Тот самый сантехник 7 (СИ) - Мазур Степан Александрович - Страница 7

«И семнадцать литров жидкости на троих выпили за пару дней, не считая шампанского», — припомнил внутренний голос.

Вернулся Володя в тельняшке и голубом берете. Присел молча и словно места себе не находил. Вертелся, крутился. Но девушки смотрели на него пристально. И никто не собирался уходить. Столько месяцев ждали. Так теперь куда спешить?

Тогда Богатырёв понял, что он уже немного не тот, что раньше.

«Но ведь ещё и немного — Тот», — добавил его мозг.

Словно стараясь уцепиться за ту нить, что раньше их держала вместе, десантник погладил тельняшку, посчитал полоски и сменил тему. Сам. Без подсказок. Ровно так, как это двадцать лет подряд делали ветераны Великой Отечественной войны за семейным столом, пока День Победы перестал быть просто семейным праздником и стал отмечаться с парадами. А с каждым последующим десятилетием лишь набирал обороты и всё меньше передавая потомкам Суть Торжества Над Самим Злом.

— Ребят, а вы знаете, что первыми тельняшки стали носить не русские моряки, а рыбаки из Бретани, — заговорил первым Владимир. — Поэтому долгое время из называли «бретанские рубахи». То есть по сути они — французские. Многие думают, что в Россию они перешли из Голландии вместе с преображениями Петра Первого. Но это не так. Он как раз взял у голландцев всю форму, кроме тельняшек. Однако, сами матросы охотно щеголяли в них, считая практичными и универсальными. Так что русские матросы по сути сами решили, в чём будут ходить.

— Да? — удивилась Вика. — Интересно. А что означают полоски?

Володя как раз пригубил сок, поэтому Боря взял слово:

— Шац же — морпех. Он чего мне только не рассказывал. Например, твой отец говорил, что чередующиеся бело-синие полоски помогали видеть матроса на фоне парусов любого цвета. Как и в случае падения за борт больше заметен. Практичность на первом месте.

— Вот именно! — воскликнул Богатырёв. — Но есть различия. Так по французскому стандарту, начиная с 1852 года, тельняшка должна была иметь двадцать одну полосу, по числу крупных побед Наполеона. А вот голландцы и англичане носили тельняшки с дюжиной поперечными полосами. По количеству рёбер у человека.

Боря улыбнулся, припоминая и следующее:

— Моряки считали тельняшки оберегом от духов моря. Типа они будут казаться им покойниками, от которых остались одни скелеты. Брать с таких нечего, значит, надо плыть дальше, а моряков оставить в покое.

— Погодите, так как тельняшки стали русскими? — зажмурилась Вика, ощущая первое воздействие алкоголя и вместе с жаром спутанность мыслей. И всё это вместо приятно расслабленности.

Володя посмотрел на Борю. Тот пожал плечами. Некогда читать энциклопедии. Ответа не знает. И Богатырёв перевёл взгляд на блондинку.

Порой Вике было выгодно задавать вопросы и смотреть, как люди стараются найти ответы. А сейчас это просто поддерживало беседу за столом. По сути она пыталась привыкнуть к новому виду своего любимого массажиста, который одним из первых отложил бутылёк масла и взял в руки автомат, когда Родина призвала.

— Это уже заслуга адмирала русского флота — Константина Николаевича Романова, — ответил Богатырёв и даже объяснил. — Моряки ему все уши этими тельняшками прожужжали. И он просто решил включить их в новую форму. — Десантник пригубил сока, но Боря снова ничего не добавил. Пришлось отдуваться дальше самому. Пригодился армейский опыт. — Вообще сегодня есть разные расцветки тельняшек. Под разные ведомства. Тёмно-синие достались ВМФ, голубые закреплены за ВДВ, васильковые носит спецназ ФСБ и Президентский полк. Светло-зелёные отрядили пограничным войскам, краповые отошли внутренним войскам МВД, оранжевые использует подразделения МЧС. Курсанты мореходок и «речники» носят тёмно-синие. А чёрные вроде как достались подводникам. Но с ними я лично не встречался.

— И я, — честно добавил Боря, довольный сытым пиром и приятной расслабленностью. Даже в сон начало клонить. Пойти бы прилечь, сославшись на усталость. Да уходить просто так некрасиво, пока чай не попьют.

