Фармацевт 3 (СИ) - Санфиров Александр - Страница 38

Увы, с кормлением уточек я пролетел. Когда пришел в наше новое жилище, Лида с девочками уже успела сходить в магазин, покормить уток и даже приготовить ужин.

К этому времени в комнаты успели подтянуться соседи. И сейчас на кухне они громко разговаривали за жизнь.

На наше счастье соседями оказались вполне приличные люди. Семейная пара врачей из Ленинграда, известной национальности, и семья стоматологов из Ивано-Франковска той же национальности.

А громко разговаривали они по той причине, что никак не могли решить вопрос кто из них настоящий еврей, а кто не совсем. И, похоже, крепкий черноволосый с приличными пейсами доктор-стоматолог из Ивано-Франковска побеждает в этом споре, сообщив, что он обрезан по всем требованиям Торы, хорошо хоть доказательств не стал предъявлять. Плешивый хилый ленинградский терапевт такого доказательства даже на словах предъявить не смог и сейчас безнадежно проигрывал стоматологу, заявившему, что он уже здесь успел посетить местную синагогу и внес пожертвование на строительство новой.

В запале они не обратили на наше появление никакого внимания и продолжали свой спор, чьи предки больше сделали для процветания земли обетованной, пока их жены обсуждали рецепт фаршированной щуки, которую они хотели приготовить на завтра.

Зато их дети моментально нашли общий язык с нашими девушками и о чем-то болтали в коридоре.

После непродолжительного обмена любезностями мы удалились к себе смотреть телевизор. Кстати небольшой японский телевизор показывал отлично, так, что мы посмотрели новости на канале ZDF, новости из России не радовали, немецкие журналисты с удовольствием вытаскивали на свет самые неприглядные картинки российской действительности. Лишь неплохой сборный концерт Сьюзи Куадро, Бони М и Смоки шедший после новостей немного улучшил настроение. После концерта Лида решила, что пора спать, особенно детям.

Когда я, кряхтя, забирался на верхнюю койку, Лида с тревогой следила за моим подъемом.

— Саш, давай я лягу наверху, — вдруг предложила она. — Ты обычно вертишься в постели, как бы ночью не упал.

— До сих пор ничего такого не случалось, почему сейчас должен упасть, — удивился я.

— Пап, посмотри, как я могу! — воскликнула Яна и одним ловким движением запрыгнула на второй ярус кровати.

— У меня так не получится, — сообщил я. — Вашему папе уже целых сорок лет.

— Не уже сорок, а всего сорок,- поправила жена и тут же негромко крикнула

— Герда перестань баловаться!

Наша младшая дочь, воспользовавшись преимуществом нижнего яруса, начала пинать Яну по заднице, как бы мстя старшей сестре, за что та заняла такое козырное место.

Несмотря на окрик, девчонки некоторое время хихикали и болтали. Я же в это время думал о том, что нам придется привыкать жить вместе в одной комнате почти месяц, если все пойдет, как надо.

Трехкомнатная квартира, в которую мы переехали в 1982 году, успела нас разбаловать, отвыкли мы спать в такой кампании.

Ночь выдалась беспокойной. Мы с Лидой периодически просыпались, ходили в туалет. Девчонки же спали, как убитые.

Утром мы поднялись около семи часов. Лида отправилась на кухню готовить завтрак, я же уселся за стол и обложился документами, в который раз поздравляя себя, что не ленился и разбираюсь теперь в бумагах не хуже опытного немецкого бюрократа.

Вскоре Лида позвала меня завтракать. Девочек решили пока не будить. Пусть отдыхают после поездки и вчерашнего бурного дня.

На кухне в печальном одиночестве уныло тыкал вилкой в подгоревшую яичницу ленинградский терапевт.

Мы с ним завели разговор ни о чем. Посмеялись тому обстоятельству, что в блоке собрались одни медики, впору открывать свой врачебный офис.

Узнав, что я психиатр, Сема Цитовский, так звали собеседника, завистливо вздохнул.

— Повезло вам, Александр Петрович, когда сдадите языковой экзамен, найдете работу без труда. Русскоязычных в Германии скоро будет полно, а психиатров, знающих русский язык, практически нет. К тому же вы и немецким владеете на уровне С.

