Мунрейкер - Флеминг Ян - Страница 37

• Предыдущая
• 37/51
• Следующая

Дракс стоял к ней спиной и следил за шкалами аппарата, внешне напоминавшего огромный передатчик. В поле ее зрения было еще три таких аппарата, от одного из которых к потолку тянулась тонкая стальная антенна, уходившая в неровную дыру, что специально была проделана в гипсовом декоре. Комнату ярко освещали несколько высоких торшеров, снабженных мощными лампами.

Откуда-то слева доносился звук ремонтируемого механизма. Скосив насколько было возможно полузакрытые глаза, отчего боль в голове лишь усилилась, Гала увидела фигуру Кребса, склонившегося над электрогенератором, стоявшим на полу. Возле него стоял небольшой бензиновый двигатель, который и был причиной неполадки. Кребс то и дело хватался за пусковую рукоятку и бешено вращал ее, однако двигатель неизменно отвечал измученным иканием, и Кребс вновь принимался за починку.

— Идиот, — сказал Дракс по-немецки, — торопись. Мне еще надо повидать этих остолопов из министерства.

— Момент, mein Kapitan, — озабоченно ответил Кребс. Он снова взялся за рукоятку. Теперь, два или три раза чихнув, мотор завелся и заурчал.

— Никто не услышит? — поинтересовался Дракс.

— Никто, mein Kapitan. Комната оборудована звукоизоляцией, — успокоил его Кребс. — Доктор Вальтер заверил меня, что за ее пределами не слышно ни звука.

Гала прикрыла глаза, решив, что единственный ее шанс спастись заключается в том, чтобы как можно дольше разыгрывать обморок. Намереваются ли они ее убить? Здесь же, в комнате? И для чего все это оборудование? С виду напоминает приемник, или даже радар. Этот выпуклый стеклянный экран над головой Дракса, который вспыхивал всякий раз, когда Дракс нажимал кнопки под шкалами.

Медленно ее сознание вновь включалось в работу. С какой стати Дракс, к примеру, вдруг заговорил на безупречном немецком языке? И почему Кребс обращается к нему Herr Kapitan [господин капитан (нем.)]. Эти цифры в черной тетрадке. Почему они едва не убили ее, как только она узнала о них? Каков их смысл?

Девяносто градусов. Девяносто градусов.

Ее мозг не спеша обдумывал задачу. Поправка на девяносто градусов. Предположим, ее график полета ракеты к цели, расположенной в Северном море и в восьмидесяти милях от берега, все время был верен. Предположим, она не допустила ошибку. Тогда она вовсе не целила вглубь Франции. Но расчеты Дракса. Девяносто градусов влево от цели в Северном море? Это должно быть где-то в Англии. В восьмидесяти милях от Дувра. Ну, конечно, вот оказывается в чем дело. Расчеты Дракса. График полета в маленькой черной книжке. Они хотят обрушить «Мунрейкер» прямо на центр Лондона.

Боже, Лондон! Лондон!

Значит, от страха действительно перехватывает горло. Как странно. И все же дышать стало труднее.

А теперь, дай Бог, сообразить: итак, этот радар наведения. Как все просто. Точно такой же, какой будет размещен на плотике в Северном море. Выходит, снаряд рухнет в ста ярдах от Букингемского дворца. Но какой в этом смысл, если боеголовка начинена аппаратурой.

Может быть, именно та жестокость, с которой Дракс ударил ее по лицу, и расставила все на свои места, внезапно она поняла, что боеголовка будет настоящей, ядерной, и что Дракс — враг Англии и завтра в полдень он сравняет Лондон с землей.

Гала предприняла последнюю попытку понять все.

Сквозь этот потолок, этот стул, в землю. Тонкая словно игла ракета. Падающая с безоблачного неба со скоростью звука. Толпы на улице. Дворец. Няни в парке. Птицы на деревьях. Огромный огнедышащий цветок в целую милю в поперечнике. А потом грибовидное облако. И больше ничего. Ничего. Ничего. Ничего.

— Нет. Нет!

Но крик этот прозвучал лишь в сознании Галы, и она, чье тело вместе с миллионами других тел обречено было превратиться в обугленную шелуху, лишилась чувств.

Бонд сидел в ресторане за своим любимым столиком — для двоих, в правом углу на втором этаже — и разглядывал прохожих и автомобили на Пиккадили и Хеймаркете.

