Человек с золотым пистолетом - Флеминг Ян - Страница 11

• Предыдущая
• 11/37
• Следующая

— Прекрасно. Теперь последний вопрос — и пойдем обедать, поговорим о нас. Между прочим, что случилось с твоим боссом Россом?

Мэрри Гуднайт нахмурилась.

— По правде говоря, я точно не знаю. На прошлой неделе он отправился по делам в Тринидад. Ему надо было попытаться найти человека по имени Скараманга. Он здесь считается настоящим профессионалом-убийцей. Я мало что знаю о нем. Видимо, в штаб-квартире он кому-то понадобился. — Она печально улыбнулась. — Никто никогда не расскажет мне что-нибудь интересное. Я просто выполняю тяжелую нудную работу. Словом, коммандер Росс должен был вернуться два дня назад, а его все нет. Я должна была подать «красный сигнал», но мне сказали, что нечего раньше времени поднимать тревогу, просили подождать недельку.

— Ну что ж, я рад, что он не будет мешать. Предпочитаю иметь дело с его вторым номером. Последний вопрос: как насчет того адреса — три с половиной, Лав-лейн? Что-нибудь разузнала?

Мэри Гуднайт покраснела.

— Неужто нет! Ну и вопросики ты задаешь. В фирме «Александер» мне толком ничего не объяснили, в конце концов мне пришлось обратиться в спецотдел. Я теперь долго не смогу показаться им на глаза. Бог знает, что они там обо мне подумали. Понимаешь, по этому адресу оказался, э-э, — она сморщила нос, — ну, в общем, это известный в Саванна-Ла-Мар дом терпимости.

Бонд громко рассмеялся, видя ее смущение. Он поддразнил ее умышленно, но шутливо:

— Ты хочешь сказать, что там бордель?

— Джеймс! Ради бога! Не будь таким грубым!

Южное побережье Ямайки не так красиво, как северное, оно представляет собой длинную стодвадцатимильную узкую полоску земли, пересеченную многочисленными дорожками, идущими из Кингстона в Саванна-Ла-Мар. Мэри Гуднайт настояла на том, чтобы они поехали вместе, она хотела «показать дорогу и помочь в случае прокола шины». Бонд не возражал.

Спэниш Таун, Мей Пен, Аллигатор Понд, Блэк-Ривер, мотель «Уайт Хаус», где они остановились на обед, они долго ехали под палящим солнцем до тех пор, пока к вечеру последний отрезок прямой хорошей дороги не привел их в городок Саванна-Ла-Мар, выстроившийся рядами вилл: перед каждым домом небольшая коричневатая лужайка с яркими тропическими растениями и непременно — клумбами крокусов и лилий с желтыми, красными или оранжевыми цветами и декоративными листьями, в общем «нарядное» местечко, все скромно и со вкусом.

За исключением старого района, примыкающего к порту, городок не был похож на типичные ямайские поселения, привлекательного в нем было мало. Виллы, построенные для старшего звена сотрудников сахарной компании из Фроума, владеющей плантациями тростника, отличались унылой респектабельностью, и в планировке небольших прямых улочек угадывались совсем не типичные для Ямайки приемы градостроения 20-х годов. Бонд остановился на первой же бензоколонке, заправился и нашел для Мэри Гуднайт машину, чтобы отвезти ее назад. Он ни слова не сказал ей о своем задании, она тоже не задавала вопросов, после того как Бонд туманно намекнул ей, что дело это «имеет некоторое отношение к Кубе». Бонд сказал, что свяжется с ней, как только освободится, назад вернется, когда закончит работу; словом, выглядело все довольно буднично, она отправилась в обратном направлении по пыльной дороге, а Бонд медленно поехал в район порта. Он определил, где находится Лав-лейн, узенькая улочка покосившихся домов и закрытых магазинов, которая, извиваясь, шла от пирса к центру города. Он сделал большой круг, чтобы запомнить расположение близлежащих к Лав-лейн улиц, и остановил машину в безлюдном месте около песчаной косы, где стояли привязанные к сваям рыбацкие лодки. Закрыл машину и не спеша направился назад к Лав-лейн. Навстречу ему попались всего несколько человек, скорее всего бедных рыбаков. В небольшой лавке, пропахшей специями, Бонд купил пачку сигарет «Ройал-бленд». Он спросил, где дом № 3 1/2? На него посмотрели с вежливым любопытством: «Это дальше по улице, может, 1 чейн. Большой дом с правой стороны». Бонд перешел на теневую сторону и пошел дальше. Он разорвал пачку большим пальцем, закурил сигарету, чтобы больше походить на праздного туриста, изучающего один из уголков старой Ямайки. С правой стороны был только один большой дом. Пока раскуривал сигарету, внимательно оглядел его.

