Желание на любовь 2 - Колоскова Галина - Страница 16

– Боялась услышать, что не нужна, даже не спросив об этом. Ты трусиха, Кэт! И свою трусость прикрываешь, обвиняя других. Как маленький щенок, нагадивший в ботинок хозяина, чтобы пометить собственным запахом и не позволить забрать другим. Любишь и пытаешься сделать больно любимым, но прежде всего себе. Ботинок можно вымыть или выкинуть, на худой конец, а боль от шлепка по попе ты будешь помнить всю жизнь. Лелеять, внушая себе, что вот как бывает, если пытаешься показать своё чувство.

– Я не щенок. Ты не ботинок. И уж Лилибет – никак не то, что нагадил щенок.

– Конечно нет! Но ты именно так видишь, что произошло и происходит. Ты лишила любви нас когда-то, и сейчас хочешь сделать то же, мстя за удар, которого я не делал. Тебя била судьба за нерешительность, а вину так удобно возложить на меня. Почему боишься открыться? – Он чеканил обидные слова с болью в глазах. Очередная попытка пробиться сквозь её страхи. – Почему опять пытаешься удрать? Кому от этого станет лучше? Не бойся любить, доверься. Мы взрослые люди, зачем лишать себя счастья?

Губы Кэтлин дрожали вместе с острым подбородком. Она попыталась ответить, но не смогла. Слёзы брызнули из глаз, бороздя мокрыми дорожками бледное лицо.

– Прости! Я не могу. Не сейчас.

Вуд тяжело вздохнул. Он сомневался, что Кэт была в состоянии слышать. Все его попытки сблизиться кончались провалом. Но как жить рядом друзьями, не прикасаясь к женщине, которую любит? Он не монах…

– Всё это мы уже проходили. Скажешь опять, что тебе нужно время?

– Да!

Паркер попыталась вывернуться из объятий. Мэтт расцепил кольцо рук, понимая, что так только усиливает её желание освободиться.

– Я уже говорил, что никогда не возьму тебя силой, – он оттолкнулся от стенки и сделал шаг назад, не спуская глаз с заплаканного лица Кэтлин. – Я живой человек. И желание обладать любимой женщиной вполне естественно для мужчины.

Она молчала, не зная, что сказать в ответ. Страх и тревога стихли, как только капкан из рук распахнулся, и им на смену пришло отчаяние. Кэт не знала, чем объяснить наплыв паники. Да кто способен разумно мыслить в момент страсти? И зачем вообще нужны были мысли? Кто кроме неё за секунду способен придумать защиту себе от себя же?

– Я опять должен буду ждать?

Она всхлипнула, прежде чем негромко ответить:

– Да…

Мэтт повернулся спиной. Он не хотел, чтобы Паркер видела, что происходит с его лицом. Какой болью наполнен взгляд, каким отчаянием. Вуд понимал, что нужно что-то делать, иначе им никогда не быть вместе, но что именно? Обратиться к психологу? На это тоже нужно её желание. Поменять тактику? Прекратить давить и дать право самой сделать выбор? Уйти, чтобы пошла следом?

– Ты трусиха.

– Я знаю… Прости…

Кэтлин шагнула к мужчине, впечатавшись лбом в широкую спину. Дрожь пробежала по позвоночнику Мэттью, отдаваясь покалыванием в области паха. Он до боли сжал зубы. Даже сейчас её прикосновение вызывало желание; так происходило всегда, и бороться с этим бесполезно.

Она просипела сквозь слёзы:

– Я всё понимаю про себя – и от этого мне противно и тошно, но поделать ничего не могу. Я хочу нашей близости, но боюсь. Не знаю, как всё должно произойти, но уверена, что она будет.

Вуд считал про себя до десяти. Осторожно втягивая ноздрями воздух, стараясь не показать, насколько ему сейчас плохо и каких усилий стоит справиться с напряжением. Не помогало. Возбуждение перешло в боль. Живот наполнился холодной пустотой. Ещё один счёт до десяти, ещё пара глубоких вздохов – и он обернулся.

– Ты сама себя слышишь? Я готов ждать, но в этот раз всё будет по-другому…

Чмокнул её в лоб и развернулся к входной двери.

– Я сниму номер в отеле. Оставаться в твоём доме – выше моих сил. Больше настаивать на том, чтобы жить вместе, не стану. Захочешь всё изменить – знаешь, где меня найти. Через пару дней, если всё пройдёт по плану, я вернусь в Вашингтон. Лилит летит со мной – это её желание.

