Морана (СИ) - Кулаков Алексей Иванович - Страница 62

— Хм-м… Пришел, занял директорский кабинет, запугал и выгнал прочь Зосю Брониславовну, начал подсовывать расписки о сотрудничестве и неразглашении. Когда я не согласилась, начал настаивать и убеждать.

Отодвинув с левой стороны лица «занавеску» из волос, Александра кривовато улыбнулась:

— Захар Валерьевич умеет в галантность.

— Вот же псина!

Подхватив со стола отрезаный кусок «каната», в котором нквдэшник наконец-то опознал кусок девичьей косы, беляночка выразительно ей тряхнула. Затем чуть оттянула ворот платья, показывая начинающие синеть и темнеть следы мужских пальцев.

— Когда потянул из кобуры пистолет, я наконец заметила какие у него зрачки и поняла, что он невменяемый. Хотя поначалу думала на что-то вроде морфина… Пистолет отобрала, самого успокоила и связала. М-м?.. У него должно быть сломано несколько пальцев на правой руке и одно-два ребра слева. Сделала небольшое кровопускание и влила водный раствор брома, чтобы понизить давление, ну и села ждать вас и читать свое дело — Захар Валерьевич так долго убеждал, что органы знают каждый мой чих, что меня одолело любопытство.

Лица у обоих чекистов стали такие, будто девушка при них надругалась над чем-то дорогим. Например, над режимными мероприятиями по документообороту личных дел.

— Ах да, еще капитан очень настойчиво интересовался личной жизнью товарища Калинина, и поделился замечательным планом устроить меня в любовницы к первому секретарю Белоруссии товарищу Пономаренко — чтобы я его подробно «освещала».

На это гебисты вообще отреагировали так, будто блондиночка с особым цинизмом неоднократно изнасиловала самого товарища Дзержинского. Работать по крупным партийным функционерам НКВД было категорически запрещено, и последствия даже несостоявшихся попыток были такие, что можно было влегкую прислониться к расстрельной стенке. За всесоюзного старосту Калинина точно — да и «хозяин» БССР был отнюдь не безобидным человеком, ибо беззубая овечка в стае волков не выживает.

— Я об этом, конечно, уже забыла. Но вот остальное вам придется как-то самим объяснять.

— Объясним, урегулируем и компенсируем все твои нервы. И еще, Саш: от меня лично, и от всех наших ребят из секции самбо глубокие извинения за этого муд… Мудреца. Обещаю, мало ему не покажется!

— Хорошо. Точно сами все объясните Пономаренко?

— Э-м?.. Не понял, а почему именно ему?

Поглядев, а затем и потыкав пальчиком в сторону похрипывающего и тяжело дышащего тела, без пяти минут (и трех оставшихся экзаменов) дипломированный фельдшер Морозова спокойно заметила:

— Не доставите в течении часа в больницу, сдохнет. Ему надо клофелина, а его пока в аптеках не купить — есть только в стационарах поликлиник.

— Велика потеря… Так причем здесь товарищ Пономаренко?

— У меня послезавтра выступления на республиканском Первенстве по пулевой стрельбе. Заявлена в трех категориях, считаюсь одной из явных претенденток на «золото», болеть на стрельбище обязательно приедет Пателеймон Кондратьевич.

Вновь сдвинув завесу живого молочно-белого шелка своих волос, спортсменка продемонстрировала сине-багровую «красоту».

— Выступать теперь не смогу, и как думаешь, захочет первый секретарь поинтересоваться — почему меня не было?

Оценив перспективы, второй из присутствующих в кабинете капитанов мрачно протянул:

— П-пля-я!..

— Сразу говорю: врать и что-то там придумывать не буду.

Нквдэшник Константин поглядел на инсультника так, будто раздумывал: не добить ли прямо на месте болезного, чтобы не мучился зазря? Все равно ведь его начальство вылюбит и высушит до состояния коврика под ногами. Чекисты переглянулись, молча совещаясь и думая, что им делать со всей этой кучей отборного навоза…

— Ну, оставляю все это в ваших надежных руках, а сама пойду прилягу: день какой-то сегодня суматошный выдался!..

