Бриллианты вечны - Флеминг Ян - Страница 28
- Предыдущая
- 28/48
- Следующая
Он отошел в сторону и вместе с полдюжиной других пассажиров дожидался багажа, когда взгляд его остановился на большом автомате, напоминавшем автомат для газированной воды. Наверху висела табличка с надписью «Кислородный бар». Он подошел ближе и прочитал остальное: «Вдыхайте чистый кислород», — гласила надпись, — «это полезно и безвредно. Моментально бодрит. Помогает при утомлении, вялости, усталости, нервозности и снимает многие другие симптомы». Бонд послушно опустил в автомат двадцатипятицентовую монету и, наклонившись, приложил нос и губы к широкой резиновой трубке автомата. Он нажал кнопку и, в соответствии с инструкцией, в течение целой минуты медленно вдыхал обещанный кислород. Воздух был очень холодный и не имел ни вкуса, ни запаха. Через минуту раздался щелчок и Бонд выпрямился. Он почувствовал лишь легкое головокружение, но спустя некоторое время вспомнил, что ему с безразличием и иронией улыбнулся человеку с кожаным набором для бритья, стоявшему рядом и наблюдавшему за ним. В ответ он тоже улыбнулся и отвернулся.
Как только прозвучало объявление о прибытии багажа, Бонд забрал чемодан и, толкнув дверь, попал в раскаленные объятья полуденной жары.
— Вам в «Тиару»? — раздался чей-то голос. Вопрос был задан коренастым мужчиной с большими карими глазами, пристально глядевшими из-под остроконечной водительской кепки. Из его широкого рта торчала деревянная зубочистка.
— Да.
— О'кей. Пошли.
Водитель не предложил ему понести чемодан. Бонд последовал за ним и подошел к симпатичному «Шевроле» с эмблемой в виде обнаженной женщины, к которой для удачи был привязан енотовый хвост. Он забросил чемодан на заднее сидение и сел в машину.
Водитель завел машину и выехал из аэропорта на шоссе. Машина перестроилась в крайний ряд и свернула налево. Остальные машины с шипением проносились мимо. Водитель Бонда держался на внутренней полосе и ехал медленно. Бонд почувствовал на себе пристальный взгляд в зеркале водителя. Он взглянул на табличку с именем и номером водителя: «Эрнест Курео. № 2584». Здесь же была фотография, с которой те же глаза смотрели на Бонда.
В такси пахло дымом от давно выкуренной сигары. Бонд нажал кнопку и боковое стекло машины автоматически опустилось. В салон ворвался горячий воздух и Бонд снова закрыл окно.
Водитель слегка повернулся на своем сидении.
— Не стоит этого делать, господин Бонд, — сказал он дружественным голосом, — машина с кондиционером. Может, сразу это не заметно, но здесь лучше, чем снаружи.
— Спасибо, — сказал Бонд и добавил, — Вы, наверное, друг Феликса Лейтера.
— Конечно, — сказал водитель, не оглядываясь, — Феликс отличный парень. Просил меня присмотреть за Вами. Буду рад помочь Вам, чем смогу. Вы надолго?
— Не знаю, — сказал Бонд, — несколько дней точно.
— Вот что, — сказал водитель, — не думайте, что я пытаюсь Вас надуть, но если нам предстоит работать вместе и у Вас есть деньги, Вам лучше нанимать такси на целый день. Это обойдется Вам в пятьдесят долларов в день — мне тоже надо на что-то жить. Это покажется в порядке вещей швейцарам и прочее. Иначе я не знаю, как мне удастся держаться рядом с Вами. А так они не будут выяснять, почему я торчу здесь по полдня и дожидаюсь Вас. Эти ребята со Стрипа подозрительные сукины дети.
— Прекрасно, договорились.
Бонду водитель сразу понравился — он внушал доверие.
— О'кей, — сказал водитель и продолжал, — видите ли, господин Бонд, народ здесь не любит ничего необыкновенного. Я же говорю Вам — они подозрительные. А Вы похожи на кого угодно, только не на туриста, приехавшего сюда потратить пачку денег и их чутье сразу начинает бить тревогу. Возьмем к примеру Вас. Вы можете даже рта не раскрывать, а уже видно, что англичанин. Одежда, да и все остальное. А что нужно здесь англичанину? И вообще, что это за англичанин? Вроде не похож на простачка. На всякий случай надо к нему присмотреться.
Он повернулся вполоборота и продолжал:
— Вы заметили в аэропорту мужчину с набором для бритья?
Бонд вспомнил человека, который смотрел на него около кислородного бара.
