Выжить вопреки (СИ) - Третьяков Константин - Страница 50

— В смысле?

— На работу больше можно не ходить. Да и к чему это? В предстоящем деле ты поможешь жителям куда больше, чем сейчас, вылечив всем зубы. Думаю, что последние недели лучше потратить на что-нибудь более стоящее.

— Спасибо, Саня.

— Слушай, если количество монстров так сократилось, может, рванем на БТР? Можем сэкономить кучу времени. Солярка у нас есть, машины тоже. Что скажешь?

— Как думаешь, сколько надо демонов, чтобы превратить в фарш БТР вместе с теми, кто в нем? — спросил я.

— Не знаю, четыре? Пять?

— Я тоже не знаю. Но знаю, что столько их мы точно встретим по дороге, если будем на всю округу рычать мотором. К тому же, через реку и по болотам на таком аппарате мы все равно не переправимся. Так что, ты глупость сморозил.

— Просто ты не представляешь, как хочется погонять на машине. Как же я соскучился по скорости, если бы ты знал! Раньше мог просто выехать на дорогу и просто без всякой цели ехать куда-то, — с наслаждением потянул мой друг.

— Значит, давай скорее сделаем дело, вернемся домой и устроим гонки по пустым дорогам. Держу пари, я тебя сделаю!

— Ну, это мы еще посмотрим, — улыбнулся мой друг. — Главное вернуться!

— Вернемся, — отозвался я, а в груди что-то тоскливо заныло.

Глава 5

Кто-то время сравнивает с песком, у кто-то оно ассоциируется с водой. Время оно пластично и временами кажется, что оно течет как вода, или уходит, как песок сквозь пальцы. Для меня оставшиеся три недели не просто утекли или высыпались, но пронеслись мимо меня со скоростью света.

Вроде старался дорожить каждым днем, общением с близкими, но день выхода неумолимо приблизился. 18 октября нас всех отправили домой, ночью 20 планировался выход.

Я сидел на кухне и просто смотрел в окно. Перед окнами дома в парке бегали дети. Вместе с ними была и моя девочка. Уже похолодало, но когда это мешало детям повеселиться?

— Миша, ты с Дариной поговорил? — обратилась ко мне Даша.

В ответ я лишь отрицательно покачал головой.

— Так нельзя.

— Понимаю, просто не знаю, как сообщить. У нее в жизни и так было столько потрясений, что не хочется наносить новые психологические травмы.

— Она уже достаточно взрослая и сообразительная. Думаю, с ней просто надо быть честной. Иначе она воспримет тебя, как предателя. И никогда не простит.

— Хорошо, когда Дарина вернется с прогулки, я с ней поговорю.

— Миша, — Даша села напротив меня и взяла мои руки в свои, — мне нужно тебе кое-что сказать.

Я внимательно посмотрел на свою благоверную. Спокойная жизнь явно пошла ей на пользу. Она была не просто красивой, а очень красивой. Меньше всего мне хотелось оставлять ее и идти куда-то. Но так было нужно.

— Я понимаю, что дорога будет опасной, — продолжила она. — Знаю, что риск не вернуться огромный. Но ты должен пойти. И обязан вернуться к нам. Останься живым, Миша. Мы все будем тебя ждать. Я, Дарина и наш будущий ребенок.

Она убрала свои руки от моих и погладила свой живот.

В груди что-то сжалось.

— Дашуль, я…

— Миша, просто пообещай, что постараешься сделать все, чтобы вернуться.

Я изо всех сил стиснул зубы, сглотнул застрявший в горле ком и кивнул.

— Обещаю.

— Спасибо тебе, — улыбнулась Даша. — Я тебя провожать не пойду. Не хочу прощаться. Кажется, что если мы не простимся, то ты обязательно вернешься.

— Давно узнала? — спросил я, указывая кивком головы на живот своей любимой.

— Неделю назад. Не хотела тебе раньше говорить, боялась, что ты начнешь делать глупости. Знаешь, мне кажется, будет мальчик. Почему-то я в этом уверена.

Я встал из-за стола, подошел к Даше, поднял ее, обнял и нежно прошептал в ее ухо.

— Спасибо, милая.

Последний наш секс был нежным. Словно мы боялись нарушить волшебство уходящих минут.

