Время жить - 3. Осколки мира. Часть 2 (СИ) - Тарнавский Виктор Вадимович - Страница 49

– Костя, что это? Двигатель выходит из-под контроля?

Мне почувствовалась растерянность в голосе Цветана. Его вахта только что стартовала, и не такого начала он бы хотел!..

Двигатели – это сейчас его зона ответственности, но не его епархия. Будь на его месте Эрик или Дэвид, они отреагировали бы моментально… А как, собственно?..

Черт! А ведь ситуация реально нештатная! Самопроизвольный набор мощности двигателем – такого нам никогда не встречалось даже на вводных! И такое впечатление, что раньше силы корабля искусственно сдерживались, а теперь ему, наконец, позволили постепенно расправить крылья во всю ширь.

Орлята учатся летать!.. И порой падают на дно самого глубокого ущелья…

Уже семнадцать процентов превышения! Все системы по-прежнему сообщают мне, что корабль чувствует себя прекрасно, словно так и надо. Но нет, сегодня мы не пойдем этим путем, Извини, «Одиссей», сегодня ты останешься на Итаке. Такие вещи надо проделывать по команде. Или, как минимум, с ведома кэпа…

– Цветан, давай вместе попробуем притормозить его! Пусть сбавит мощность до нормальной… Готов?.. Начали!

Вообще-то, инструкция требовала во всех непонятных случаях немедленно заглушать двигатель. Но меня остановило то, что автоматика, обязанная так поступить в первую очередь, никак не отреагировала на самовольный набор мощности. Странно. Я, наверное, меньше всех на корабле доверяю его самоуправляющимся компьютеризированным системам, но в этот раз решил положиться на их оценку.

Совместными усилиями мы сбавили мощность двигателя до штатных 100,00%. Это оказалось неожиданно легко. Корабль словно сам вернулся в привычный рабочий ритм, моментально забыв о том, что ему только что хотелось пошалить. Всю оставшуюся вахту мы напряженно прислушивались и приглядывались к нему. Но ничего не менялось.

В восемь утра меня пришел менять Мичиёши, который очень удивился, узнав о нашем утреннем происшествии. Сам он ничего не заметил и не почувствовал. Подозреваю, что остальные мои товарищи – тоже. Можно было бы даже подумать, что ничего вообще не происходило, но приборы зарегистрировали и записали все подробности инцидента.

– Следите, что я еще могу посоветовать? – развел я руками напоследок, когда мы втроем исчерпали версии, пришедшие по горячим следам. – Кэпа пока не станем будить, пусть спокойно досыпает. Думаю, время еще терпит – двигатель больше не хулиганит, корабль не разваливается. Но как только проснется, надо будет немедленно поставить его в известность.

– Так и сделаем, Константин, – заверил меня Миша-Митч.

Получив приказ к исполнению, он сделался совершенно спокойным. А вот Цветана до сих пор слегка потряхивало.

В принципе, я мог бы задержаться в рубке и дождаться Коржевского, который, по-моему, никогда не спит дольше, чем до полдевятого. Но мне надо было срочно отлучиться. Дело в том, что сегодня уже наступило 25 февраля, а через два дня, 27-го, Константин… точнее, теперь уже я должен отметить свой День рождения. Тридцать три года, между прочим. Не юбилей, но чертовски важная дата! И согласно нашей традиции, в этот день я должен угостить экипаж чем-то особенным.

Идеи у меня были, о да! Но для этого мне поначалу следовало наведаться к Брату да Силва. В этот раз его пришлось немного поискать, а обнаружился он в оранжерее. Там усердно трудились с совочками, садовыми ножницами и грабельками Олег со Стивом, а наш бразильский плантатор важно прохаживался над ними с телескопическим щупом-анализатором в руке.

Та-ак, кажется, я знаю, кто был автором нашествия виртуальной саранчи на прошлой неделе! По-моему, Брату слишком суров. Кузнечики ничего не грызли, а просто сидели на веточках и травинках и в лад стрекотали. Что-то типа нынешнего эквивалента песенки «В траве сидел кузнечик» в обработке скрипичного оркестра.

Может, у вас возникнет впечатление, что мы уделяем слишком много внимания развлечениям, скатываясь порой на чисто детские шалости? Иногда мне и самому так кажется, но на самом деле Олег со Стивом делают для нас больше важное дело.