— Да, заметил, — сказал Бонд и подумал о том, каким беспечным его сделал кислород.
— Готов поспорить, что в эту самую минуту он просматривает пленку, на которой записан Ваш приезд, — сказал водитель, — в его наборе для бритья спрятана шестнадцатимиллиметровая кинокамера. Достаточно лишь дернуть вниз зиппер, сжать камеру под рукой и она включается. Она берет на расстоянии в пятьдесят футов. Анфас и в профиль. К обеду ваши фотографии вместе со списком всего вашего имущества уже будут доставлены в штаб-квартиру для установления вашей личности. Вроде, оружия у Вас нет. Может быть, оно спрятано в плоской кобуре. Но даже если вы и вооружены, то все равно рядом с вами будет находиться человек с оружием. Сегодня к вечеру все о Вас уже будет известно. Присматривайтесь к людям в плащах. Здесь если кто-то и носит плащ, то только для того, чтобы спрятать пушку.
— Ну что ж, спасибо, — сказал Бонд, недовольный собой, — вижу, что мне нужно быть немножко осторожнее. По-видимому, у них здесь система прекрасно отлажена.
Водитель утвердительно кивнул и замолчал.
Они как раз въезжали на знаменитый Стрип. Подступавшая к дороге с обеих сторон пустыня с редкими скоплениями афиш, рекламировавших отели, постепенно начала пестреть бензоколонками и мотелями. Они проехали мимо мотеля с плавательным бассейном, огражденным прозрачными стеклянными стенками. Бонд увидел девушку, стрелой вонзившуюся в прозрачную зеленую воду бассейна, подняв целое облако пузырьков. Они проехали мимо бензоколонки с элегантным рестораном под названием «Бензотерия», в котором можно было пообедать, не выходя из машины. «Освежитесь у нас. Хот доги. Гигантские гамбургеры... Атомные гамбургеры... Ледяные напитки... Заезжайте». В ресторане было две или три машины, рядом с которыми крутились две официантки в купальниках и в туфлях на высоких каблуках. Гигантская шестирядная автострада тянулась через целый лес многоцветных афиш и вывесок и терялась в центре города в танцующем море жары. День был жаркий и знойный, как раскаленный камень. Разбухшее солнце нещадно жгло раскаленный бетон, и тень можно было найти лишь под несколькими одинокими пальмами во двориках отелей. Блики на лобовых стеклах и хромированных бамперах встречных машин ослепляли Бонда, и он почувствовал, как взмокшая сорочка прилипла к его телу.
— Уже въезжаем на Стрип, — сказал водитель, — Его также называют Улица де ля Пэй. Пишется р. а. у. Это шутка. Вы поняли?
— Да, — сказал Бонд.
Проезжая мимо низкого современного отеля с огромной, но уже погасшей неоновой башней, Энри Курео сказал:
— С правой стороны это отель «Фламинго». Его построил Багги Зигель еще в 1946 году. В один прекрасный день он приехал в Вегас с побережья и пригляделся к этой местности. У него была куча денег и он не знал, куда их вложить. В Вегасе в это время был большой бум. Город был открыт для всех. Процветал игорный бизнес. Узаконенные бордели и так далее. Обстановка была просто прекрасная. Багги сориентировался быстро. Он понял, что здесь открываются перспективы.
Последние слова рассмешили Бонда.
— Да, сэр, — продолжал водитель, — Багги понял, какие перспективы открываются и сразу здесь обосновался. Продержался до 1947 года, но тут ему в голову всадили столько пуль, что полицейские даже пересчитать их не смогли. А вот это — отель «Сэндз». Сюда тоже вложена уйма денег. Правда, не знаю точно — чьих. Построен пару лет тому назад. Здесь работает швейцаром один хороший парень по имени Джек Интраттер. Раньше был полицейским в Нью-Йорке. Случайно не знаете его?
— Нет, — сказал Бонд.
— Ладно. А это вот «Дезерт Инн». Владелец Вилбер Кларк. Но построен на деньги ребят из Кливленда и Цинцинатти. А этот притон с изображением утюга — «Сахара». Самый новый из всех. Официально принадлежит группе мелких игроков из Орегона. Самое смешное — в день торжественного открытия они потеряли 50 000 долларов. Вы представляете? Все большие шишки, набив карманы деньгами, пришли на открытие, чтобы немножко проиграть из вежливости, чтобы вечер удался — сами понимаете. Здесь такая традиция — соперничающие группы всегда приходят на открытие. Но карта не шла — хоть убей, и гости ушли, унося с собой пятьдесят кусков. До сих пор весь город смеется.
- Предыдущая
- 28/48
- Следующая