— Да, ладно вам, Семен Маркович прибедняться, — ответил я. — Думаю, что вы тоже без работы не останетесь. Вам только немецкий язык немного подтянуть и дело в шляпе.

Лида молча слушала наш разговор, не забывая подкладывать мне гренки со сковороды.

Сема так глотал слюни, что сердце моей жены не выдержало, и она предложила ему отведать свое творение, гренки в омлете с сыром и зеленью петрушки и сельдерея.

— Божественно! — сообщил тот, попробовав кусочек.

— А вот мо…- начал он говорить и осекся, увидев свою жену, входящую на кухню.

— Ты что-то сказал, дорогой? — поинтересовалась она, шаря голодным взглядом по столу.

Я на всякий случай придвинул нашу сковороду ближе к себе. Не хрен кормить всех голодных, пусть сами себе готовят.

Мое непроизвольное движение было замечено всеми присутствующими, Лида укоризненно глянула на меня. А мадам Цитовская слегка порозовела.

На этом наш разговор прервался, допив кофе, мы ушли к себе.

— Саша, как тебе не стыдно, я чуть сквозь землю не провалилась! — возмущенно заявила Лида, стоило нам зайти в комнату.

Мне же ни капельки не было стыдно. Если кто-то желает хорошо кушать, пусть встает и готовит себе все что надо.

А то вечером два часа обсуждают, как фаршированную щуку будут варить, а утром лень завтрак приготовить.

— Ну, все хватит спать, подъём! — скомандовал я девчонкам, вернувшись с кухни.

К их чести, никто не ныл и не просил поспать еще чуточку. Они молча выбрались из кроватей и в одних трусиках, как дома, взяв полотенца, направились в ванную комнату.

— Ну-ка стойте! — воскликнула Лида. — Вы ничего не забыли? Быстро одели пижамы. Здесь вам не там. Яна, тебе уже пятнадцать лет, ты, вообще, каким местом думаешь? Как не стыдно перед папой в таком виде расхаживать, я тебе сколько раз говорила.

— Пфе, — пренебрежительно ответила та. — Папа у нас доктор, забыла что ли?

Он нас тысячу раз такими видел.

— Вот именно,- стараясь не засмеяться, заметил я Лиде. — Разбаловала дочерей, мало того, что они отца за мужчину не держат, так теперь и тут никого стесняться не собираются.

Тем не менее, выговор подействовал, Яна с Гердой, быстро влезли в пижамы и помчались в ванную.

Лида снова отправилась на кухню, а я уселся за бумаги. Хотелось покончить с ними быстрей и заняться настоящими делами. Конечно, нам, скорее всего, предложат жилье в каком-нибудь городке Северной Рейн-Вестфалии, но если мы представим доказательства, что нашей семье лучше уехать в другое место в Германии, возможно, нам пойдут навстречу.

Через двадцать минут вернулись дочки, на ходу вытирая мокрые волосы.

Герда сразу начала жаловаться, что Яна ее щекотала в душе. Я в ответ сказал, что ябедничать нехорошо, и сообщил, что мама готовит им завтрак на кухне.

Девочки сразу же туда отправились.

Я же продолжил смотреть документы и мысленно улыбался, представляя, как отреагируют дочери на то, что через несколько дней им придется ходить в местную школу. Никуда не деться, таково законодательство. Нам тоже от этого не сладко. Если бы не их учеба, мы могли бы кататься по всей Европе, пока ждем наши документы. А так, куда поедешь, когда дети в школе? Если только в выходные дни.

Когда Лида и дочки пришли с завтрака, я первым делом огорчил девочек ближайшей перспективой учебы в школе, затем предложил Лиде отправиться с ними на прогулку, пока я занимаюсь бумажными делами.

— Ой, хоть здесь отдохну от бумаг, — вздохнула Лида. — Как они меня достали в аптеке, ты не представляешь. Зачем я только согласилась на заведование. А ведь это ты во всем виноват. Кто меня отправил на заочную учебу в институт? И почему я только тебя послушала? Работала бы потихоньку, фармацевтом и знать не знала никаких отчетов.

— Аполитично рассуждаете, гражданка Циммерман!- шутливо возмутился я. — Это вы меня первая отправили на учебу, притом на очную. Разве так хорошие жены поступают? Целых шесть лет мучений, бессонных ночей, зубрежка анатомии, истмат, диамат, и прочие научные коммунизмы.