Потусторонний. Книга 3 (СИ) - Погуляй Юрий Александрович - Страница 24

Несколько троек подходили к дому с парадного входа. Видимо, это уже резервы. В рядах нападавших царила неразбериха. Кто-то орал в рацию, и эта рация хрипела на телах группы вошедшей через парадное крыльцо.

«Демоны! Демоны» — вторил ей кто-то на резервном канале, и с заднего двора доносился жуткий вой и крики боли.

Сюда пригнали целую армию. Но неодарённую, и с приказом не убивать. Очень большая ошибка. Нельзя так ко мне выходить. Я вылетел из дома уже накаченный силой и буквально разорвал ближайшую тройку. Перепрыгнул бронированных бойцов, двигающихся за плечистым щитником. Увидел, как запрокидываются головы в шлемах, провожающие меня ошарашенными взглядами, оказался за спинами бедолаг и в несколько ударов переломал ноги штурмовикам, наслаждаясь хрустом костей и воплями боли. Выдрал полицейский щит из ослабевших рук последнего. С размаху вырубил его ударом по голове.

Что у них в руках такое? Дубинки с красным свечением? Это парализаторы⁈ Не, ребята. Вы действительно совершили много ошибок сегодня. В меня стрелять надо. А лучше бы обработать дом из гранатомётов часа в три ночи!

Дымовые шашки штурмовикам скорее мешали, чем помогали. Они хотели под их укрытием подойти к дому, а в итоге среди едкого тумана встретились со мною. Босым, в расстёгнутой рубахе, и очень злым.

Ко второй тройке я вышел во фланг, раскидав бойцов ударом щита. Меня и не заметили толком. Идущий левым боец только голову повернул, среагировав на движение в дыму. Простая добыча. Убивать я не торопился. Зато легко калечил, ломая ноги и руки.

— Он здесь! Он здесь! — истерично заорал кто-то в дыму. — Он здесь!

— А-а-а-а! — ревел от боли кто-то из тех, кого я уже поломал на проходе.

— Там две тёлки и всё. Он в дымах уже!

— Заходи, Барс! Нахрен тёлок! — в шуме боя протрещала рация. Я выдернул её владельца, взяв за горло, рванул на себя, а затем с размаху приложил о землю. От дома раздался ещё один взрыв.

— Пошли-пошли-пошли!

Я рванулся назад к дому. Как-то одну группу проворонил, получается! Точно, окно в нашу с Лизой спальню!

Однако моя девочка хорошо училась. Пусть даже, наверное, с таким талантом особо ничего учить и не надо. Расслабься, выпусти электричество и получай удовольствие. Штурмующую спальню группу встретил голубой свет, и к воплям боли добавились новые. В едкую смесь дымов вплелись нотки горелого мяса.

Я даже не стал заходить внутрь, видя сплавленную груду тел, оставшихся от нападавших.

— Я же сказал в подвал! — гаркнул я Лизе. Та торчала в люке, полуголая, глаза сверкают, но на мой крик девушка отреагировала сразу. Крышка захлопнулась.

С крыши спрыгнул один из моих псов. Тварь с истеричным лаем набросилась на ползущего от дома бойца, вцепилась в него зубами и принялась мотать из стороны в сторону. Здоровенный мужик в один миг превратился в тряпичную куклу, безвольно размахивая руками и ногами.

Из-за забора высунулся штурмовик с трубой на плече. Фффуух. Граната вошла в моего питомца, и я бросился в укрытие. Над головой по стене дома что-то застучало. Кусок плоти шлёпнулся совсем рядом.

— Лёва чисто! Лёва чисто! У меня двое осталось! Всё! Бат? Бат⁈ — орала лежащая неподалёку от меня рация. — Бат ответь!

Я перепрыгнул забор позади гранатомётчика, который уже готовил второй выстрел. Хлопнул его по плечу, и когда солдат обернулся, вырубил его прямым в челюсть. Встряхнул руку. Сдернул с разгрузки рацию.

— Бат ответь! — взывал по ней Лёва. — Тут магическое говно было. Теперь чисто.

— Говорит Бат, откатывайся. Я захожу.

И где этот Бат?

— Принял! — с заметным облегчением ответил Лёва.

Резко наступила тишина. Пахло порохом, гарью, шашлыком. Аж глаза слезились от таких ароматов. Ой не к добру это всё. Надо забирать девчонок и валить. Я снова перебрался через забор, пригибаясь. Дым уже рассеивался, меня можно легко увидеть отовсюду.