Должно быть, когда-то дом выглядел весьма внушительно, может, был частичным владением какого-нибудь торговца. В нем два этажа, балконы опоясывали его со всех сторон; дом деревянный, крытый серебристой кровельной дранкой, но резной свес крыши, венчающий карниз, был поломан во многих местах, и на ставнях почти не осталось краски — вся слезла. Ставнями были закрыты все окна наверху и большая часть нижних окон. Во дворике, граничащем с улицей, разгуливал выводок цыплят с тонкими Минными шеями, которым нечего было клевать. Здесь же находились и три тощие, черные с коричневыми подпалинами ямайские дворняжки. Они лениво смотрели на Бонда, который находился на другой стороне улицы, чесались и кусали невидимых блох. В глубине участка росло очень красивое гваяковое дерево с роскошными голубыми цветами. Бонд подумал, что дереву, должно быть, столько же, сколько и дому, — не меньше полвека. Дерево сразу бросалось в глаза, оно доминировало на этой территории, служило ее украшением. В густой прохладной тени в кресле-качалке сидела девушка и читала журнал. С расстояния в почти 30 ярдов она казалась очень привлекательной. Бонд прошел по противоположной стороне улицы до тех пор, пока девушки не стало видно. Там он остановился и рассмотрел дом получше.

Деревянные ступеньки вели к открытой нарядной двери, над которой висела металлическая табличка, где белой краской на голубом фоне были выведены цифры «3 1/2»; на других домах на этой улице таблички с номерами отсутствовали. Из двух широких окон, расположенных по обе стороны двери, одно — то, что слева, было закрыто ставнями, а другое, справа, — без ставень. Через запыленное стекло виднелись столы, стулья и стойка. Над дверью на слегка покачивающейся вывеске выцветшими буквами было начертано — "Кафе «Царство грез»; вокруг окна висели рекламы пива «Ред страйп», сигарет «Ройал-бленд» и «Фор эйсез», а также «Кока-колы». Написанные от руки объявление гласило: «Закуски», и под этим словом: «Горячий куриный бульон. Ежедневно».

Бонд перешел улицу, поднялся по ступенькам и раздвинул штору из нанизанных бусин, закрывающую вход. Он прошел к стойке, посмотрел, что там, — тарелка с черствыми имбирными пирогами, кучка пакетов с сушеными бананами и несколько стеклянных банок, — в тот же момент он услышал за дверью торопливые шаги. Вошла девушка, которую он видел в саду. Бусины тихо зазвенели за ее спиной. Девушка была негритянкой всего на 1/8, хорошенькая, впрочем, ровно настолько, насколько могли быть по предположению Бонда, девушки-негритянки на 1/8. У нее были дерзкие карие глаза, слегка приподнятые у висков и полускрытые челкой шелковистых черных волос. (Бонд отметил про себя, что была в ней и китайская кровь.) Короткое ярко-розовое платье хорошо гармонировало с цветом кожи — кофе с молоком. Ручки и ножки совсем миниатюрные. Она вежливо улыбалась. Строила глазки.

— Добрый вечер.

— Добрый вечер. Можно бутылочку пива?

— Конечно. — Она прошла за стойку. Когда наклонилась к дверце холодильника, он обратил внимание на ее точеную грудь, она словно специально выставила ее напоказ, может быть, здесь было так принято. Девушка закрыла дверь холодильника, толкнув ее коленом, ловко откупорила бутылку и поставила на стойку рядом с почти чистым стаканом. — С вас один и шесть.

Бонд расплатился. Она бросила деньги в кассу. Бонд подвинул стул к стойке и сел. Она положила руки на деревянный верх стойки и взглянула на него.

— Вы здесь проездом?

— Да вроде. Во вчерашнем «Глинере» я прочитал, что этот дом продается. И вот решил взглянуть. Хороший, большой дом. Вы его владелица?

Она засмеялась. И зря — сама очень симпатичная, а зубы стерты почти до основания — результат пережевывания сахарного тростника.

• Предыдущая
• 11/37
• Следующая