Пираты Марокко - Волошин Юрий - Страница 39

• Предыдущая
• 39/94
• Следующая

Они спорили и обсуждали положение до тех пор, пока караван не снялся с места. Друзья тоже поднялись и поплелись следом, все никак не решаясь принять окончательное решение. Наконец Пьер сказал:

– Что там у нас осталось из нашего сокровища? Давай прикинем и рассчитаем, Арман.

С этими словами Пьер пошарил в карманах и выудил пару серебряных перстней. Арман показал четыре безделушки.

– Так что, – продолжил Пьер, – смело можно считать себя бедняками, Арман. С такими богатствами нам далеко не уйти.

– Ну и что теперь? Куда нам податься?

– Я склоняюсь к тому, чтобы остаться с караваном. Можно постепенно узнать, куда он идет, прикинуть все это. Думаю, что в пустыне нам не грозит такая опасность, как на побережье. Там-то нам наверняка придется хуже.

– Ох, Пьер! В пустыне я еще ни разу не бывал, и, откровенно говоря, страх меня берет от одной мысли об этом. Ты, я слышал, бывал уже в таких местах. А я…

– Караван с проводниками идет по тропам и дорогам, веками освоенным. На них есть колодцы. К тому же нас много. Больше полусотни верблюдов, да мулы, ослы. Трое на лошадях. Охрана. А возвращаться нам будет очень опасно.

– Сдается мне, Пьер, что мы делаем большую ошибку, отправляясь в эту пустыню…

– Будем уповать на Всевышнего. Может, он поможет нам, грешникам, в трудном деле возвращения домой.

Арман вздохнул, нахмурив свои черные брови, и не ответил. Но Пьеру было понятно его состояние. Пока весна, в пустыне хорошо, но до нее еще дойти надо, а сейчас вокруг тянутся неприветливые горы. И немало еще пройдет дней и недель, пока они достигнут пустыни. Тогда уже станет вовсю жарить лето, а это страшно.

Уже сейчас они испытывали сильнейшую усталость, передвигаясь по очереди на одном ослике. К вечеру ноги так гудели, что спасу не было. А харчи кончились, приходилось выпрашивать их у погонщиков или охраны. К ним относились, как к надоевшим собакам, бросая объедки, которые им приходилось подбирать да еще и благодарить за подаяния.

Арман постоянно психовал, едва сдерживая свой горячий нрав. Пьер с опаской наблюдал, как нервы друга постепенно сдавали. Он с тяжестью в душе ожидал его нечаянного срыва, который может привести их к гибели.

Однако путь продолжался и вскоре пошел под уклон. Горы кончались. С ними кончались и проливные дожди, которые постоянно свирепствуют весной в горах. Бурные потоки часто преграждали путь, приходилось пережидать паводки. Шествие каравана постоянно замедлялось.

В селениях Пьеру иногда удавалось доставать продукты в обмен на кинжал или нож из тех, что они захватили у преследовавших их рыбаков, но эти запасы подошли к концу, а лишаться последнего необходимого оружия им не хотелось. И так друзья подвергали себя большой опасности, совершая подобные сделки, но другого выхода не было. Приходилось идти на риск, иначе неминуема голодная смерть, да и избавиться от лишнего груза не мешало.

Наконец горы остались позади. Впереди простиралась пустыня, хотя пока еще и не настоящая. Часто попадались травянистые луга, отары овец и коз торопливо уничтожали их. Пастухи провожали караван равнодушными глазами, собаки – яростным лаем, а козы с любопытством вскидывали головы.

Каменистые увалы со скалами и трещинами постепенно сменялись нагромождением барханов с редкими кустами пустынных трав и кустарников. В низинах попадались чахлые рощицы низкорослых, редко растущих деревьев. Зато в оазисах зелень радовала глаз. Горделивые пальмы качали своими кронами, шурша жесткими листьями.

В таких оазисах Арман тут же принимался за свое актерское искусство, зарабатывая на пропитание. Это ему легко удавалось, так как в таких глухих уголках ни о каких развлечениях никто и не слыхал.

Как правило, заработанного хватало до следующего оазиса. Перепадали и мелкие монетки, которые друзья бережно хранили на черный день. В караване они уже не вызывали никакого подозрения, Арман на привалах бойко развлекал погонщиков и охранников фокусами и жонглированием, за что получал от них лишнюю кружку воды, горсть фиников и кусок лепешки.