— Лучше остановись, — сказали из дома. Человек в деловом костюме стоял у стола, где ещё недавно я пил чай, и смотрел на меня в высаженное окно. Бледный, ужасно бледный. Тонкая улыбка. Русые волосы, собранные в длинный хвост. И красные белки глаз. Вот что важно, Илюша. Не улыбка, не волосы. А именно что глаза.

Я медленно выпрямился. Смысла красться уже нет. В доме, который ещё несколько часов был моим пристанищем, стоял кровомант. Сзади послышался хруст ветки. Твою ж бабушку. Ещё один. Тоже в костюме, но этот загорелый, улыбчивый, вот только тоже доверху накаченный дурной школой. После такой бойни было бы странно оставить бойцов тайной школы без допинга. Чёрт.

— Прими свою участь, — продолжил бледный. Он ловко выпрыгнул из окна на клумбу, поправил галстук. Ох ты ж ёжкина кошка, у него вокруг рук кровавый ореол кружился.

С неба пафосно спускался третий кровомант. Полы его плаща трепал ветер. Так, с тремя я точно уже не справлюсь.

— Господин Бек хочет тебя живым. Ты доставил ему неприятности, — сказал бледный.

Плащ опустился на землю, остановился над телом одного из солдат. Поднял руку, и лежащий на земле подранный моей псиной боец застонал от боли. Сотни тонких кровяных линий протянулись от него к пальцам чародея. Через несколько секунд павший обмяк, а Плащ сыто улыбнулся.

Они накачены кровью до макушки.

— Вам надо было сразу выходить, чего время теряли? — буркнул я.

— Ты слишком хорош для обычного детёныша, — сказал загорелый. Они меня окружили. Вырваться не получится. За плавными расслабленными движениями скрывалась лютая мощь. Тут рангами не определить. Кровоманты за пределами таких условностей, особенно, когда уже вкусили крови. У меня нет шансов.

— Ты можешь сопротивляться, если хочешь, — произнёс бледный. — Это ничего не изменит.

— Да? — улыбнулся я. Противопоставить мне им и правда нечего. Руки пустые. Из кармана ничего не успею вытащить. Остаётся только на волевых действовать. Ну, почти.

— Мы должны доставить тебя живым, — продолжил бледный. — Но не обязательно целым.

— Достаточно будет тушки с головой. Без рук, без ног, — улыбнулся загорелый.

— Дай нам повод, — сказал плащ. — Умоляю.

Я увидел шевеление на земле за ним и поднял руки, отвлекая внимание:

— Как-то не очень меня воодушевляет такая просьба. Мне мои конечности ещё дороги.

— Они тебе всё равно не понадобятся, когда тебя увидит Бек. Ты очень расстроил господина, — поморщился плащ.

— Он крайне недоволен, — поддержал его бледный.

— И ты будешь недоволен, — вставил загорелый. Экие вы, братья-кровоманты, затейники. Репетировали такую манеру общения?

За спиной бледного из небытия поднимался один из призванных мною псов, разорванная плоть стекалась к нему, собирая монстра из окровавленных кусочков. Увидеть его мог только загорелый, но я и Плащ мешали его обзору.

На крыше появился ещё один голем. Он скалился, и с клыков стекала кровавая пена. Вот этого уже грех не заметить

— Бат, сзади! — вдруг сказал загорелый. Бледный повернулся, с интересом уставился на возрождение мертвеца. Чёрт. Кровомант вытянул руку, и алое облако накрыло пса, раздирая плоть и превращая её в кровавую взвесь.

— Он был мёртв. Как и те, на той стороне. Что за…

И тут с крыши на них прыгнули остальные големы. Один из них сбил с ног Плаща, и тот покатился по земле, пытаясь сбросить с себя рычащего монстра. Тот же перекусил его тело и рвал из стороны в сторону, утробно рыча. Остальные отвлекли на себя кровомантов, и я ринулся назад, к забору. А когда перепрыгивал его, то на миг обернулся. Бледный потрошил пса, загрызшего их товарища. Ничего-ничего. Сейчас.

Когда я высунулся в следующий раз, через пару секунд, Бледный увидел меня сразу, Взгляд бешенный, объятый яростью. Вот только она сменилась страхом, когда я навёл на него трубу гранатомёта.

Шшшшух. Снаряд с дымным следом врезался в кровоманта, поглотив того во вспышке пламени, а я откинул в сторону бесполезную трубу. Снова бросился в сторону. В удачу я не верил. Такое оружие никакого вреда кровоманту не причинит. Эти ребята с подобным должны разбираться влёт. Однако судя по тому что Плаща успешно загрыз мой голем — и на старуху бывает проруха.