Пепельные объятия (СИ) - "GarrisonKaz" - Страница 30

– Дело в том, что любой атомный реактор – это очень сбалансированная система. Коэффициент распада ядер урана строго соблюдается на определённом уровне. Распад ядер даёт много энергии, тепла. Убавится, потухнет реакция, остынет котел. А представь, если в систему попадет огромное количество незапланированных элементарных частиц?

– Получится большой бабах? – моя догадка в глазах Игоря вызвала улыбку.

– Не совсем так. Это не бомба. Скорее всего, автоматика сделает аварийный выброс. Что-то закипит, может лопнуть ну… Я не знаю, как устроены атомные станции, но наверняка такой случай тоже должен быть предусмотрен. Если взрыв и будет, то тепловой, как был в Чернобыле. Но раз говорят инцидент, значит, неплохо там радиацией накрыло. Подробностей никто не знает.

– То есть, ты хочешь сказать, что этот самый ускоритель стрелял по Америке со спутника?

– Нет, конечно. Со спутника такой пучок не сохранит свои размеры и утратит мощность. Смотри дальше. Вспомни, год назад по новостям сообщали, что российские ученые изобрели способ полной радиомаскировки больших объектов. Маленькие пока не получается. Сложи два плюс два!

– Ты думаешь, что огромный российский самолет-невидимка с таким ускорителем на борту начал кошмарить амеров?

– Именно. Назовем его волшебным самолетом. Остаётся вопрос, что же натворили США, чтобы им прилетела такая ответка?

– Этого нам никто не скажет. Ладно, про Америку ещё можно поверить, а с Британией, как думаешь, что случилось?

– Смотри, устрашающая акция на Новой Земле с супербомбой, появившейся у России, показала чудовищную разрушительную силу нового термоядерного оружия, когда его мощность начинает превышать сто мегатонн. Тогда, остров – полигон, раскололо пополам. Вода в море кипела. Землетрясения были повсюду. Британцы обзавидовались и, думаю, нагородили огромную бомбу гигатонного класса. Видимо хотели доставить её к побережью России и рвануть. Но что-то пошло не так…

– Волшебный самолет?

– Не могу даже представить, что именно произошло. Возможно, элементарная небрежность. Инцидент. Тех аккуратистов, педантов, британских ученых из старины, уже не осталось. Умные люди говорили их лордам: «Будьте скромнее с колониями. Они же чуть позже все поедут к вам в гости!» Но умных людей не слушали. Теперь фраза «британские учёные» стала персонажем фольклора. С помощью новых специалистов, арабов и негров. А может и наши подсуетились. Но факт остается фактом, всю страну у них просто смыло грандиозным взрывом.

Я посмотрел на мониторы. Камеры переключились с чёрно-белой картинки на цветную. Значит сейчас, сквозь плотную пелену пепла, наконец, проглянуло солнце.

Следующая после завтрака утренняя планерка, очень порадовала Дарью. Ведь друг объявил: – Сегодня запускаем нашу лечебницу. Пока всего лишь две комнаты, приемный покой с туалетом и процедурная. Всё, что получится не так, будем совершенствовать и менять по ходу работ. Я уже указал на заборе красный крест. На частоте дальнобойщиков, объявил всё это и назвал наш адрес. Евгений соорудил переговорное устройство с калиткой. Но одно должно быть ясно всем. Людей блюющих, с язвами, лучевой болезнью, раком и прочими бедами, полученными от грязи, на лечение брать не будем. Пока только раны от порезов, выстрелов, переломы и болезни, не связанные с радиацией. То, что Дарья умеет лучше всего. А кто себя от грязи не уберег, их вина.

– А как быть с тяжёлыми ранениями? Многим надо будет несколько суток или даже недель для лечения! – Дарья заранее спрашивала варианты.

– Стационара у нас нет, только обработка ран и разовое лечение. Тяжёлых больных пусть каждый раз приносят и уносят к себе. Ты Сергий, напиши на местном наречии, что меняем любые запечатанные лекарства на еду и чистую воду. Баклажки для воды пусть приносят с собой. Пластик и маркеры я припас. Повешу на калитке. Будут стучать, объясни им речью.

Долго ждать не пришлось. Вскоре возникла толпа, и люди даже начали собирать перед домом большую палатку. Я смотрел на монитор и не верил своим глазам: народа собралось уже больше десяти человек. Наконец, в калитку робко постучались.

