Одесса-мама книга 2 (СИ) - Дашко Дмитрий - Страница 9

— Ян, дружище… Знаешь, как иногда обидно бывает…

— Как не понять — понимаю! Что — не ценят тебя?

— Хуже! У меня вообще такое чувство, что кругом засели сплошные враги!

— Это как, Гриша?

— Да так! Только тс-с-с

Краснопролетарский перекрестился.

— Я могила! Вот те крест!

— Даже не сомневаюсь. Ты про такого Фарини — циркового силача слышал? — спросил я.

— Был пару раз на его представлениях, а что?

Я рассказал ему историю, как мы с напарником — Ромой Савиных побывали в квартире атлета, как я нашёл в его гирях золото, которое тот собрался вывезти в Румынию, как арестовал атлета, а моё начальство взяло и спокойно выпустило контрабандиста на свободу.

— И знаешь почему, Ян?

— Не знаю, Гриша! Честное слово — не знаю! — искренне произнёс актёр.

Я с горечью пояснил:

— Потому что Фарини заплатил кому надо, и всё… Здравствуй, заграница! Послезавтра поездом отбывает в Москву, а оттуда в Румынию! Прости-прощай золото!

Я взял кусочек колбаски и стал его с остервенением жевать.

Наступил тот самый тонкий момент, когда рыбка увидела наживку.

Клюнет или нет?

— Гриша, ты — серьёзно?

Йес! Клюнуло.

Но мне предстояло отыграть эту партию до конца.

— Ян, я похож на клоуна? — насупил брови я и даже откинулся на спинку стула.

Краснопролетарский приложил руку к сердцу.

— Не похож. Извини, не хотел обидеть! Не знал, что у вас вот так — плохо!

Я простонал:

— У нас не просто плохо, дружище! У нас хреново! Если и впрямь дело со сценариями пойдёт, уволюсь из угрозыска и свалю на вольные хлеба…

— Ну вот! А бандитов кто ловить будет? — огорчился актёр.

— А какой смысл их ловить, если они дают взятку и снова на свободе! Нет, приятель, с меня хватит!

Когда мы окончательно наклюкались, Ян предложил навестить знакомых «девочек», расписывая их красоту и прелести, но я проявил твёрдость.

— Не могу! И рад бы — но не могу! Я женат!

— Уважаю!

— Спасибо, Ян! Я тебя тоже уважаю! Ты — настоящий! А вот они, — я обвёл зал взором, — они последние деньки жируют… Ничего, пройдёт время, все получат по заслугам!

Домой я доехал на извозчике, с огромным трудом вошёл в подъезд, поднялся по ступенькам, надавил на кнопку звонка и практически сразу отрубился.

Я не помнил, как меня довели в комнату, раздели, разули, уложили на кровать. Мозг просто отключился.

Проснулся я уже сам, утром. Повернул голову и увидел Настя. Она сидела в ночнушке на краешке кровати.

— Привет! — произнёс я.

Во рту было сухо, язык еле-еле двигался. Да и голова категорически не желала делать то, для чего собственно и нужна — думать. Любой мыслительный процесс доставлял мне сейчас кучу боли и мучений.

И не только он. Я будто весь состоял из кучи нервных окончаний и каждому из них сейчас было очень хреново.

Настя повернула голову. Я увидел на её глазах слёзы и почувствовал горький стыд. Да уж… можно представить каково ей сейчас. Она прежде никогда не видела меня… такого. Ни капли не сомневаюсь — ещё то зрелище.

— Извини, солнышко, — прошептал я. — Так было надо… Для работы…

— Для работы? — изумилась она и часто заморгала.

Кхм… И ведь я сказал чистую правду. Ну как ещё иначе можно было вложить нужную мысль в голову Яна? Только выболтав ему ценную информацию по пьяни. В противном случае он бы мне не поверил.

— Для работы. И я рад бы тебе обещать, что такого больше не повторится, но… не могу. Прости, пожалуйста!

Она внимательно посмотрела на меня. Я спокойно выдержал её взгляд, да и чего собственно мне бояться: правда есть правда. Мне не пришлось играть.

К тому же Настя знала: я обманываю её только в тех случаях, когда хочу уберечь от неприятностей. И что я никогда не позволю себе изменить ей… Даже в мыслях.

— Да уж… хорошая у тебя работа! — наконец, произнесла она.

И я понял — она больше на меня не дуется.

На душе разом стало легко и спокойно, заиграла музыка.

