Время жить (трилогия) (СИ) - Тарнавский Виктор Вадимович - Страница 53

Солдаты не удивились и не испугались, увидев улепетывающих со всех ног двоих штатских. Один из них только показал им – "ложитесь, мол" и вскинул свое оружие.

Когда в проходе, подминая кусты, показался тускло-металлический широкий лоб танка, все трое выстрелили почти одновременно. На броне танка, чуть пониже ствола страхолюдной сдвоенной пушки, вспыхнули два ярких пятна. Вспыхнули и погасли, оставив после себя только кляксы копоти.

Танк, казалось, даже не заметил дерзких наглецов. Но откуда-то с неба на них спикировал черный силуэт. Навстречу ему понеслась длинная нескончаемая пулеметная очередь.

Остов бронеавтомобиля загудел от попаданий, вверх взметнулись фонтаны песка. Отважных стрелков словно разметало в воздухе. Оторванная рука, кружась, зарылась в песок почти у ног Эргемара. Но и черная птица, будто натолкнувшись на невидимое препятствие, рухнула вниз, обрушив несколько секций проволочного забора, окружавшего навесы.

Даксель совершенно побелел, но все же осторожно поднял голову.

– Проходит мимо, – прошептал он безумным шепотом.

Танк, не обращая внимания на двух жалких беглецов, не спеша двинулся к месту падения беспилотника. Повозившись, он старательно размазал его обломки гусеницами по песку, а потом вдруг, развернув в сторону башню с пушкой, протаранил ближайший навес, обрушив пирамиду ящиков. И, не торопясь, повторил то же самое со следующим.

Эта пауза вывела Эргемара и Дакселя из транса. Оба они одновременно посмотрели на валяющийся в каком-то десятке шагов ящик с гранатометами, лишь немного присыпанный песком. Не сговариваясь, они дружно рванули к нему. В страшной спешке вытащили из ящика трубу и… остановились.

– А ты знаешь, как стрелять?! – прошептал Эргемар. – А то я его в первый раз вижу!

– Нет! – в отчаянии простонал Даксель. – Я только курсы проходил, военных инженеров. Ладно…

Он осторожно высунулся из-за корпуса бронеавтомобля, навел ствол и нажал на то, что ему показалось курком. Затем еще раз, и еще. Оружие не стреляло.

– А если так? – сунулся Эргемар.

Он на что-то нажал, и вдруг граната, чуть не задев Дакселя, вылетела из ствола, с визгом пронеслась мимо и взрыла песок на каком-то дальнем склоне. Даксель, выронив гранатомет, упал, закрыв лицо руками. Ему казалось, что теперь все кончено. Но им повезло: беспилотник, сбитый пулеметчиком, оказался последним на этом конкретном участке, и на них не обрушился сверху карающий ливень и огня и металла. Не стрелял и танк, занятый ящиками.

– Дьявол! – с чувством выругался Эргемар. – Сейчас он дождется!

Даксель снова пришел в себя. С каким-то лихорадочным спокойствием он достал из ящика следующий гранатомет. И протянул его Эргемару.

– Стреляй, – приказал он. – Ты помнишь, на что нажимал?

– Да, вроде бы, – пробормотал Эргемар.

Ползком, шипя от боли в ноге, он выбрался наружу. Танк медленно двигался боком к нему, метрах в семидесяти. Эргемар глубоко вздохнул, прицелился, стараясь не обращать внимания на бешено колотящееся сердце, и выстрелил! Выстрелил не по танку, а по груде ящиков, которые он беспечно давил.

И как рассчитывал Эргемар, старая взрывчатка сдетонировала – к счастью, далеко не вся, иначе от него самого остались бы одни воспоминания. Тем не менее, взрыв оказался достаточно мощным. Танк подбросило вверх, из него повалил зеленоватый дым. Некоторое время его электронные потроха еще жили, ствол грозного орудия дергался из стороны в сторону, ролики в гусеницах бешено вращались, но в разные стороны, каскадная пушка превратила в стекло песок на ближайшем склоне. Но тут равнодушная и почти неуязвимая автоэкспертная система, обследовав повреждения, признала их несовместимыми с жизнью. И дала сигнал программе самоликвидации. Раздался еще один мощный взрыв. Танк словно распух изнутри, плоская башня подскочила вверх и грузно свалилась с изувеченного корпуса, словно перевернутая черепаха.

