Мунрейкер - Флеминг Ян - Страница 39

• Предыдущая
• 39/51
• Следующая

Клапем Коммон — белый «мерседес» замелькал между деревьями. Бонд гнал «бентли» на прямом участке шоссе под восемьдесят и вдруг заметил, что светофор перед самым носом Дракса вспыхнул красным светом, гот остановился. Бонд перевел рычаг переключения скоростей в нейтральное положение и теперь беззвучно приближался. Пятьдесят ярдов. Сорок, тридцать, двадцать. На светофоре переменились огни. Дракс нажал на акселератор и был уже далеко, однако Бонд успел заметить, что Кребс сидит рядом с водителем и что Галы в салоне нет, а есть лишь ворох тряпья на узком заднем сиденье. Вопросы, отпали сами собой. Больную девушку не возят в машине, словно мешок картошки. И уж во всяком случае не на такой скорости. Стало быть, она пленница. Почему? Чем она провинилась? Что «раскопала»? И что все-таки происходит на самом деле?

Мелькали погруженные во мрак перекрестки, и каждый из них напоминал огромную хищную птицу, которая всякий раз набрасывалась Бонду на плечи и клокотала прямо в уши, что он оказался слепым болваном. Слепец, слепец, слепец. С самого того момента, как после ночи в «Блейдсе» он, сидя в своем кабинете, пришел к выводу что Дракс опасен, ему следовало быть на чеку. И при первых же тревожных симптомах — к примеру, отпечатков пальцев на карте, — он должен был начать действовать. Но как? Он и так старался не обойти вниманием ни одну версию, ни один след. Что он мог сделать, кроме как убить Дракса? И в награду угодить на виселицу? Ладно. Что теперь? Может, стоит остановиться и позвонить в Скотленд-Ярд? Упустив при этом «мерседес»? Насколько он мог судить, Дракс заманил Галу в машину именно для того, чтобы по пути в Дувр избавиться от нее. И предотвратить это мог лишь Бонд, если, конечно, успеет.

Словно в ответ на его мысли жалобно завизжали шины, когда Бонд, сворачивая с южного радиуса на шоссе А—20, завращался на круговой развязке. Нет. Он обещал М., что справится сам. И то же он обещал Валлансу. Тяжкое бремя свалилось на его плечи, но он обязан сделать все от него зависящее. В крайнем случае, он попытается догнать «мерседес» и выстрелить в скаты. А если что, можно и извиниться. Но упустить Дракса — преступление.

Быть по сему, — сказал себе Бонд.

Отыскав место посветлее, Бонд сделал остановку, которую использовал для того, чтобы достать из «бардачка» пару защитных очков и надеть их. Затем, подавшись вперед, он ослабил левый винт лобового стекла и проделал то же самое с винтом справа. Потом опустил узкое стекло на капот и закрепил винты.

После этого на большой скорости он устремился прочь от суонлейской развилки и короткое время спустя уже мчался со скоростью девяносто миль в час по осевой разметке фаринигамского объезда. Лишь свист ветра в ушах и пронзительный вой нагнетателя были свидетелями этой безумной гонки.

Впереди сверкнули мощные фары перевалившего через вершину ротэмского холма «мерседеса» и потонули в налитой лунным светом панораме кентской пустоши.

Три отдельные источника боли ощущала в своем теле Гала. Пульсирующая боль за левым ухом, резь в запястье от гибкого шнура и ссадины на лодыжках.

Каждый толчок, каждый поворот, каждое резкое торможение отдавалось болью. Если бы только она лежала на заднем сиденье более плотно. Но места было много, и она свободно болталась по сиденью. То и дело ей приходилось отворачивать свое избитое лицо, постоянно притискивавшееся к обтянутой сверкавшей кожей спинке.

Воздух, который она вдыхала, был насквозь пропитан запахом новой кожаной обивки, выхлопных газов и вонью паленой резины, появлявшейся на крутых виражах от трения шин.

И все же эти неудобства и боль были не главным.

Кребс! Самое странное было в том, что именно страх перед Кребсом и отвращение к нему мучали ее более всего. Остальное же просто не поддавалось осмыслению. Тайна Дракса и его ненависть к Англии. Загадка его великолепного знания немецкого языка. «Мунрейкер». Секрет атомной боеголовки. Каким образом спасти Лондон. Не найдя ответы на эти вопросы, она перестала о них думать.

Однако часы, проведенные наедине с Кребсом, по-прежнему стояли перед ней во всем их ужасе, и она мысленно возвращалась и возвращалась, словно язык к больному зубу, к подробностям дня.