— Лучшая на свете! Как и ты! — сказал я и подтянул её к себе, чтобы поцеловать.

Она отшатнулась:

— Фу, Гриша, от тебя водкой пахнет!

— Подожди секунду! Сейчас зубы почищу и вернусь.

— Жду с нетерпением!

С утра я отправился на работу, поздоровался с мужиками и попросил Рому Савиных ненадолго выйти со мной — поговорить.

Тот хоть и неодобрительно взглянул на мой слегка помятый вид (как я ни старался, избавиться от всех следов ночной гулянки не получилось), но всё-таки кивнул.

— Ну пошли.

Мы вышли из угрозыска. Рома закурил.

— Рассказывай, Григорий, в какую авантюру ты хочешь меня втянуть…

— Есть шанс взять гада, который грабанул Акопяна и убил его любовницу. Думаю, и батьку Махно тоже косплеил… то есть изображал он.

— Здорово! — обрадовался Рома. — Тогда пошли к Кабанову, расскажешь ему, какой у тебя план.

Я поморщился.

— Что-то не так? — нахмурился Савиных.

— Всё не так. Этот урод перебежал дорожку Папе… В общем, мы будем брать его неофициально.

— Это как?

— Да так! Схватим, но в камеру для допроса не отправим. Сдадим его людям Папы. Пусть сам с ним разбирается.

— Гриша, а ты не того? Не ку-ку случаем? — Он выразительно покрутил пальцем у виска.

Я сплюнул.

— Струсил, да?

— Я похож на труса?

— Сейчас да.

— Гриша, не надо меня на понт брать! — разозлился он.

— А я и не беру. Ну, скажи, разве это плохо, если мы с тобой окажем Папе услугу? Жизнь — она штука такая, по-разному повернуться может. Сегодня мы Папе помогли, завтра он нас выручит… К тому же, вдруг этот гад заплатит Кабанову, и тот его отпустит. А так, хоть какая-то, но справедливость. Пусть зло наказывает зло.

Он задумался.

— Хорошо, Гриша, я в деле. Но ведь этот гад был не один… С ним как минимум трое-четверо сообщников. Может и больше.

— Это ничего не меняет. Возьмём всю шайку оптом! — горячо заявил я.

— Вдвоём? — изумился Рома.

— Втроём, — поправил я.

— И кто третий?

— Осип.

— Шор? — напрягся Савиных.

Ему явно пришлись не по душе мои слова.

— Да, Шор. Мой троюродный брат. Тебя что-то смущает? — спросил я.

— По честному, Гриша?

— Говори как есть…

— Хорошо. Осип — он ведь какой-то правильный… Ты в нём уверен? — резонно спросил Роман.

Я хмыкнул.

— Он мой родственник. И согласился помочь по-родственному. К тому же Осип не дурак, он сам прекрасно понимает, насколько полезно иметь за собой такое прикрытие как Папа. Не переживай за него, он с нами.

Тут я слегка опережал события. Осип пока ещё не был в курсе моих планов, но, вряд ли его придётся долго уламывать.

Роман облегчённо вздохнул.

— Что ж, тогда я спокоен. Когда приступаем?

— Сегодня вечером, — сказал я.

Циркач встретил нас откровенно враждебно, встал на проходе, уперев руки в боки, и гневно заявил:

— Я вас не впущу.

— Серьёзно? — удивился Осип.

Не вдаваясь в пояснения, он саданул маэстро Фарини в солнечное сплетение, а поскольку силушкой мой названный братишка обделён не был, ему легко удалось пробить накачанный пресс циркового атлета.

Фарини зашипел как гусак, согнулся и полетел в глубь комнаты от толчка Осипа.

Мы трое вошли внутрь. Я, как человек воспитанный, сам запер за собой дверь, даже накинул цепочку.

Атлет остался лежать на полу, его лицо покраснело.

— Вы! Вы хоть понимаете, что наделали!

— Привет от Папы! — усмехнулся я.

— Какого папы⁈

— Ваньку не валяй! Ты прекрасно знаешь, о ком речь! Сегодня тебя будут грабить…

Фарини заелозил руками и ногами, попытался схватиться за швабру, стоявшую в прихожей…

— Да погоди, дурак! Грабить будем не мы! Наоборот, мы спасём тебя от налётчиков! — прикрикнул на него я.

— Да⁈ А чего дерётесь? — неожиданно плаксиво произнёс огромный мужчина.

— Потому, что ты, придурок, слов не понимаешь, — популярно пояснил Осип. — Вставай, к тебе разговор есть.