Эргемара оглушило взрывной волной и изрядно засыпало песком. Опираясь на бесполезную уже трубу гранатомета, он медленно встал, очумело озираясь по сторонам. Над полигоном поднимались столбы черного дыма. Крепость на утесе лишилась половины башен, там тоже что-то горело и взрывалось. Из-за дюн доносился отдаленный ров моторов.

– Драйден, Драйден!

Даксель, выглянув из-за корпуса бронеавтомобиля, махал ему, и Эргемар, в голове у которого тяжело и натужно ворочались мысли, наконец, осознал, что бой еще не закончен, и ему не стоит стоять у всех на виду с трубой гранатомета в руках.

Отбросив в сторону использованное оружие, он поспешил в укрытие. Внезапно его здоровую ногу пронзила острая боль. Не видя ничего вокруг, Эргемар с размаху вступил внутрь присыпанной песком шины. Его резко повело в сторону, а неуклюже зацепившаяся за скат лодыжка осталась где-то далеко позади…

– Похоже, перелом, – подвел неутешительный итог Даскель, в конце концов затащивший Эргемара под автомобиль. – Лежи, я найду кого-нибудь!

Даксель вернулся только через полчаса, и у обоих наверняка это были самые долгие полчаса в жизни. Танки пришельцев, потеряв при форсировании пролива и высадке около дюжины машин, прошли дальше, к Тороканским Воротам, и оставшимся в живых было позволено позаботиться о тех, кто еще не умер.

Было относительно тихо, боль в лодыжке накатывалась и откатывалась волнами, небо понемногу прояснялось, в сплошном облачном слое показались разрывы. И Эргемар не сразу понял, что пришла помощь, не сразу услышал над головой голоса на чужом языке, только почувствовал, как его осторожно приподнимают с земли и укладывают на носилки.

– Мы сделали его, – сказал он по-гордански склонившемуся над ним гранидскому офицеру. – Мы сделали его, я из Горданы, а он – баргандец.

Это сейчас было для него самым важным.

– Хорошо, хорошо, – успокоил его офицер на неплохом баргандском. – Сейчас будет врач.

Взорванный танк сразу повысил интерес к Эргемару с Дакселем. Пока Эргемару фиксировали сломанную ногу, трофей успели осмотреть сразу несколько каких-то высоких чинов. Затем Даксель рассказывал, как это было, Эргемар согласно кивал, а офицер, приведший помощь, был переводчиком. Наконец все угомонилось. Эргемара на носилках понесли куда-то вглубь полигона и, наконец, погрузили в небольшой санитарный автомобиль. Даксель забрался вслед за ним.

– А мы все-таки молодцы, – сказал тогда Эргемар Дакселю. – Надо же, два пиджака грохнули целый танк!

Даксель долго молчал.

– А я вот думаю только о том, как мне было страшно, – сказал он. – И когда ждал твоего выстрела, и до того. Просто чувствуешь себя как оплеванный. Я в жизни так не боялся, а меня считают героем. Ужасно!

– А думаешь, я не боялся? – хмыкнул Эргемар. – Да я в штаны только потому не наложил, что было нечем. А ногу потом как глупо сломал?! Но мы ведь действительно взорвали его, правда?!

– Правда, – сказал Даксель.

Без сомнения, нужно что-то необычное, чтобы собрать в одном месте одного короля, семь президентов, двух вице-президентов, десять премьер-министров и целый легион их советников, переводчиков и прочего околовластного люда. И уж совсем экстраординарное, если учесть, что все это происходило в официальный выходной день около семи часов утра по местному времени.

Большой Обеденный Зал, занимающий треть первого этажа в Доме Мантериса, был переполнен. Разговоры на двадцати языках, черные фраки дипломатов, белые костюмы официантов, разносивших подносы с завтраками и напитками, разноцветное мельканий погон, эполет, нашивок и орденов на мундирах военных придавали собранию вид какого-то причудливого карнавала. Несмотря на усталость после трех дней заседаний, затягивающихся далеко за полночь, настроение у всех было приподнятое. Еще бы – через несколько минут должна была начаться торжественная церемония подписания двух соглашений, не имеющих аналогов в истории Филлины: о формировании многонациональных сил под единым командованием для борьбы с пришельцами и о создании постоянно действующего Межнационального Консультативного Комитета (сокращенно "Межком") с широкими полномочиями, предназначенного для разрешения глобальных проблем и межнациональных конфликтов.