Замуж в наказание (СИ) - Акулова Мария - Страница 43

Я именно поэтому согласилась на встречу в кафе, а не дома у Лейлы. И к себе поэтому тоже не пригласила. Наедине не смогла бы сдержаться, расплакалась и может даже начистоту во всем призналась. А здесь приходится.

Вдруг кто-то увидит, как жена областного прокурора разводит мокроту посреди белого дня? О таком мы с Айдаром не договаривались…

Прокашливаюсь, чтобы убедиться, что управляю своим голосом, смахиваю рукой волосы с плеча, немного сужаю глаза, имитируя игривость:

– А почему ты не спрашиваешь, не обижаю ли его я? Думаешь, не способна?

Чушь несу, конечно же. Но а что мне отвечать? Не знаю…

Лейла улыбается в ответ вяло. Видно, что не поверила. Но поступает благородно, давая мне возможность хотя бы передохнуть.

Я не хочу говорить о своем муже. Слишком больно. Теперь – постоянно.

Он не спросил меня, надо ли было. Решил сам, что нет. Оставил поцелуй на лбу. Помог спуститься с консоли. Сказал, что это он виноват, а мне нужно поспать.

Я чувствовала себя оглушенной рыбой. Хлопала глазами, ртом и вскрытой душой. Мы разошлись по своим спальням. Я полночи пыталась понять, что сделала не так. Почему нет, если я хочу… И он же тоже хочет.

Но ответ пришел на следующий день. Не о его мотивах, скорее о планах. Меньше, чем через двадцать четыре часа после того, как муж исследовал губами мою грудь, я снова получила свое «ложись без меня».

До сих пор помню те чувства. Меня как будто помоями облили. Те же руки, которые ласкали тело.

Те же руки, которым я позволила бы всё. Только возьми…

Но он не хочет брать. Я ему не нужна. Пьяная. Глупая. Малолетняя. Девочка про боно. Я зачем-то запомнила это дурацкое слово.

Мы с Айдаром в браке два с половиной месяца. И вот уже три недели я в своих же глазах самая жалкая из женщин. Жена, которую даже… Трахнуть… Муж не хочет. Зачем? Есть другие… Или другая.

Я стараюсь бежать от этих мыслей, но то ли с бегом у меня проблемы, то ли мысли слишком быстрые. Догоняют. А Айдар прихлопывает всё новыми и новыми «не приеду».

В истории нашей семейной жизни плюс две его короткие поездки, в которые меня не берут. Он как минимум три раза в неделю остается на ночь не со мной. Наши встречи делают мне адски больно. Во мне сломался навык ловить его настроение, подстраиваться, впитывать колкости и отвечать в том же стиле, спрашивать о серьезном с долей юмора.

Мне кажется и у него настроение тоже поменялось. Я принимаю это на свой счет. Акт благотворительности стал грузом.

Наверное, там у него всё серьезно. А тут… Я.

– Расскажи, как дела у вас с Азаматом, Лейляш?

Мне так плохо, что необходимо хотя бы ненадолго вынырнуть. На что-то отвлечься. Я спрашиваю у подруги и молю её, больше не Аллаха, чтобы спасла.

Лейла вздыхает тяжело, её не провести, но идет навстречу. Начинает рассказывать, застенчиво улыбаясь.

С каждой секундой её взгляд становится всё более теплым, уголки губ неизменно устремлены вверх. А я осознаю, что поймала себя же в западню. Дикая зависть сжигает изнутри. Рыдать хочется ещё сильнее.

– Ручеек, а как у тебя с… – Лейла начинает задавать вопрос и вдруг запинается. Краснеет и взгляд отводит. Собравшись с силами, возвращается к моему лицу. Подруга еще не закончила, а у меня уже все силы уходят из тела. Не спрашивай, пожалуйста… – Муж о тебе заботится? Ты получаешь... Удовольствие?

Сердце пытается сбежать. Бьется о ребра, ставшие прутьями клетки. И я его понимаю. Тоже сбежала бы, но приходится сидеть, осознавать себя полным ничтожеством.

Я мужу не нужна. Ни для моего удовольствия. Ни для своего.

Ему не важно, девственница я или нет.

Ему не важно, перед кем раздвигаю ноги.

Он меня даже не хочет.

Нижняя губа начинает подрагивать. Я до боли её закусываю. Приподнимаю подбородок и снова прокашливаюсь.

