90-е: Шоу должно продолжаться 4 (СИ) - Фишер Саша - Страница 16

Да, реально можно расслабиться. Проект и впрямь в хороших руках. Ирина в начале немного помандражировала, но потом ухватила это дело прямо-таки железной хваткой. Все учла, все устроила, всех построила. Даже Пашу убедила поучаствовать. А Паша этот, как я узнал, пока грелся у него в машине в перерыве, обычно возит всяких универовских археологов, геологов и прочих ученых, которым для работы требуется таскаться по местам, где нет цивилизации. А сейчас как раз простой, делать нечего. А тут Иришка со своими съемками. Почему бы не помочь?

Утомительное это оказалось дело, вот что. Хоть и прикольное. Но устали все так, что никому даже в голову не пришло предложить поехать куда-нибудь продолжать банкет. Да что там! Я впервые за все время чуть было не принял малодушное решение позвонить Французу и сказать, что буду завтра вечером, а не сегодня. Но этих мыслей я устыдился. Вернулся домой, переоделся, и на трясущихся ногах поплелся в «Самсон». Бегали и прыгали мы много сегодня, но силовых никто не отменял, если я, конечно, хочу перестать быть дрищом.

В кофейню «дома журналистов» я приехал минут на сорок раньше, чем мы с Жаном договаривались. Как-то так получилось. Заскочил домой, думал часик после работы посидеть передохнуть, но в гостиной громогласно общались Грохотовы, а моя комната была уже как бы не совсем моя. Так что я по-быстрому выгрузил в холодос продукты, по-быстрому соорудил себе многоэтажный бутерброд, запил его горячим чаем и спешно смылся, а то наши незванные гости начали проявлять ко мне интерес, а взаимности по этому поводу я не испытывал. Так что решил приступить к дальнейшим планам на сегодняшний день заранее. Отдохнуть и подумать в журналистской кофейне можно было с гораздо большим удовольствием. Даже когда там народу до хрена. Юные и не очень журналисты — это довольно приятная компания, и находиться в их обществе не требовало от меня никаких моральных затрат. Даже прикольно, когда вокруг бурлит жизнь, а увлеченные люди с горящими глазами обсуждают последние новости, строят планы и спорят о рабочих вопросах.

Я протиснулся к прилавку, заказал себе большую чашку кофе с молоком и сиропом шиповника. Неожиданно аптечный сироп оказался неплохой добавкой к кофе. И горячую булочку. Это нововведение было совсем свежим, бариста похвасталась, что неделю назад, прямо перед Новым годом, Иван привез и поставил им японскую духовку, а кто-то из девчонок добыл из недр домашних кулинарных книг офигительный рецепт быстрых булок. С лимоном. Я подумал, что им для полноты картины осталось освоить производство собственных протеиновых батончиков из сухого молока или детского питания. И добавить в меню гранолу из геркулеса. И будет полное ощущение, что вообще из двадцать первого века не перемещался… Надо бы подбросить Ивану идею.

Я заплатил, забрал свой заказ и унес все к подоконнику. Места за столиками были, но мне понравилось сидеть на окне и смотреть на заснеженные домики снаружи. Булка и впрямь оказалась неплоха. Спросить что ли рецепт? Хотя нет, заниматься выпечкой я не планировал, у Лариски сейчас голова забита чем угодно, только не кухней, а грузить этим маму, которая сейчас вообще сейчас с работы заполночь приходит, как-то и вовсе глупо. Сложно сказать, почему она домой не торопится. То ли потому что страну начало трясти на скоростном переходе к рыночной экономике. То ли потому что нашу квартиру оккупировали «друзья семьи».

— Привет, Владимир, не помню, как тебя по отчеству, — раздался над ухом веселый голос Ивана. — Как тебе наше нововведение?

— Ммм, уже оценил, — кивнул я, сунув в рот оставшийся кусочек лимонной булки. — Я тут подумал, что протеиновых конфет не хватает. Подбросить рецептик? У меня мама делала как-то трюфели из детского питания, вкуснотища. И очень в тему будет. Давненько не виделись, кстати.

— Есть такое, — кивнул он. — Уезжал из города. В заграничную командировку. Кстати, смотрел тут передачу про твоих музыкантов. Достойный заход. Если тебе интересно, то народ оценил. Теперь если внимание публики удержишь, совсем скоро можно будет на концерт во дворце спорта замахиваться.

— Рано им пока дворец спорта, — усмехнулся я. — Стремительный взлет моим «ангелочкам» может здорово кукуху повредить.

— Кстати о кукухе… — Иван присел рядом со мной на подоконник. — Вот что хотел спросить… Мне кажется твой этот солист — тот еще фрукт. То ли обиженка, то ли корона величия ему мозоль натирает. Что ты его не выгонишь на хрен?

— Вот здрасьте! — хмыкнул я. — А петь у меня кто будет? Саня неплохо на сцене держится, голос у него сильный, узнаваемый. За что его выгонять-то?

— Так он же истеричка, по реакциям видно, — пожал плечами Иван. — Вырастишь у себя под боком токсичную мразь. Одни проблемы ведь от него будут, особенно когда твои «Ангелы» начнут нормальные бабки зашибать.