Я уже упоминал, что психологи на Земле считали скуку и рутину одним из главных рисков нашего полета. Нам лететь полтора года только в одну сторону, и все это время я каждый день буду стоять свои вахты от четырех до восьми часов утра и от шестнадцати до двадцати. Да и оставшиеся у меня шестнадцать свободных часов достаточно жестко расписаны. У всех моих товарищей, даже тех, кто не стоит вахты, тоже довольно напряженный повторяющийся распорядок. Это реально напрягает. Кроме того, не будем забывать, что хотя мы несем на борту гигантскую «библиотеку» с сотнями петабайт различной информации, наша экспедиция будет три с половиной года полностью оторвана от земной сети. А для моих нынешних современников это само по себе – нехилый стресс.

Вот и сейчас я увидел, как трудятся наши фантомастеры-затейники под надсмотром Брату, и мне стало весело. Я немного помог им завершить работу, потом мы с да Силвой пошли в его хозяйство, где бразилец продемонстрировал мне свежий урожай с нашей «секретной» делянки – несколько молоденьких крепких огурчиков.

Да, огуречные зернышки, которые я получил в начале января при обстоятельствах, отдающих мистикой или научной фантастикой очень высокого пошиба, принесли плоды – в прямом и переносном смысле. На гидропонной плантации они росли как на дрожжах, уже в первой половине февраля выбросив цветочки, которые Брату подверг искусственному опылению. А позавчера он снял с грядки первые зеленцы – крепенькие, хрустящие и с настоящим огуречным вкусом.

Мы их попробовали, распробовали, и да Силва с неохотой признал, что «в этом что-то есть». Ни поноса, ни каких-либо других негативных последствий у нас не возникло, это показал, в частности, вчерашний плановый медосмотр. Но прежде чем сделать следующий шаг – ввести «исторические» огурцы в рацион экипажа (один я точно все не съем и даже не понадкусываю), необходимо будет взять последний, самый высокий барьер – получить добро от Мартина.

К нему мы и пошли, взяв пакет с образцами, к которым я предложил добавить нож и солонку. Там пришлось подождать, так как наш главный эскулап проводил медосмотр, но в чем-то нам повезло, поскольку на обследовании находился Ив. Как ни крути, а от нашего астронома, а по совместительству, главного кока, тоже много, что зависит.

– Предлагаю для начала ознакомиться с плодами нашего небольшого научного эксперимента.

Я выложил огурцы на тарелочку, разрезал их вдоль на половинки, посолил и потер их друг о друга. Все молча смотрели, как я священнодействую, даже Брату, который уже все это видел и даже попробовал и одобрил. Ив явно заинтересовался, а вот профессиональный прищур Мартина мне не понравился. Наверное, я сам так бы смотрел на оригинала, вздумавшего в моем присутствии разрезать и посолить… например, грушу.

Впрочем, от дегустации он не отказался. С полминуты, на большее пробной партии не хватило, в отсеке стоял дружный хруст.

– Их положено употреблять именно таким образом? – педантично уточнил Ив.

– Нет, не только. Например, можно еще добавлять в различные салаты.

– Извращение, – веско заявил Мартин, дохрустывая последний огурчик и даже пошарив по тарелке на предмет неучтенного зеленца. – У них же нет никакого вкуса. И соли слишком много. Костя, ты думаешь, это будет кто-то есть, кроме тебя?

– Не знаю, – я пожал плечами. – Пробовать надо. Послезавтра мой день рождения, вот и будет повод проверить.

– О-ля-ля, ты хочешь сделать из них салат?

– Не только из них, конечно, но с ними. По старинному рецепту.

– Это будет… trѐs interessant… весьма интересно!

Отлично! Наш главный кок на моей стороне! А что скажет Мартин? «Что скажут джунгли?!» – прозвучала у меня в голове цитата из мультика. Однако тот, ферфлюхтер вредный, выдержал классическую МХАТовскую паузу.

– Gut, Константин, – наконец произнес он с преувеличенной серьезностью, словно диагноз оглашал. – В старинных блюдах и прочих вещах ты человек знающий, плохого не посоветуешь. Санкционирую. Теперь можешь идти, а мы тут прикинем, как вписать твои Gurken в меню, чтобы сохранить баланс калорий, солей и микроэлементов.