Жандарм 5 (СИ) - Шимохин Дмитрий - Страница 17

Склеп Бологовских оказался большим. Возвышался над землей куполом на добрых четыре метра, да внутри еще пару подземных ярусов оказалось. Пыльно. Темно. Свет давали лишь факелы, что мы с Катей взяли с собой. Холодно. Мрачное местечко. А ведь сестре пришлось в одиночку сюда заходить с урной деда и ставить ее на полку на втором подземном этаже. Я когда увидел ту урну, то не удержался и попробовал поднять. В ней килограмм пять было.

— Говорят, — тихо прошептала Катя, — что если закрыть глаза и позвать недавно умершего, то он коснется тебя. И даже может ответить на один твой вопрос.

— Спасибо, воздержусь от проверки, — хмыкнул я.

Та лишь вздохнула и сильно зажмурилась. Зашептала губами, но так что не разобрать. По моей коже пошел озноб. Показалось, что тени от факела сгустились, а над урной на миг показался лик деда. Тот желчно усмехался и словно говорил: все равно по моему будет.

Тряхнув головой, я отогнал нахлынувший образ. Теплее не стало, но хоть мерещиться всякое прекратило. Дождавшись, когда Катя откроет глаза и вытрет накатившие слезы, мы вернулись назад.

До самого вечера я не мог найти себе места. Стоило мне только расслабиться, как вновь возвращалось то видение с кладбища. И зачем я поддался уговорам Кати? В итоге весь день старался себя занять чем-то, лишь бы не вспоминать о старом хрыче. И вроде удалось. Во всяком случае, спать я рухнул как подкошенный, успев замотать до такой же степени и своих алеутов. Да и снов мне к счастью никаких не снилось.

Встал я пусть не бодрячком, но уже без навязчивого образа деда. Понедельник — пора узнать, что там строители придумали по ремонту доходных домов. Надеюсь, хоть приблизительно смета готова. Уже от того и буду решать, заниматься реставрацией этой недвижимости или продать ее к чертям, а деньги вложить во что-то иное.

Для себя же решил, что как только разберусь с починкой доходных домов или их продажей, то отправлюсь в Москву. Хватит тут сидеть. Род принял, в курс дел вошел, а большего и не надо. Не принимает меня Тверь.

Сидим за столом. Завтракаем. Все чинно — мирно. Как только понял, что почти все дела завершены и скоро вернусь в Москву, словно груз с души упал. Настроение было таким хорошим, что даже Евгении позволил с нами завтракать. Та сидела тише мышки, что меня полностью устраивало.

А вот Катя болтала без остановки. О том, какие алеуты у нас еще необразованные, о том, что ее подруга Виктория томно вздыхает по барону Дементьеву, с которым случайно встретилась в парке. А вот Кате он совсем не понравился — старый, уже почти тридцать лет, и лысый.

— Сама-то себе жениха присмотрела? — решил я ее подколоть.

— Ой, да мне еще учебу закончить надо, — засмущалась сестренка. — Кому нужна необразованная дура? Только в качестве статуэтки на балах? Так я лицом не вышла, — вздохнула грустно девчонка. — Или если бы приданое какое было хорошее за мной. А так — дуры только мужланам неотесанным нужны. Но я с таким жить не хочу.

— Значит, присмотрела, — сделал я вывод.

Катя смутилась и замолчала, уткнувшись в тарелку. Я лишь в усы усмехнулся. Но потом задумался. В чем-то она права. За невестой должно быть или хорошее приданое, или она сама по себе должна быть сокровищем, которое не опозорит род, а наоборот — будет поддержкой мужа и его надежным тылом. Аристократы, те что поумнее, за этим пристально следят. Как со стороны приема невесты к себе в род, та и когда отдают собственную кровиночку в другой. Пример Воронцова — весьма показательный. Ведь отдавая девушку в чужой род хочешь, не хочешь, а потом первое время будут оценивать ее как молодую жену и представительницу ее нового рода. И все ее «косяки» припишут не только новому роду, но и на того, кто отдал дочь, поглядывать будут. Как воспитать смогли. Получилось или нет. А если нет, то стоит ли с такими дела иметь. Или ТОЛЬКО дела и стоит иметь, а вот родниться — ни в коем случае.

Потому после завтрака, прежде чем отправиться проверять строителей, я решил поговорить об этом с Катей. Без посторонних.

