Даже Смерть знает мое имя (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" - Страница 33

— Грядущей ночью можете оставаться в своих кроватках, — сказал я студентам, посмотрев на приближающуюся гостиницу, где снимал комнаты. — Охраняемый нами район покараулят Рябой и Бульдог. Думаю, что ночь пройдёт спокойно. Прорыва не будет.

— Вы так в этом уверен, сударь? — сощурился Григорий. — Опять чутьё?

— Именно.

— Вы полны скрытых талантов.

— Да каких скрытых? Я рубаха-парень. Вот гляди, какой у меня главный талант, — проговорил я и быстро показал Чернову детский фокус с «отрываемым» большим пальцем и «приделыванием» его обратно к ладони.

— Настоящая ма-а-агия, — саркастично протянул Григорий и дёрнулся, когда броневичок остановился около гостиницы. — Не каждый архимаг так может.

— Твоя правда, — иронично проронил я, встал с сиденья и сурово добавил, посмотрев на Анну: — Кое для кого напоминаю, что больше в мой отряд лезть не нужно. Хорошего дня, господа. И смотрите, перед родными сильно не приукрашивайте наш сегодняшний бой. Хвастовство никого не красит. Рябой, Бульдог, за мной.

Мы втроём вышли из броневичка под пожелания хорошего дня и постучали в дверь гостиницы. Нам открыли не сразу, а только через пару минут.

— Доброго утречка, судари охотники, — поздоровался давешний мужичок в ливрее. — Как прошла ночь?

— Отлично. Добро победило Зло. Мы всех нагнули и убили, а тех, кто сопротивлялся, жестоко убили, — коротко сказал я выпучившему глаза мужичку и вошёл внутрь.

Вместе с охотниками поднялся на наш этаж и протянул им сумку с органами монстров.

— Чего это? — удивился Рябой, взяв сумку. — Нам, что ли? Подарок?

— Не неси чушь. Охраняйте банки, а то мне недосуг. В универ скоро идти, а вы-то будете дрыхнуть до обеда.

— А-а-а, понятно, — немного разочарованно протянул Рябой и почесал голову сквозь слипшиеся волосы.

— И это… помните, что с вами сделает чрезмерное употребление алкоголя? Оно не просто навредит вашему здоровью, но и лишит душ.

— Помним, — прогудел Бульдог и рефлекторно дёрнул кадыком.

— Вот и молодцы.

Подмигнув охотникам, я скрылся в своём номере и открыл окно. Тут же вместе с лучами рассвета в комнату влетел Аким. Он уселся на стол и окунул клюв в бокал, где ещё плескалось вино.

— Хорошо, гар-р-р, — прокаркал он, запрокинув голову. — Но мало. Может, закажешь ещё бутылочку?

— Обойдёшься, — сказал я, открыв дверь душевой.

— Тир-ран!

Я молча удалился и минут десять смывал с себя весь пот, а затем нагишом вернулся в комнату и бросился на кровать. Она встретила меня скрипом и запахом накрахмаленной кружевной наволочки.

— А ты разве не будешь делать магоструктуры из новых душ, гар-р-р? Из дракона может выйти что-то весьма интересное.

— Времени мало. Я лучше посплю часок-другой, а то совсем варёный буду. Это тело не такое выносливое, как моё изначальное. Разбуди меня в районе семи часов.

— Гар-р-р, — понятливо каркнул фамильяр и уселся на подоконник, уставившись на рассвет.

Я же смежил веки и мигом канул во мрак. Правда, вскоре он превратился в детскую комнату, охваченную огнём. Пламя жадно пожирало обои, а украшенный рунами потолок уже почернел. На полу в объятиях дыма судорожно хрипел человекоподобный ящер, умоляюще сложивший четырёхпалые руки. Возле его чешуйчатого горла полыхал «Пожиратель душ», вырастающий из подрагивающей от слабости руки моей матери. Её тело покрывали десятки мелких ран, окровавленная кольчуга свисала лохмотьями, а изо рта стекала красная струйка.

— … Не убивай, — прошептал ящер, вяло моргая жёлтыми змеиными глазами с чёрными вертикальными зрачками. — Не убивай… мы же можем договориться. Есть же дипломатия. Оставь мне жизнь — и я замолвлю за тебя словечко перед принцем.

Матушка резко подалась вперёд, втыкая магический клинок в тело ящера. Он надсадно захрипел, дёрнулся всем телом и упал на грудь, лишившись души.

— Я не сильна в дипломатии, — зло просипела моя мать и обессиленно опустилась на пол.