– Твой выход Сергий. Объясни всё, к чему мы пришли.

Я подошел к микрофону, нажал клавишу и произнес:

– Біз тоғызда бастаймыз. Біз тек жаралыларды аламыз. Радиациядан ештеңе жоқ.[1]

Потом собрался с мыслью и добавил:

– Кез келген дәріні тамаққа айырбастаймыз.[2]

В камеры было видно, что часть людей стала недовольна. Но другие их потеснили.

– Кезекте тұру. [3]

Люди послушно стали выстраиваться в подобие очереди. Времени до нашего выхода осталось всего десять минут. Дарья закончила с костюмом и ждала команды. Вова объявил в рацию, что тоже облачился и находится в приёмном покое. Я неспешно заканчивал писать текст на табличке. Мне торопиться не надо, я не доктор.

Прихожую мы организовали так, как просила Дарья. В небольшой, чистой комнатке, был сделан приёмный покой, соседняя проходная комната стала процедурной. Проход дальше в дом завесили тяжелой брезентовой шторой.

Первым пациентом был, конечно же, сам Вова. После серии капельниц и уколов, ему стало гораздо лучше. Теперь он обживал свою комнату и всячески нам помогал. С комнатами возились не долго. Гораздо больше с антуражем. Перебрав всю одежду, разобрали шифоньер и вынесли его во двор. Умничка Татьяна на сезон упаковала все зимние вещи и обувь в плотные полиэтиленовые мешки. Потому мы их не выкинули, а помыли и спустили во второй нижний подвал. Пусть отлёживаются дальше. Особенно в той куче порадовало большое количество женской обуви. Ведь женщинам всегда такого мало.

На полу прихожей и проходной комнаты был уложен керамогранит. Стены отделаны под мрамор. Это очень облегчило работу по дезактивации. Отмыть всё от грязи не составляло большого труда. Игорь пользовался опрыскивателем для деревьев, разбрызгивая свою вонючую гадость по стенам. Потом, всё что стекало, гнали на улицу шваброй через порог. К комнате примыкал маленький туалет с угловой раковиной. Для поступления туда воды Игорь приспособил наливное ведро чуть выше самой раковины, а испражнения из белого друга уходили теперь сразу на улицу. Лучше, чем ничего. За собой положено было всё помыть и протереть. Для этого были надписи на двух языках и тряпка с жидкостью. На стенах таблички, как защищаться от радиации, как надевать противогазы и прочее.

– Ой, знакомое лицо! – объявил Женька, глядя на монитор.

Я обомлел. Та самая лысая пожилая женщина в маске с трупом ребенка на руках. Ходила среди людей, трясла свертком и что-то им орала.

– Ежели слышишь и понимаешь, то переведи и нам слова этой несчастной.

Я, конечно, слышал и понимал. Держал кнопку и слушал.

– Она кричит: «Зачем вы все сюда пришли. Они вас не вылечат. Они убили моего ребенка. Убили моего мужа».

– Понятно, – Игорь стал теребить подбородок ввиду теперешнего отсутствия бороды.

Я продолжил:

– Ничего страшного, весь народ там против. Её уже гонят, говорят: «Уходи отсюда, это твои сыновья, дети шайтанов, отнимали у нас еду. Это твой муж лежит там, с бандитами в куче мусора с ружьём. Мы тебе не верим».

– Пора, выходим.

______________________________________________________________

[1] Начинаем в девять, лечим только раненых. От радиации лекарств нет.

[2] Мы обмениваем любые лекарства на еду.

[3] Вставайте в очередь.

Мы облачились, пошли наверх, больше всех радовалась Дарья, она считала себя сейчас самым важным и нужным человеком на свете. Дружно прошли помывочную. Фильтры к маскам мы прикручивали уже перед самым выходом, где их и складывали. Несмотря на большой запас, Игорь относился к ним очень бережно. При входе в укрытие заставлял помыть снаружи и положить на полку. Каждый раз своим прибором-утюгом проверял уровень загрязнения фильтра и только, набрав определенный фон от грязи, фильтр заменялся.

Вова с моим браунингом был одет в ОЗК и стоял в прихожей, то есть приёмном покое, как тощий истукан. Сколоченная из досок лежанка, с прикрученной наспех белой пластиковой полосой, являлась самым главным лечебным местом нашего врача. Это была теперь реально действующая медицинская кушетка. Наверняка одна на весь этот город. Рядом лежали военные носилки.