Я понимаю Лейлу и не могу на нее злиться. Она заботится обо мне. Да и просто нужно с кем-то об этом поговорить. Не с мамой же, даже с мужем можешь не обо всем. А я – подруга. И мы обе, почти в одно время…

Только она вышла замуж по любви и познала все её грани. А мне достались унижение и боль.

– Да, у меня всё отлично… – На сей раз от своей лжи мне гадко. Я – ужасная. Может быть действительно заслужила все это? Я же обманывала близких. Всех обманывала. И сейчас обманываю. Лейляша ко мне с чистой душой, а я…

Подруга облегченно выдыхает, я верю ей до последнего намека на эмоцию. Она переживала.

– Хух, слава Аллаху, – так волнуется, что берет в руки меню и делает несколько взмахов. – Потому что я… У меня…

Осознание собственной ничтожности множится. Я не хочу, чтобы Лейла продолжала. Не хочу слушать. Не смогу ничем поделиться.

– У нас не сразу получилось… – Подруга почти шепчет, я нервно улыбаюсь. Что ответить? Что у нас сразу? Что мой опытный муж знает, как сделать приятно?

Тошнит. Он делает приятно не мне.

– Но получилось же? – собираю все силы в кулак и спрашиваю с искренним желанием разделить с подругой всё: и неловкость, и счастье.

Она кивает часто. Улыбается застенчиво.

– Да. Но это всё Азамат. Я такая трусиха… Даже признаться боялась…

– Мужчина и должен быть таким.

Заверяю Лейлу и топчусь по своему сердцу.

– И я никому еще не говорила, только тебе… Мы уже хотим… Ну… Ребеночка…

Мне казалось, что хуже быть не может, но становится. Мечты подруги, которые могут стать для нее реальностью, уничтожают остатки моей веры в собственное светлое будущее. Я всегда хотела детей от мужа, союз с которым благословил Аллах. А теперь… Кем я выйду из этого брака? Когда выйду? Оправлюсь от него? Снова ощущаю весь груз наказания.

– А вы с Айдаром? – Смаргиваю и смотрю на Лейлу.

– Учеба, Лейляш. Сначала учеба…

***

Состоящая из бесконечной лжи встреча не приносит мне ни капли удовольствия. Домой я еду с осознанием, что меня ощутимо потряхивает.

На днях родители узнали, что я подала заявление на отчисление из медицинского. Вчера впервые на мой телефон пришел входящий от отца.

Я смотрела на экран и не могла пошевелиться. Не взяла. Потом получила сообщение от мамы: «Доченька, ну как так? Нельзя университет бросать! Послушай нас, пожалуйста… Приезжай, посоветуемся…».

Я не поехала, конечно. И не поеду. Но ведь и посоветоваться мне не с кем. Я так обрадовалась, получив одобрение Айдара, но кто я для него? С чего взяла, что мое благополучие значит хотя бы что-то? Он мог сказать, что поддерживает, просто чтобы отлипла. Сейчас мой приезд в прокуратуру кажется еще более глупым. Всё таким кажется.

Если бы я что-то значила – он не бросил бы меня так унизительно.

Захожу в дом и сразу же торможу. Заношу руку над консолью, но ключи не бросаю. Смотрю.

Воспоминания оживают ощущениями. Становится сначала слишком жарко, а потом арктически холодно. Мне ужасно стыдно за то, что позволила. Наверное, действительно не стоило. И гордость была бы не настолько задета. И боли такой силы я не ощущала бы. Пожила бы чуть дольше в розовых мечтах. Но какая уже разница?

Я понятия не имею, что буду делать. Сейчас – пять. С ужинами мужу покончено. Айдар сказал, что не нуждается. Темы для разговоров я придумывать перестала, как и спускаться навстречу.

Закроюсь в спальне. Почитаю книгу.

Это унылый план, но другого у меня нет.

Крупная сумма списания внимания моего мужа не привлекла, ему не до меня.

А я зачем-то притащила домой очередные никому не нужные цветы. Теперь их лайкнет несколько жен госслужащих и крупных бизнесменов. Я их тоже лайкаю.

Делаю решительный шаг мимо тумбы, впитавшей слишком много моих эмоций, когда телефон в сумке вибрирует. Это может быть снова мама или папа. Бекир. Может быть Митя, он несколько раз писал с нового номера. Лейляша…

Я сознательно не делаю ставку на сообщение от мужа. Не хочу. Боюсь. Но это, к сожалению, оно.