Я посмотрел на Ивана. Тот был, как всегда, элегантен, одет в стиле «немного ретро» — в вельветовый костюм, водолазку и остроносые невыносимо зарубежные ботинки. И спрашивал без всяких подковырок, с живым таким любопытством. То есть, он действительно не понимал. И ему правда было интересно, почему я этого не понимаю.

— Знаешь, хотел на ходу отшутиться от тебя историей про то, как дона Хуана привели в казино и посадили за покерный стол, — задумчиво проговорил я. — А он увидел, какие карты ему сдали, вернул их крупье и говорит: «Мне эти не нравятся, дайте другие!» Но ты ведь серьезно спрашиваешь, да?

— Вроде того, — кивнул Иван. — Второй день голову ломаю. Чуть тебе звонить не кинулся сразу после той передачи. Ну и Жан мне кое-что про вас рассказывал тоже…

— Серьезно, значит… — я покачал в руке кружку, остатки кофе оставили бледно-коричневые разводы на стенках. — Был я как-то в командировке… В те времена, которые еще не наступили. И в той стране, которая так отдельной страной и не стала… Да нет, блин, тоже какая-то метафора получается, глупо. Знаешь, я совру, если скажу, что никогда не думал и не крутил в голове мысль, зачем я здесь, и почему именно так? И почему очнулся в обществе именно этих людей, а не кого-то другого… Думаешь, я реально ни разу не обдумывал идею бросить этих говнарей, упереться в торговлю, заколотить состояние такое, чтобы яхту можно было на сдачу покупать… Ничего сложного ведь. Сказал «ангелочкам» чтобы шли на хрен, сходил в парикмахерскую, срезал эти патлы под нормальный полубокс, оделся по-человечески… Но я как-то привык играть с теми картами, которые мне сдали, понимаешь? Мне почему-то кажется, что это все — не просто случайность, от которой можно отмахнуться и забить. Выгнать, нового найти… Знаешь, тогда в Гудермесе… Черт, опять я это вспоминаю, не хотел же! Но ладно, раз уж открываю душу, то пусть будет целиком. Так вот, оказался я в подвале с тремя парнягами. Один был ранен, другой срочник, а третий — мудак. Ну, по жизни мудак, я терпеть его не мог, мы даже дрались пару раз. В другой ситуации. Гандон, реально. Мародерил все, что не приколочено. Выжил, кстати. Сейчас, ну то есть тогда, в будущем, перебрался в Москву, жена у него красотка, детей трое. Фирма своя… В общем, представил команду, да? Прямо дрим-тим, Атос, Портос и купорос, блин. До наших, зарраза, два лаптя по карте. И в каждом окне ствол торчит. Вот в этот момент мне очень хотелось выгнать этих и взять новых…

Я замолчал. Не то, чтобы меня накрыло волной тяжелых воспоминаний или что-то подобное. Просто опять показалось, что я что-то не то болтаю. Не о том, о чем меня Иван спросил. Простой же был вопрос, он мне и самому в голову не приходил. Почему ты не выгонишь Астарота и не заменишь его на парня, у которого кукуха не подтекает?

Да потому что. Какой, блин, еще у меня может быть ответ?

Так карты легли. Родителей не выбирают. Вот и я своих «ангелочков» тоже не выбирал.

— О, ты уже здесь! — в кофейню влетел запыхавшийся Жан с радостно горящими глазами. — Привет, Иван. Пойдемте наверх, я показать хочу кое-что!

Выше первого этажа дома журналистов я ни разу не поднимался. Правда, какого-то особого священного трепета все равно не испытывал. Разве что некоторую досаду. Дом, в котором эта контора располагалась, был довольно старым. Без всяких там «кружавчиков» в виде башенок и резьбы по карнизам, но все равно было заметно, что когда-то этот двухэтажный особнячок пытались сделать особенным. В старой части Новокиневска полно таких вот домиков — вроде бы простеньких, но с изюминкой. Вот только «изюм» этот начали повсеместно возвращать обратно уже только во втором десятилетии двадцать первого века. А до этого момента все эти милейшие зданьица отдали приводили, так сказать, к общему знаменателю универсальным советским ремонтом — покрыть стены толстым слоем штукатурки, покрасить до половины скучной краской, в случае дома журналистов — синей, а потолок побелить. Ну и стены до линии краски тоже. В результате все эти дома изнутри были похожи один на другой — школа, морг, больница, подъезд жилого дома… И если в случае «казенных домов» скучной застройки было как-то пофиг, то вот за подобные места — немного обидно. Начало века двадцать первого тоже недалеко ушло от позднесоветского стиля, только там править балом стал офисный «евроремонт» с вездесущим гипсокартоном и подвесными потолками из квадратов. И только позже сообразили, что если все эти уродливые штуки снять и обнажить кирпичную кладку и натуральное дерево, то смотреться это все будет гораздо уютнее. А сейчас, в девяностые, никто никаким ремонтом не заморачивался вообще. Так что я мог только предполагать, как могло бы выглядеть это место, если к нему подойти с прямыми руками.