Последний месяц весны тысяча девятьсот сорок первого года порадовал библиофилов Европы давно анонсированным, и с нетерпением ожидаемым событием — появлением у книготорговцев исторически-документального труда «Падение трех империй», за авторством Рудольфа Вальтера Рихарда Гесса. Четыре солидно выглядевших тома отличной глянцевой бумаги, с множеством фотоизображений и красочных иллюстраций — со страниц которых проявивший недюжинный писательский талант «наци номер два» подробно изложил, как проклятые англосаксы планомерно убивали и разрушали тре великие континентальные империи: Германскую, Австро-Венгерскую и Российскую. Множество подлинных документов, частных писем и докладных записок, которые Рудольф Гесс каким-то образом умудрился раздобыть из архивных фондов специальных служб Великобритании, частных собраний английских лордов-министров, промышленников и крупных финансистов начала века, и даже архивов королевской семьи — делали «Падение» настоящей политической бомбой! И заодно обеспечили четырехтомнику такой небывалый спрос, что в партийную кассу НСДАП хлынул настоящий поток рейхсмарок, франков, йен и даже долларов. Ибо в Североамериканских соединенных штатах тоже нашлись ценители печатного слова, стараниями которых сей труд быстро получил статус бестселлера. Обилие поистине «жареных» фактов и компрометирующей переписки, наглядно показывающей, как тонкой игрой на противоречиях и различными обещаниями и обманными посулами Англия планомерно вела всех своих противников из «Тройственного союза» и союзников по «Антанте» к Мировой бойне, тут же вызвало в Конгрессе бурную реакцию. Ведь многие влиятельные джентльмены, сделавшие себе политический капитал на Первой мировой войне, и поныне здравствовали и вели активную политическую жизнь — которая просто невозможна без того, чтобы не отдавить множество чужих мозолей, и не обзавестись немалым числом недоброжелателей. Вот они-то т порадовались, получив отличную возможность сковырнуть своих оппонентов с давно, и казалось бы прочно насиженных мест!!! Недовольными были, пожалуй, только дельцы с Уолл-стрит, потому как в книге скудоумного Гесса слишком хорошо прослеживались персоналии тех, кто финансировал Великую войну одновременно с обеих сторон, и получил от пролитой на полях сражений крови максимальную выгоду. По большей части, на страницах четырехтомника фигурировали фамилии европейских и английских денежных мешков, но те ведь жили и работали не в безвоздушном пространстве, и давно уже породнились с наиболее влиятельными династиями североамериканских финансистов! А то и вообще, устроили американские филиалы своих европейских контор… Нехорошо, очень нехорошо получилось: большие деньги любят тишину и всячески избегают публичности — а «Падение Трех Империй» уже официально стало бестселлером года, легко взяв двухсоттысячную планку тиража. К тому же, проклятый Гесс заранее озаботился переводом своих измышлений на французский, испанский, японский, русский и английский языки: ну и какая тут может быть тишина? Пожалуй, единственно, кого полоскали в газетах больше политиков и банкиров начала века, были Виндзоры: этим припомнили и торговлю белыми ирландскими рабами, и опиумные войны в Китае, и наглый захват Трансвааля с его богатейшими золотыми месторождениями. Наособицу (уж сильно большая тема оказалась) — предательство Российской империи с последующим ограблением своих русских родственников-Романовых, и… Гм, да все припомнили. Включая и то, что вообще-то нынешние британские монархи принадлежат к Саксен-Кобург-Готской династии, которая сама по себе является ветвью древней «континентальной» саксонской династии Веттинов — а Виндзорами стали по именованию своего главного королевского замка. Это как если бы те же Романовы при вступлении на престол стали титуловаться Московско-Кремлевскими! Плевок в сторону Великобритании вышел настолько смачный, что утираться пришлось всему Острову и части его колоний: стоит ли удивляться, что вскоре автора «Падения» настиг очень несчастный случай? В ночь со второго на третье июня резиденция второго человека в НСДАП на Вильгельмштрассе шестьдесят четыре полыхнула всеми цветами большого пожара — в котором кроме хозяина сгорели его личный помощник-референт и дежурный адъютант, пять охранников и прислуга. Уникальные документы, с которыми на дому работал погибший, тоже превратились в слоистый черно-серый пепел, частью осевший на соседних домах, а частью развеянный ветром по всему берлинскому району Митте… Похороны «наци номер два» довольно быстро превратились из пышного траурного мероприятия в демонстрацию сплоченности Третьего Рейха перед лицом англосаксонской угрозы, а рейхсканцлер Гитлер в своем выступлении, транслировавшимся на два континента, пообещал островным плутократам жестокое возмездие за их поистине подлый удар…