После того, как Дракс ушел, она еще долго разыгрывала обморок. Сперва Кребс занимаются механизмами, ласково, по-детски заговаривая с ними по-немецки.

— Так, моя Liebchen [милая (нем.)]. Теперь лучше, не правда ли? Не желаешь ли капельку масла, моя Pupperl [куколка (нем.)]. Ну конечно. Сию минутку. Нет, нет, лентяйка. Я говорю — тысяча оборотов. А не девятьсот. Попробуй еще разок. Уверен, ты можешь работать лучше. Да мое Schatz [сокровище (нем.)]. Вот так. Крутись, крутись. Вверх и вниз. Крутись. Позволь мне протереть твое стеклышко, чтобы мы могли лучше разглядеть шкалы. Jesu-Maria, bist du ein braves kind! [Иисус-Мария, какой же ты славный ребенок! (нем.)]

Все это чередовалось с периодами, когда он прерывал свои занятия и вставал перед ней в зловещей задумчивости, ковыряя в носу и цыкая зубом. Постепенно он стал вставать перед нею все чаще и чаще, забывая о машинах, размышляя, прикидывая.

Вдруг Гала почувствовала, что его пальцы расстегивают верхнюю пуговицу ее блузы. Чтобы скрыть судорогу отвращения, она испустила правдоподобный стон и сделала вид, будто сознание вновь возвращается к ней.

Она попросила пить, и Кребс принес ей из ванны воды в стаканчике для полоскания. После этого он поставил перед ней задом наперед кухонный стул, оседлал его и, положив подбородок на верхнюю рейку спинки, стал внимательно разглядывать ее из-под бледных ниспадающих век.

Она нарушила молчание первой.

— Зачем меня сюда привезли? — спросила она. — Что это за приборы?

Он облизал свои вытянутые вперед губы, под соломенной щеточкой усов раскрылся ротик и медленно растянулся в ромбовидную усмешку.

— Это приманка для маленьких птичек, — сказал он. — Скоро в это тепленькое гнездышко прилетит маленькая птичка. А потом маленькая птичка отложит яичко. О, это будет большое яйцо! Такое прекрасное, огромное яйцо! — Нижняя часть его лица скривилась, глаза закатились. — А эта девушка находится здесь потому, что может спугнуть маленькую птичку. А это было бы очень грустно, не правда ли, — следующие три слова прозвучали подобно ударам хлыста, — грязная английская шлюха?

Взгляд его стал пристальным и напряженным. Он придвинул стул ближе, и теперь ее отделял от его лица какой-то фут. Зловонное дыхание душило ее.

— Ну, английская сучка. На кого ты работаешь? — Он ждал. — Ты обязана мне отвечать, — мягко проговорил он. — Мы здесь одни. Никто не услышит твоего крика.

— Не говорите глупости, — в отчаянии воскликнула Гала. — На кого я могу работать, кроме как на сэра Хьюго? — Услышав имя хозяина, Кребс осклабился. — Я просто хотела посмотреть график полета... — и она принялась путано объяснять про свои расчеты и расчеты Дракса и про то, как хотелось ей внести свой вклад в успех «Мунрейкера».

— Начни-ка сначала, — прошипел Кребс, когда Гала закончила. — Ты должна придумать что-нибудь более убедительное, — и вдруг глаза его загорелись садистским экстазом, руки из-за спинки стула медленно потянулись к ней...

Лежа на заднем сиденье мотавшегося из стороны в сторону «мерседеса» и сжав зубы, Гала со стонами негодования вспоминала, как мягкие пальцы шарили по ее телу, щупали, щипали, гладили, а пустой, горячечный взгляд Кребса впивался в ее глаза, покуда она не собрала слюну и не плюнула в его лицо.

Даже не позаботившись отереть лицо, он резко и сильно ударил ее. Она вскрикнула и к своему счастью лишилась чувств.

Очнулась она только тогда, когда ее, прикрыв сверху тряпьем, затолкали на заднее сиденье машины. Потом они неслись по улицам Лондона, и до ее слуха долетал шум проезжавших мимо машин, безумный звон велосипедного звонка, чей-то крик, рокот мотоцикла, визг тормозов. Она поняла, что вновь находится в мире реальности и что вокруг нее англичане — свои. Гала предприняла отчаянную попытку приподняться на коленях и закричать, однако Кребс каким-то чутьем уловил ее движение, поскольку руки его немедленно обхватили ее лодыжки и крепко привязали их к подножке сиденья. И тут Гале стало ясно, что она погибла. По ее щекам вдруг покатились слезы, она молилась лишь о том, чтобы хоть кто-нибудь успел к ней на помощь.

• Предыдущая
• 39/51
• Следующая