не особо чинился, радушно приобняв не самого худшего из своих учеников.

— Как добрались?

— Быстро и в тепле: знакомый устроил к охране эшелона с немецкими станками — вечером в Бресте сели к ним в теплушку, и утром сошли в Минске. Обратно вообще военным транспортником полетим!

— Помощь с размещением не нужна?

— Да нас в казармах школы младшего комсостава на недельку приютили…

Поглядев на девицу-красавицу, что расположилась за тренерской конторкой и что-то увлеченно писала… А нет, рисовала! Так вот, поглядев на нее, бравый пограничник совсем было хотел поинтересоваться белокурым чудом (в смысле, что она делает на тренировке), но тут из раздевалки начали выходить орлы его погранотряда, и разговор сам собой свернул на кандидатов, претендующих на гордое звание инструкторов по самбо. Вернее, сначала Волков указал им место для разминки-растяжки, а уж потом обсудил с майором достоинства и недостатки его учеников — особенное внимание уделив одному из них:

— Виктор Палыч, просьба у меня до тебя.

— Н-да?

— Нет ли у тебя какого-нибудь умельца, чтобы из моего Вилена пыль слегка повыбить?

— О как?..

Поглядев на верзилу почти двухметрового роста, и с такой комплекцией, что в голову сразу же лезли мысли о сбежавших из кузни молотобойцах, опытный тренер с немалой долей уверенности предположил:

— Зазвездился паренек?

— Есть такое. Дури-то у него на троих хватает, массу тела сам видишь — а технику за полтора года он более-менее наработал, вот и начал считать себя непобедимым бойцом. Хорошо бы против него выставить кого поопытней и похитрей, чтобы щелкнуть по носу и направить на путь истинный: а уж если это будет его ровесник… И чтобы не тушевался, вел поединок напористо и даже агрессивно. Есть у тебя такие самородки, Виктор Палыч?

Задумчиво хмыкнув, Волков еще раз оглядел разминающийся «шкаф двустворчатый с антресолями» и звучно хлопнул в ладоши, останавливая занятия. Быстро распределив четырех новичков-пограничников среди их коллег из армейской разведки, тренер подозвал к себе оставшегося неприкаянным Вилена и прямо при нем демонстративно поинтересовался у его наставника:

— Значит, говоришь, перспективный?

Подхватив игру, майор по-военному четко кивнул:

— Точно так!

— Ну, раз такое дело, то проверим, чему ты там успел его научить. Как, лейтенант, не против показать себя?

Улыбнувшись, добрый молодец (с пудовыми кулаками, ага) весело подтвердил:

— Да я как пионер, всегда готов!

— Ну и хорошо. Саша, подойди к нам, пожалуйста⁉

Пока старший и младший пограничники вертели головами, выискивая будущего спарринг-партнера среди тренирующихся пар, Волков развернулся всем телом к молоденькой девушке с удивительным для мужчин экзотическим молочно-белым колером волос. А яркая фиалковая радужка ее глаз и общий, хм, «экстерьер» и вовсе заставили их на пару-тройку секунд зависнуть, обдумывая глубокую мысль о том, что «ничего себе, какие крали в Минске водятся!?!»

— Саша, проведи с товарищем квалификационный поединок. Три минуты поработай на уклонениях, потом проверь ударную технику, затем броски и захваты. Ну и болевые, конечно. Только без перегибов, да?

Все так же молча кивнув, юная художница пошла-поплыла обратно к конторке, чтобы оставить там рисовальный планшет и карандаши.

— Э-эм… Я что-то не понял: прямо с ней, что ли?!? Да я ж её зашибу?

— Ты попади сначала, зашибала.

Меж тем, хорошенькая блондиночка вернулась испокойно замерла на разложенных на полу гимнастических матах, с интересом разглядывая рослого пограничника, которому была как раз макушкой по плечо. Да какое плечо: на любом из них она могла усесться как на лавочке! Несколько раз оглянувшись на удивленного не меньше него наставника и невозмутимого патриарха минского самбо Волкова, двадцатитрехлетний амбал неохотно вышел и встал напротив юной девчонки. Хотя может и уже вполне оформившейся молоденькой девушки — пусть и была ее гимнастерка и форменные шаровары на полразмерчика больше нужного, но кое-что приятное мужским взорам плотная ткань юнгштурмовки все же временами облегала.

— И-начали!

Привычно пригнувшись и выставив руки, Вилен сделал шаг вперед — а его весьма хорошенькая проверяльщица так же зеркально отшагнула назад, даже не потрудившись принять хоть какую-то стойку. Новый шаг и мах рукой, еще один, только гораздо резче и быстрее… Стоящий и внимательно наблюдающий за «квалификацией» майор Горстнев некоторое время напряженно следил за безуспешными попытками ученика поймать текучую словно вода девицу, и наконец расслабился и успокоено пробормотал:

— Ловкая и быстрая… Это тебе не наших дуболомов валять!

Три минуты прошли очень быстро: выходя из очередного уклонения, беляночка вдруг слегка подпрыгнула и с разворота саданула ногой прямо в прикрытый одной лишь гимнастеркой лейтенантский живот. Да так сильно и точно, что Вилен лишь сдавленно кхекнул и осел на одно колено, прижав ладонь к диафрагме и с сиплым клекотом втягивая в себя ставший вдруг очень тягучим воздух.