Шпионка Гарриет - Фитцью Луис - Страница 1

• 1/42
• Следующая

Гарриет пыталась объяснить Спорти, как играть в Город:

— Пойми, сначала придумываешь название Города. Потом записываешь имена всех жителей. Только не слишком много имен, а то будет трудно играть. Ну, скажем, двадцать пять.

— Угу, — Спорти подбрасывал футбольный мяч. Дети стояли во дворе дома, где жила Гарриет, на Восточной Восемьдесят Седьмой улице Манхеттена[1].

— Теперь, когда ты знаешь, кто там живет, надо придумать, чем они занимаются. Мистер Чарльз Хенли, к примеру, владелец автозаправки на углу, — задумчиво продолжала Гарриет, притулившись спиной к большому дереву. Она так низко склонилась над блокнотом, что ее прямые волосы касались страниц.

— А как насчет погонять мяч? — спросил Спорти.

— Слушай, Спорти, в такую игру ты еще не играл, это очень здорово. Вот тут, у подножья горы, автозаправка. Ну, если там что-нибудь произойдет, ты знаешь, где она находится.

Спорти взял мяч под мышку и придвинулся к девочке.

— Так тут же ничего нет, кроме дерева и корней. Откуда ты взяла гору?

— Вот тут гора. Отныне и навеки это гора. Усек? — Гарриет уставилась на мальчика.

Спорти шагнул назад.

— По мне, так вылитый корень дерева, — пробормотал он.

Гарриет откинула волосы и серьезно взглянула на него:

— Слушай, Спорти, ты кем собираешься быть, когда вырастешь?

— Ну как, кем? Сама знаешь — футболистом.

— Ну да, а я писательницей. И если я говорю, тут гора, значит, тут гора, — весьма довольная собой, она снова уткнулась в блокнот и занялась своим Городом.

Спорти опустил мяч на траву, присел на корточки и заглянул Гарриет через плечо, пытаясь увидеть, что та с бешеной скоростью писала.

— Ну вот, как только у тебя есть имена всех мужей, жен и детей, пора заняться профессиями. Нам нужен доктор, и адвокат, и…

— И вождь индейцев, — вставил Спорти.

— Ну нет. Кто-нибудь, кто на телевидении работает.

— А с чего ты взяла, что у них есть телевизоры?

— Я сказала есть, значит, есть. Кроме того, нужно, чтобы там был мой отец.

— Тогда вставь и моего. Пусть там будет писатель.

— Хорошо, пусть будет мистер Джонатан Фишбейн, писатель.

— И пусть у него будет сын, который всегда для него готовит, — Спорти раскачивался, сидя на корточках и продолжая нараспев. — Пусть ему будет одиннадцать, как мне, и пусть его мама их бросила и забрала все деньги, и пусть он, когда вырастет, станет футболистом.

— Не-е-е-е, — с отвращением произнесла Гарриет. — Тогда это не придуманное, понимаешь?

— Нет, — помедлив, ответил мальчик.

— Послушай, Спорти. Теперь, когда мы все записали, я тебе объясню, как это здорово, — по-деловому начала Гарриет. Она было выпрямилась, но тут же опустилась на коленки в мягкую сентябрьскую пыль и привалилась животом к огромному корню дерева. Она то и дело заглядывала в блокнот, но чаще говорила, уставившись на поросшую мхом впадину между корнями, туда, где находился ее Город. — Ну вот, однажды вечером, очень поздно, мистер Чарльз Хенли был на автозаправке. Он совсем было собрался выключить везде свет и отправиться домой, потому что уже пробило девять вечера и пора было идти спать.

— Но он же взрослый, — возразил Спорти, уставившись на то место, где предполагалось быть автозаправке.

— В этом Городе все ложатся спать в девять тридцать, — решительно объявила Гарриет.

— Ну-ну, — Спорти продолжал раскачиваться на пятках. — Мой отец идет спать в девять утра. Я с ним иногда сталкиваюсь, когда встаю.

— А в больнице доктор Джонс занимается миссис Харрисон, она собирается родить ребеночка. Вот тут Катервильская больница, — показала девочка. Спорти уставился на другой корень дерева.

— А что делает мистер Фишбейн, писатель?

Гарриет ткнула пальцем в центр города.