И конечный пункт каравана уже был известен Пьеру. Все это настраивало друзей на уверенный лад, позволяло надеяться на то, что дела у них пойдут хорошо.

Караван постепенно смещался к западу. Из разговоров погонщиков можно было узнать, что он следует к границам Марокко, торговцы рассчитывают на обратном пути загрузиться дорогими товарами и к зиме вернуться на побережье.

Это вполне устраивало наших путников.

– За это время мы так свыкнемся с местными обычаями, что опасаться будет излишне, – говорил Пьер удрученному Арману.

– Но сколько же месяцев на это уйдет?!

– Придется запастись терпением, Арман. Зато потом без помех можно будет отправиться домой.

– Без денег, без того, что необходимо для такого дальнего пути?

– Это еще бабушка надвое сказала, как говорится у нас на Руси. За такое время много чего может произойти, и денег у нас может оказаться больше, чем ты можешь себе представить.

– Ой, Пьер! Ты вечно меня кормишь надеждами на счастье! А где оно?

– Не отчаивайся, Арман. Всему свое время. Я же тебе обещал, что когда вернемся домой, у тебя будет собственный театр!

– Твоими бы устами, да мед пить, Пьер, но мне уже по горло надоела эта пустыня!

Нескончаемые просторы пустыни действовали на наших друзей крайне удручающе. Особенно переживал Арман, характер которого не выдерживал такого унылого однообразия.

Редкие песчаные барханы чередовались с обширными каменистыми плато, где выходили на поверхность скальные породы, испещренные трещинами, гротами и кустами чахлой травы или кустарника. Иногда попадались целые поля, усеянные галькой и щебенкой. Идти по таким полям было мучительно, особенно если учесть, что с обувью у наших путников было очень плохо. Вместо нее они приспосабливали куски старых палаток или обрывки кожи, подвязанные бечевкой, а иногда и пучками трав или гибкими веточками кустов.

Друзей мучил постоянный страх, они боялись отстать от каравана настолько, что окажется невозможным потом догнать его. А они, истощенные и голодные, постоянно плелись далеко позади и не могли поспеть даже за медленно идущими верблюдами. А ведь караван давал им хоть малую толику пищи и воды, а главное, направление на выход из этого пекла. Без проводников у них не было ни малейшего шанса выйти к оазису или колодцу.

Ранним утром, совершив показной намаз и скудно позавтракав и запасшись водой, друзья спешили занять место рядом с проводником. Это давало им возможность хоть какое-то время двигаться вместе с караваном. Но уже к полудню они оказывались в его хвосте и глотали пыль, поднятую всей чередой верблюдов.

– В конце концов мы отстанем так далеко, что не сможем найти караван, – не раз говорил Арман, и в его глазах поблескивал огонек безысходности и страха.

– Следовательно, Арман, нам нельзя допускать такого. Это же так просто.

– Просто только говорить, но как это сделать, когда ноги с трудом передвигаются по этим проклятым камням. Днем жара с ума сводит, а по ночам просыпаешься от холода и голода. Что за дурацкая страна!

– Любая страна может стать дурацкой, если не знаешь ее и ее обычаев.

– Ну уж тут я с тобой не согласен, Пьер! Вряд ли можно найти более неприглядные места! Это уж точно!

– Однако и здесь живут люди, и попробуй им предложи другую страну.

– Ну и черт с ними! Однако ты заметил, как часто здешние вожди взимают пошлины за проход по их землям? И хозяева каравана платят.

– А что сделаешь? Попробуй не уплати. Хорошо еще, что не грабят, хотя об этом постоянно можно слышать байки погонщиков и охраны.

– Тут ты прав, Пьер. Но сколько же будет стоить такой товар, если чуть ли не каждый день приходится платить пошлины?

– Наверное, дорого, но все же купцы торгуют, значит, это выгодно, хоть и риск велик. Да и грабежи случаются, как я слышал, не так уж часто. Бедуинам ведь и самим выгода есть от караванной торговли. А так караваны перестанут ходить, а это прямой убыток местным племенам, да и товар им не будет поступать.

• Предыдущая
• 39/94
• Следующая