— Хозяйка, они повсюду! — лязгая доспехами, влетел в комнату лысый воин, усеянный застарелыми шрамами. — Нам не спастись. Оборона пала!

— Знаю, знаю… — прошептала матушка, обернулась и посмотрела прямо на меня, в ужасе вжавшегося в угол комнаты. — Возьми моего сына…

— … Агх… — внезапно прохрипел воин, поражённый в спину гигантским чёрным клинком.

Меч вместе с фонтаном кровавых брызг вышел из стального нагрудника мужчины, заставив его мучительно выгнуться и распахнуть рот. Он засучил ногами по полу, когда владелец чудовищного меча стряхнул с клинка труп, будто бабочку, наколотую на иголку.

— Что сделать с твоим сыном, ведьма⁈ Договаривай! — прорычал громадный ящер и с трудом протиснулся в детскую, касаясь потолка чёрными кожистыми крыльями, сложенными за спиной. С его клинка стекала вязкая кровь, а чешуйчатое лицо искажала ликующая гримаса. — Насадить твоего зверёныша на кол? Или отдать на съедение диким крагам? А может, бросить в темницу к самым отъявленным мерзавцам, чтобы они перед казнью потешили свою плоть⁈ Теперь вы оба в моей власти!

— Да вот хрен тебе! Лучше я сама убью его, чем он достанется тебе, выкидыш обосравшегося ишака и распутной ящерицы! — яростно выкрикнула матушка, схватила меня и из последних сил швырнула в окно под протестующий рёв ящера.

Тут же ветер засвистел в моих ушах, страх сковал детскую душу, а ручонки попытались ухватиться за прохладный ночной воздух, пропитанный дымом. Но, конечно же, у меня ничего не вышло. Я упал в бурную горную реку, чьи воды отражали звёздный свет и пламя пожара, охватившего замок, обосновавшийся на берегу.

Бурная вода с грязно-серыми барашками сомкнулась над моей головой. Однако я каким-то чудом сумел вынырнуть, и тотчас в мои волосы вцепились когти отчаянно матерящегося ворона, пытающегося не дать мне утонуть.

Внезапно из сна меня выдернул противный хриплый голос:

— Просыпайся! Гар-р-р!

— Агках… — выдохнул я и без всякого желания разлепил пудовые веки.

Во рту была сушь несусветная, мышцы будто превратились в желе, а по костям гуляла ломота. Но я отринул все неудобства, решительно свесил с кровати босые ноги и хрипло спросил у фамильяра, выразительно показывающего крылом на часы:

— Аким, а ты же не видел, как умерла моя мать?

— Знаешь ли, я тогда был занят спасением одного несносного р-ребенка, выросшего в ещё более несносного взрослого, который даже отказал в бутылочке вина своему спасителю.

— И труп мы её тоже не видели, — задумчиво проговорил я, начав одеваться.

— Если ты опять к тому, что она может быть жива, то шансов на это нет. Гар-р-р. Мы много лет искали её. И всё тщетно.

— Твоя правда, — вынужденно согласился я, застёгивая пуговицы рубашки.

Придётся идти лишь в костюме, поскольку плащ сгорел. А он мне так нравился. Видимо, потому что я его не просто где-то купил, а отнял.

— Лучше подумай о том, как тебе ловчее одолеть Ищейку, а потом и принцу ящеров отвертеть его тупую голову. Гар-р-р.

— Способ есть. И мы к нему медленно, но уверенно идём.

— Очень медленно, — проворчал Аким. — В этом чёртовом Списке уйма пунктов. Мы убили прорву времени на них. Вспомни хотя бы, как долго мы приручали крылатого браша.

— Но приручили же, хотя ранее это считалось невозможным, — улыбнулся я и открыл окно. Аким привычно вылетел из него.

А я покинул комнату и быстро позавтракал в практически пустом в такой ранний час зале. Потом выскользнул из гостиницы и пошёл в университет.

На улице царило пасмурное утро с клубящимся белёсым туманом, превратившим дома в нечёткие серые коробки, чьи окна пугливо глядели на низкое тяжёлое небо, будто пытающееся раздавить город.

Мда-а, мерзкая погодка. Однако она не помешала мне заскочить в только-только открывшийся кондитерский магазин и купить там дорогие конфеты для секретарши ректора.

Сунув красную коробочку подмышку, я решил сократить путь через тот самый проулок, где прежде лежала туша собаки с разорванным брюхом. Добравшись до этого места, я увидел, что труп пса испарился, а вот мусора тут стало больше. Он громоздился у потрескавшихся стен домов, «благоухая» так, что мой завтрак попросился наружу. Я с трудом подавил рвотный рефлекс и ускорил шаг.