— Сидит в городском баре, вот тут, — Гарриет, как завороженная, глядела на Город. — И вот что случилось. Когда мистер Хенли уже почти закрылся, к заправке подкатил длинный старый кадиллак, а в нем мужчины с ружьями. На бешеной скорости подъехали, и мистер Хенли ужасно испугался. Выпрыгнули из машины, ворвались на автозаправку и взяли все деньги. Мистер Хенли не мог даже пошевельнуться. Потом заправились бензином, конечно же, не заплатили и исчезли в ночи, оставив мистера Хенли связанного и с кляпом во рту.

— А что потом? — Спорти даже рот открыл от волнения.

— А ту самую минуту миссис Харрисон родила ребеночка, и доктор Джонс сказал: «Замечательная девочка, миссис Харрисон, ну, просто великолепная, ха-ха-ха».

— Пусть это будет мальчик.

— Нет, девочка. У нее уже есть мальчик.

— А как она выглядит, эта девочка?

— Ужасно страшненькая. А теперь, в эту самую минуту, совсем в другой части Города, вот тут, за заправкой, где начинается гора, грабители остановились у фермы. Ее хозяин — старый фермер Додж. Они вошли и видят, что он ест овсянку, потому что у него зубов давно нет. Они бросили кастрюльку с овсянкой на пол и потребовали другой еды. Но у него ничего не было, только овсянка, так что они его побили. И решили переночевать там. Так вот, в эту самую минуту начальник полиции Катервиля, сержант Герберт, решил прогуляться по главной улице. Он почувствовал, что происходит что-то не то, и решил проверить…

— Гарриет! Не сиди в пыли, — послышался резкий голос из окна третьего этажа.

Гарриет посмотрела вверх. На лице ее промелькнула тревога.

— Ой, Оле-Голли, я вовсе не сижу в пыли.

Лицо няни, показавшееся в окне, никто бы не назвал красивым, но как бы оно ни хмурилось, через все его острые углы и складки проступала доброта.

— Гарриет Велш, а ну, поднимись с колен.

Гарриет немедленно встала на ноги.

— Послушай, нам тогда придется играть в Город стоя, — жалобно произнесла она.

— Ну, и отлично, — донесся резкий голос, и голова исчезла.

Спорти тоже встал с колен.

— Почему бы нам тогда не сыграть в футбол?

— Смотри, если я сяду вот так, я не буду в пыли, — она примостилась на корточках рядом с Городом. — Ну вот, он почувствовал, что происходит что-то не то…

— Как он почувствовал? Он же ничего не видел, это же совсем в другом месте.

— Ну, просто почувствовал. Он хороший начальник полиции.

— Ну-ну, — с сомнением пробормотал Спорти.

— Поскольку он единственный полицейский в городе, он пошел с обходом и всех, кого встретил, позвал на помощь, говоря: «Что-то подозрительное происходит в городе. Я это нутром чую». И все пошли за ним и оседлали коней…

— Коней? — закричал мальчик.

— Ну, влезли в большую машину и поехали по городу, пока…

— Гарриет, — хлопнула задняя дверь дома, и Оле-Голли решительно направилась к детям. Большие черные ботинки резко постукивали по брусчатке двора.

— Эй, куда это ты? — спросила Гарриет, вскакивая. Оле-Голли была одета как для улицы. У Оле-Голли всегда была одна одежда для дома и другая для улицы, хотя нельзя было догадаться, что на ней надето — юбка, свитер или жакет. Сейчас это было нечто вроде старого одеяла, бесконечный кусок материи, в который она завернулась, как в кокон. Она называла свое одеяние просто — ВЕЩИ.

— Я собираюсь кое-куда тебя отвести. Надо тебе повидать свет. Тебе уже одиннадцать, пора на что-нибудь посмотреть, — она встала рядом с детьми, такая высокая, что взглянув на нее, они увидели за ее спиной голубое небо.

Гарриет кольнуло чувство вины. Она уже повидала куда больше, чем Оле-Голли догадывалась. Но она ничего не сказала, только «Ага!», и от восторга пару раз подпрыгнула.

— Возьми куртку. И поторапливайся. Мы прямо сейчас уходим, — Оле-Голли все делала прямо сейчас. — Пойдешь с нами, Спорти, тебе тоже не повредит взглянуть на мир.

• 1/42
• Следующая