— Непривычно видеть здесь тебя, а не дедушку, — заметила сестра, когда мы оказались в кабинете.

— Я надолго здесь не задержусь. Скоро снова в Москву поеду. Ты кстати едешь со мной.

Отправлять молодую аристократку без сопровождения не стоит. И не прилично, и мало ли что мои недоброжелатели захотят учинить.

— Ты об этом хотел поговорить?

— И об этом тоже. Ты не знаешь, сколько стоит твое обучение?

— Точно нет, дедушка об этом не говорил, но Катя Селиверстова как-то жаловалась, что ее отец подумывает забрать ее из гимназии досрочно. Вроде как две тысячи за год — слишком много для их рода. А что? Для нас… тоже? — расстроилась девчонка.

— Нет, мы можем это себе позволить, — успокоил я ее. — Поговорить же я хотел о твоем будущем. Тебе уже пятнадцать. Скоро совершеннолетие. Надо искать тебе партию.

И да, в этом мире, может и в моем также было, не знаю, совершеннолетие у девочек наступает в шестнадцать лет.

— А-а-а… — засмущалась и покраснела Катя, — это прям срочно?

— Ты — дворянка. Тебе ли не знать, что партию подыскивают заранее. Иногда даже с рождения обручают. Так что да. Искать нужно уже сейчас. Но я не говорю, что выдам тебя замуж сразу после учебы. Просто стоит подумать о будущем. Есть кто на примете?

— Ну-у… — протянула она и впервые на моей памяти не нашлась сразу с ответом.

— Подумай, — решил я на нее не давить. — Выпиши, кого бы ты хотела видеть своим мужем. И почему. Какую пользу это принесет тебе и нашему роду. Что род твоего избранника может захотеть от нас. Чтобы прежде чем я пошел с брачным предложением, то знал, чем смогу заинтересовать будущую родню.

— Х… хорошо, — выдавила из себя Катя. — Правда… я слышала, что если приданое берут деньгами, то нужно не меньше десяти тысяч. Мы разве сможем себе такое позволить?

— Вот и узнай, верно ли это. Или просто слухи. Или такое приданое — конкретная договоренность между двумя родами, а у других все может быть иначе.

— Хорошо, Гриш.

Хоть для Кати мой вопрос и стал неожиданным, но только в первые минуты. Сейчас она быстро отходила от шока, и я уже видел на ее лице работу мысли. В нужном мне направлении. Вот так. Пускай о себе подумает, а не отвлекается на то, какие у нас алеуты. Она конечно молодец, что с ними занимается, но это не ее проблема, а моя.

Отпустив весьма озадаченную и задумчивую сестру, я отправился к своим доходным домам. Не забыл взять с собой и управляющего Василия Павловича. Если условия строителей мне придутся по душе, то за ними все равно пригляд нужен будет. Вот на него это тогда и скину. А сейчас представлю его бригадирам.

Когда подъехал, подумал, что строители даже не принимались за работу. Во всяком случае, со стороны не было видно, чтобы кто-то посторонний ходил и делал какие-либо замеры. Или по крыше там лазил, оценивал ее. Однако я оказался не прав. Глава строительной бригады, Борис Владимиров, был внутри дома, и сейчас пара его подчиненных ковыряли кладку стены возле одной из возникших трещин.

— Здравствуйте, ваше благородие, — чинно поприветствовал он меня.

— И тебе не хворать. Ну что? Дорого мне обойдется ремонт? Успели оценить?

— Основные замеры сделали, — неспешно принялся отвечать он, — сейчас уточняем. А насчет дорого… Тут вам виднее. Энтот дом в тыщу рублев отремонтируем.

— Это только за работу? — нахмурился я.

— Не. За все. А вон тот, что рядом стоит, никак меньше полторы тыщи взять не можем. Там дел месяца на два. И это еще быстро. Может и на дольше растянуться. Зима все же приближается.

— Две с половиной тысячи за два дома, — задумался я. — И что получится в итоге?

— Крышу починим. Протекает у обоих домов. Трещины залепим. Дуть меньше будет. Ну и самое дорогое из того, что вы просили — трубы проведем. Для обогрева которые. И печку с котлом в подвале у кажного дома сладим. Трубы и котлы — вот на что цена кусается.