Его дерзкая девочка (СИ) - Мишина Анна - Страница 53

— Глазки закрывай, как мы с тобой договариваемся? — укрываю одеялком Ариану.

— Газки… кать и… пать. А ты каску кажи, — залепетала нежным голоском.

— Кажу. А ты слушай…

— Никогда бы не подумала, что ты можешь рассказывать такие чудесные сказки, — нахожу Еву на кухне, сажусь рядом за стол, где меня ждет чашка ароматного чая.

— Подслушивать нехорошо, — усмехаюсь и щелкаю ее по кончику носа.

— Кто бы мог подумать, что господин Абашев — такой огромный плюшевый мишка, — улыбается она.

— Но об этом не должны знать мои партнеры, — говорю как можно строже. — Это тайна. Иначе что они обо мне могут подумать?

Ева встала со стула и подошла ко мне, обняв со спины.

— Что ты потрясающий семьянин, любящий муж и отец?

Ева уже сопит под боком, закинув на меня свою стройную ножку, а я все кручу в голове события последних двух дней. Информацию, что нашел Гром. Вопросы одни. Как Тимур вообще оказался во всем этом замешан? Хотя нет, там все как раз-таки и ясно. Как вдруг решили, что Тимур связан с дочерью Золотарева? А если она беременная, значит, где-то эти двое уже пересекались. Поговорить бы с сыном, чтобы прояснил всю ситуацию. Но эту идею я отметаю мгновенно. И не из-за того, что сам не хочу, нет. Знаю его, он попросту откажется от помощи. А ведь влип. И клуб этот. Не думал, что он способен на что-то самостоятельное. Но, видимо, я в нем ошибся. А тут еще и дедом стану. Золотарев в курсе? Не ляпнуть бы завтра чего лишнего. Одно точно знаю, не буду лезть вперед паровоза. Заикнется об этом, поздравлю будущего родственника, нет, так придет еще время.

Засыпаю я буквально под утро. Слышу, как завозилась Ева, скользнула пальчиками по моей груди, затем чуть ниже. Знаю, что хочет моя малышка. Но мне каждый раз интересно, как далеко она может зайти. А она может. Еще как может! И это доставляет невероятное наслаждение, зная, что она вся моя.

Ева действует на меня похлеще всякого афродизиака. Стоит только почувствовать ее запах, сбившееся дыхание, и все, я готов к бою. Только вот осторожность теперь на первом месте, как и с первой беременностью, когда я боялся к ней подойти, когда она самым натуральным образом требовала от меня близости. Ненасытная моя девочка. А я, как малолетка, боялся, что не смогу сдержать своего внутреннего зверя. Но Ева была настроена решительно. И вот сейчас она уже добралась до стратегически важного объекта и тихонько посмеивается, вызывая и у меня еле сдерживаемую улыбку, когда… ее планам не суждено сбыться.

В спальню открывается дверь, и в комнату влетает наш маленький ураганчик Ари.

Слышу, как Ева недовольно пыхтит, сдвигаясь в сторону, потому что Ари налетает первым делом на меня, весело смеясь.

— Пулиська, — обнимает меня.

— Вот спелись-то, а? — возмущается Ева. — Иди ко мне, малышка, — тянет руки к Ари.

— Пулиська, — коварно улыбается моя принцесса и прижимается сильней.

— Ну вас, пойду завтрак готовить, — надула щечки Ева и встала с постели.

— Ди-ди-ди, — смеется дочь.

— Вот и пойду.

Когда за Евой закрывается дверь, я тут же заговариваю с дочерью:

— Нельзя маму обижать.

— Низя, — кивает одобрительно.

— Маму нужно любить.

— Юбить, — снова кивает, с самым серьезным видом нахмурив бровки.

— Мы же любим мамулю?

— Да, — довольно улыбается.

— Пошли тогда помогать ей.

— Дем…дем…дем, — спрыгивает с моих рук и мчится следом за женой, а я спокойно потягиваюсь в постели, балдея от происходящего в моей жизни.

Ладно, нужно заняться важным делом. Сыну нужна помощь.

Встреча назначена на десять утра в небольшом ресторанчике, в закрытом вип-зале. Нам нужно было место для серьезной беседы, где никто не будет мешать.

Подъехав к месту, выяснили, что Роман Георгиевич уже ждет нас.