«А может и торт подадут, кто знает?» — с надеждой добавил внутренний голос.

Богатырёв поднял палец и дополнил важное:

— А в 1962 году немецкие исследователи выяснили, что полоски матросской рубахи создают оптическую иллюзию большего количества людей, чем есть на самом деле.

— То есть… — протянула Вика, пытаясь свести одно с другим.

— То есть фраза «нас мало, но мы в тельняшках» имеет ещё и военно-практический смысл, — договорила Лариса, припоминая их сражение у бассейна в Таиланде с бандитами пана Полянского. — Забыла, что ли?

Вика отвернулась, засмущавшись. Всё-то она помнила. Но там в Таиланде они были такими молодыми и счастливыми, а здесь словно в траурный саван все принарядились. При том, что все живы.

Тут Володя поднялся. И понимая, что с настроениями надо что-то делать, вновь взяв в руку фужер с коньяком, рассказал новый анекдот:

'– Почему Рейган сказал, что он не удивится, если на второй день войны на пороге Белого Дома увидит парней в тельняшках и беретах?

— Да потому, что красивее фонтанов, чем у Белого Дома, во всем Вашингтоне не сыщешь!'

Боря улыбнулся, Вика хихикнула, Лариса снова погрустнела, а Богатырёв допил залпом, с грохотом поставил посуду. Затем рыкнул, сжав кулак и неожиданно для всех… рухнул под стол.

Все тут же бросились к Богатырёву. Боря первым перевернул товарища, пощупал пульс и убедившись в его наличии, заявил:

— Живу, курилка… Просто напился.

Все на миг замолчали, прислушиваясь к мерному дыханию павшего. Выдав небольшое амбре, Володя вскоре пробурчал. Не открывая глаз, но ответственно плямкая губами, выдал бессвязное:

— Грачи… енот… Герастрат… варенье… монашка… мармышка… ёжик.

Боря попытался не слушать. А то вдруг шифровка? А его спросят, записав мысли с каждого утюга без учёта личного мнения.

Вика же места себе не находила:

— Что ещё за монашка-мармышка? Он что там себе, девушку нашёл?

— Да никого он не нашёл… ты посмотри на него, — добавила грустно Лариса, раздумывая что дальше делать. Дать отлежаться или на диван унести? А может, госпитализировать?

Уже собираясь вызвать скорую, Вика с трудом отложила телефон. Но теперь нарезала круги у стола. Вскоре добавила:

— Он же почти не пил! А в целом пару фужеров всего.

— Ну и мы немного вместе, — добавил Боря. — Чтобы лучше работалось.

— Но бутылка всё равно почти не тронута! — возмутилась блондинка.

Лариса поджала нижнюю губу в алой татуированной подводке, что в очередной раз подчёркивало — изрядно экономит на косметике.

— Да ему сейчас больше и не надо, — заявила она и попробовала приподнять Богатырёва за одну руку, надеясь, что под другую подхвати Боря. — Эх, надо было с супчика начинать! А мы тут наготовили, дуры. Обе две. Ты — тоже!

Вика хмыкнула, сложила руки на груди.

— Раз так, сами его и несите.

Глобальный брать за вторую руку нового приятеля не стал. Просто сразу подхватил подвыпившего подмышки, приподнял, а затем помогая себе коленом, взял товарища на руки и понёс в коридор.

Весил тот всего ничего по сравнению с чугунной батареей на двенадцать секций. И пока одни говорят, что «сам погибай, но товарища выручай», Боря точно знал, что правильно говорить: «сам побеждай, и собрата выручай!»

— Куда его? — только и спросил сантехник.

— Ты один дотащишь? — всё же беспокоилась Лариса, не отступая ни на шаг. Даже пыталась придержать, но всё же не прикасалась ни к одному, ни к другому, чтобы не мешать.

Помогать мужчине, когда не просит — себе дороже.

— Конечно, — ответил Боря и пошёл вверх по лестнице со сползающей с рук ношей, на ходу добавляя. — Ему было сложнее…

Пока Володя превращался в желе и пытался слинять с рук, как будто вообще без костей или даже эволюционировать в кота-жидкость, берет сидел на нём как будто приклеенный. Как бы не дёргалась голова, ни на сантиметр не сполз.

«Вот это настрой!» — восхитился внутренний голос.