– Я знаю…

Мэттью горько усмехнулся.

– Ты просто кладезь мудрости… – Он обернулся у самой двери и, прежде чем выйти, добавил: – Не знаешь лишь одного: что любовь – это не только счастье, но и боль, и для того и нужен второй человек, чтобы её разделить. Пока будешь бояться делиться ею – ты будешь одна.

Вуд вышел и, прикрыв за собой дверь, решительным шагом направился к лестнице. Он почти ничего не слышал. Сердце бешено билось в груди, отдавая гулким эхом в заложенные уши. Дожидаться лифта не было сил…

Кэт бросилась следом, но остановилась, наткнувшись на деревянную преграду. Она упёрлась лбом в дверь, вслушиваясь в быстрый стук ботинок, уносящих любимого вниз. Холодная поверхность студила горячую кожу совсем не так нежно, как твёрдая спина Мэтта. Паркер до боли закусила губы. Ну почему это с ней происходит снова и снова? Почему она так боится довериться? И эти его слова о боли…

Сердце щемило, разрываясь на части. Солёная слеза попала в кровоточащий прокус на губе. Кэтлин зашипела, дотронувшись языком до ранки. Она слизала наполненную металлическим привкусом каплю и проговорила вслед тому, кто не стал дожидаться ответа:

– И это я знаю…

Глава 4.1

Непрерывная трель звонка вселяла надежду.

Кэтлин путалась в складках тонкого шерстяного платья, торопливо натягивая его на голое тело. Ну почему всегда, когда нужно срочно что-то надеть, это «что-то» начинает оказывать активное сопротивление? Наконец, яростный отпор зелёной дизайнерской штучки был преодолён, и мягкая прохладная ткань обтянула стройную фигуру.

Она бросилась к входной двери, на ходу придумывая слова, что скажет Мэттью. Сердце переполняла надежда. Раз вернулся, то понял, что был неправ; и сейчас они смогут спокойно поговорить. Если, конечно, понятие «спокойно» и Вуд вообще совместимы.

Тонкие пальцы поворачивали заевший замок. Кэт чертыхнулась: «Да что такое! Что им всем нужно?!» – подразумевая под «всеми» щеколду и платье.

– Я… – Улыбка сползла с губ.

На пороге стоял вовсе не агент ФБР, а невысокий мужчина в светло-синем комбинезоне и натянутой до бровей синей же форменной бейсболке.

– Мисс Паркер?

– Да, это я, – она потерянным взглядом шарила по стенкам лестничной площадки, словно надеясь, что Мэттью спрятался где-то там за спиной неизвестно зачем пожаловавшего доставщика.

– Цветы из цветочного салона «Селена», – щупленький парень, скорее похожий на подростка, протянул огромный букет, состоявший из веток дивных фиолетовых орхидей Дендробиум.

Кэт на автомате протянула руки; облако изысканного цветочного аромата окутало её, распространяясь дальше по квартире. А в голове билась мысль: «Это не от него. Всего за минуту спуститься вниз, добежать до ближайшего цветочного и…»

– Это просто невозможно…

– Простите, что? – Голубые глаза молодого мужчины выражали искреннее непонимание.

Темноволосая женщина не слышала курьера; она продолжала размышлять вслух:

– Хотя почему «невозможно»? Может, он заказал их сразу по выходу из тюрьмы, а доставили только сейчас. Сюрприз за сюрпризом? Только фокусник успел удалиться…

– Мисс, простите, я не совсем понимаю. Какая «тюрьма», какой «фокусник»? – Добродушие сменилось тревогой.

Кэтлин усмехнулась. Ещё бы не удивляться: взрослая тётка с огромным букетом в руках стоит с растерянным видом и рассуждает об иллюзионисте.

– Извините, просто мысли вслух. Со мной такое бывает порой.

Паренёк протянул:

– А-а-а… – и, смерив настороженным взглядом девушку в зелёном с букетом, оформленным в зелёную же обёртку, подал накладную для росписи.

Он желал поскорее убраться из квартиры странной особы, но мисс Паркер не спешила.

– Скажите, а когда и кем был заказан букет? – поинтересовалась она.

– Я не могу сказать навскидку, нужно звонить в салон, – курьер потихоньку отступал к выходу. – Единственное, что я знаю, так это время, в которое меня отправили на доставку.