Вечером я поговорил с Дариной. Девочка восприняла все с серьезным лицом. Она поняла, что папа пошел защищать мир от злых летающих пауков. И пообещала, что будет заботится о маме и братике (ну, или сестренке) и о скелетике, пока я не вернусь обратно. Отъевшийся кот лениво мяукнул в подтверждение её слов.

В ночь выхода меня действительно никто не провожал. Я тихо собрался, последний раз бросил взгляд на спящую Дашу, поцеловал нежно посапывающую Дарину и, прихлопнув за собой дверь, вышел из квартиры.

Улица встретила меня морозом. Улицы были залиты светом луны, на небе ясно читались огоньки звезд. Где-то были разбросаны небольшие островки недавно выпавшего снега.

— Ну как, без скандалов обошлось? — у подъезда меня ожидал Вадим.

— Они у меня молодцы, — признался я. — Даже мне есть чему у них поучиться в этом плане.

— Повезло, — сухо бросил мой боевой товарищ.

За месяцы обучения и тренировок не могу сказать, что мы стали друзьями, но общались хорошо.

— Слушай, давно хотел спросить у тебя, да все как-то забывал. Зачем в таком маленьком городке Росгвардия? Не похоже, чтобы тут были какие-то проблемы с террором или бандитами.

— Слишком громкое название «Росгвардия», — усмехнулся Вадим. Мы скорее были ГБР. Только почему-то подчинялись не полиции, а напрямую совету города. Да и нужны, наверное, были только номинально. За все годы наши услуги были нужны не больше десяти раз. А так, обычные серые будни. От скуки хотелось лезть на стену. Знаешь, я многое бы отдал, чтобы не быть запертым в этом городе все эти годы. Мне всегда хотелось действовать, безделье для меня было настоящей мукой. Из-за этого и семейная жизнь не заладилась. Жена со мной так намучалась, что в конце концов ушла к моему же другу. Теперь понятно, что бывшему другу. Я ее даже не виню, в отличие от него. Но простить почему-то никак не получается. Так что этот поход, каким бы не был его исход, для меня все. Я готовился к нему все эти годы, даже не понимая, зачем постоянно изнуряю себя тренировками. Ты можешь быть уверен, что твоя спина будет всегда прикрыта.

Все это он произнес, хмуро уставившись куда-то вдаль, пока мы шли пешком по ночному городу.

— Спасибо тебе, Вадим. На меня ты тоже всегда можешь рассчитывать. Только для меня, в отличие от тебя, вопрос принципа, чтобы достичь цели похода. Я никогда не рассказывал ни в одной передачи или интервью, как жил до войны. Никому не рассказывал, что после вторжения собственноручно похоронил жену и двух наших детей. И теперь, когда мне вновь дан шанс защитить своих близких, я его ни за что не упущу.

Некоторое время мы шли молча. Мамонтов о чем-то напряженно думал, пока не подытожил.

— Хорошая у тебя цель, Миша. Лучше, моей. И я сделаю все, чтобы помочь тебе ее достичь.

Дальнейший путь пошел в тишине. Каждый из нас думал о чем-то своем. Но как только мы оказались в бункере, все размышления как ветром сдуло. Там, не смотря на время суток, царила настоящая рабочая обстановка. Кто-то переодевался в походные вещи. Кто-то проверял обмундирование, кто-то был занят аппаратурой. Я присоединился к общей суматохе, переодевшись и тщательно проверяя доставшийся мне рюкзак с провизией. Наконец, вперед вышел Третьяков.

— Друзья. Пора. Выходим группами с интервалом в полтора часа. Связь поддерживаем каждые девяносто минут. Все, что надо было знать, вы уже знаете. Первой отправится наша группа, следом идет группа Родиона Петровича. Третьими будет команда Иванова. Последним пойдет Зимин со своими. Сейчас, — Терентьев взглянул на часы, — два часа по полуночи.

Через час мы были уже в тоннеле. Одежда была удобной. Мешок за спиной не давил и не сковывал движений. Наш ученый нес за спиной бомбу, а Терентьев и Мамонтов распределили между собой палатку, боеприпасы, связь и всю прочую мелочь, без которой поход был бы просто немыслимым.

Я поравнялся с Саней. Его вид был, мягко говоря, помятым. Некоторое время мы шли молча.

— Что, дома совсем все печально? — Догадался я.

— Миша, эти бабы и так сложные создания. Но когда они беременные, ты даже себе представить не можешь, что с ними творится.