— Приветствую, — протягивает он первый руку.

— Здравствуйте, Роман Геор…

— Просто Роман, как ты сказал, давай без официоза. Дела серьезные, личные.

— Добро. Это мой друг и хороший безопасник, человек надежный. Громов Денис, — Дэн протягивает руку.

— Наслышан, — кивает Роман.

Так мы втроем и направляемся в отведенное для нас тихое и скрытое от чужих глаз место. Усаживаемся за столик, нам приносят кофе.

Перекинувшись буквально парой-тройкой фраз на отвлеченные темы, я достаю ту самую папку, что вчера притащил мне Гром, и передаю в руки Роману.

— Даже не знаю с чего начать. Вопросов много, ответов не особо.

— С главного.

— Где дети наши, не в курсе?

— За городом, они в полной безопасности.

Я киваю, делая глоток кофе.

— Вернутся к концу недели, не раньше, — добавил Роман, открывая папку. — Так…

— Это хорошо, что у нас в запасе почти неделя, — встревает Ден, — думаю, нам хватит времени, чтобы разобраться с этими тварями так, чтобы не зацепить молодежь, — бросает на меня взгляд. — Дошел до меня слушок, что Мартынцев собирается новое дельце провернуть на днях, если отреагируем быстро по всем фронтам, то возьмем с поличным, и тогда срок ему обеспечен.

— Мартынцев? — аж заскрежетал зубами Золотарев, подаваясь вперед и сцепляя руки в замок. — Что эта мразь выкинула на этот раз? Давайте по порядку, мужики, что происходит?

— Тим? — шепчу, царапая ноготками подкачанный пресс и соблазнительные кубики парня. Усевшись на столик у раковины, наблюдаю за тем, как умело и быстро он орудует бритвой, подравнивая свою щетину.

Удивительно, но, без малого, за четыре дня, что мы обитаем тут абсолютными отшельниками, растворившись в друг друге и в природе, я привыкла воспринимать его абсолютно любого. Небритого, растрепанного, помятого — любого! Для меня Абашев все равно оставался самым милым и самым-самым, иногда упрямым, как баран, но неизменно потрясающим парнем.

Наверное, я с каждым днем все больше походила на пропащую дурочку, с розовыми облачками, чирикающими над головой птичками и влюбленными глазами навылупку, в которых вместо зрачков бьются два красных сердечка. Но ничего не могу с собой поделать, уж простите…

Этих выходных мне хватило, чтобы увидеть Абашева с совершенно незнакомой мне до недавнего времени стороны. Например, кто бы мне сказал раньше, что мажор Тимур Абашев знает, что такое мангал и как разводить костер, я бы рассмеялась этому горемычному фантазеру в лицо! Однако…

А каково было мое удивление, когда в один из вечеров, качаясь в гамаке под звездным небом, Тимур по секрету рассказал мне, что всегда любил смотреть на звезды? Я тогда чуть с этого же гамака и не свалилась! Оказывается, в доме у его матери, в Лондоне, у него даже был телескоп, а в детстве он ходил на кружок астрологии, пока…

В общем, пока не понесло парня.

— М-м-м? — вырывает из раздумий мычание Тима. — О чем мечтаешь, принцесса?

— Да так… — отмахнулась, улыбаясь, — давно хотела спросить, что значит твоя тату?

Парень переводит взгляд с зеркала на меня, уставившись в непонимании.

— Что?

— Татуировка на спине. Что там написано? — спрашиваю и, обвивая ногами Тима за талию, притягиваю ближе к себе. Но и это, кажется, слишком далеко, поэтому для верности обнимаю за шею и целую в губы, не обращая внимания на заляпанные гелем для бритья щеки.

За эти выходные такие прикосновения и мимолетные поцелуи стали для нас уже чем-то простым. Обыденным. Само собой разумеющимся. Мы оба давно перестали удивляться таким жестам. Вот и в этот раз Тим улыбается, стирает полотенцем гель и откладывая бритву. Обнимая меня за талию, подхватывает на руки, унося прочь из ванной.

— Так что?

— Что?

— Тату, Ти-и-и-им! — тяну, посмеиваясь. — Иногда мне кажется, что в нашей паре беременный ты. С твоей-то забывчивостью!

— А у нас есть пара? — ловит меня на слове парень и улыбается хитро, вскидывая бровь.