Было семь-сорок пять, и старший официант Бейкер только что принес ему вторую порцию сухого мартини с водкой и с большим ломтем лимонной цедры. Бонд сделал глоток и стал размышлять, впрочем, без особой тревоги, о причинах опоздания Галы. Это было на нее не похоже. Она была не такой девушкой, которая забыла бы позвонить, если бы задержалась в Скотленд-Ярде. Вэлланс, которого сам он посетил в пять часов, сообщил, что их встреча с Галой назначена на шесть.

Вэлланс очень хотел увидеть ее. Он был страшно занят: когда Бонд кратко докладывал о системе безопасности на площадке, Вэлланс, казалось, слушал вполуха.

Выяснилось, что на бирже зарегистрировано резкое падение курса фунта. Падение началось в Танжере и мгновенно распространилось на Цюрих и Нью-Йорк. Мощные потоки фунтов выплеснулись на валютные рынки мира, и перекупщики заработали огромные прибыли. За один день фунт упал на 3 цента и дальнейший прогноз был малоутешителен. Вечерние газеты информировали об этом на первых полосах, и в довершение всего Казначейство, связавшись с Вэллансом, сообщило сногсшибательную новость — волну распродажи начала компания «Дракс Метал Лимитед» в Танжере. Операция началась утром и к концу дня фирме удалось продать британской валюты на 20 миллионов фунтов стерлингов. Рынок не смог вместить этого количества; чтобы избежать дальнейшего обострения ситуации, вынужден был вмешаться Английский Банк и скупить излишки. Тогда-то и стало известно, что в качестве продавца выступила «Дракс Метал».

Теперь Казначейство, естественно, желало знать, что произошло — сам ли Дракс выбросил на рынок валюту или же это была группа крупных вкладчиков, которые являлись акционерами его фирмы. Первое, что сделали в Казначействе, — разыскали Вэлланса. Вэлланс же мог только сказать в порядке предположения, что «Мунрейкер» каким-то образом обречен на неудачу и что Дракс, зная это, решил извлечь из этого выгоду. Он немедленно высказал это мнение также в министерстве ассигнований, но там отвергли подобную догадку. Оснований сомневаться в успехе «Мунрейкера» нет, но даже если испытания завершатся провалом, то факт этот будет объяснен техническими неполадками и тому подобными вещами. В любом случае, увенчается ли запуск успехом или наоборот, завершится неудачей, это никак не отразится на британских финансовых кредитах, Нет, они ни в коем случае не собираются ставить в известность премьер-министра. «Дракс Метал» — крупная торговая организация. Возможно, она действует от имени какого-либо иностранного правительства. Скажем, Аргентины. Или даже России. Или кого-то еще, кто располагает большими запасами фунтов. Однако, все это не имеет ни малейшего касательства ни к министерству, ни к «Мунрейкеру», который в строгом соответствии с графиком будет запущен завтра ровно в полдень.

Такое объяснение имело свою логику, но Вэлланс тем не менее был по-прежнему обеспокоен. Он не любил загадок и был рад поделиться своими заботами с Бондом. Кроме того, он хотел выяснить у Галы, не попадались ли ей на глаза телеграммы из Танжера и, если попадались, то что о них говорил Дракс.

Бонд был убежден, что Гала обязательно проинформировала бы его о подобных фактах, и прямо сказал об этом Вэллансу. Они поговорили еще немного, и Бонд отправился в свой штаб, где его уже ждал М.

М. заинтересовало решительно все, даже бритые головы и усы мужчин. Он расспросил Бонда обо всех подробностях и, когда Бонд закончил доклад, изложив вкратце свой последний разговор с Вэллансом, долго сидел, погруженный в раздумья.

— 007, — наконец произнес он, — не нравится мне все это. Что-то там зреет, только я вот ни черта не могу в этом разобраться. В добавок непонятно, каким образом я мог бы вмешаться. Все факты известны и в Специальном управлении, и в министерстве, и, видит Бог, мне нечего к ним добавить. Даже если бы я переговорил с премьер-министром, что было бы очень нечестно по отношению к Вэллансу, что бы я ему сказал? Какие бы факты выложил? Ничего, кроме смутных догадок. А попахивает-то чем-то скверным. И, — прибавил он, — весьма скверным, ежели я не ошибаюсь.

• Предыдущая
• 37/51
• Следующая