Пираты Марокко - Волошин Юрий - Страница 77
- Предыдущая
- 77/94
- Следующая
Получившие деньги правоверные тут же спустились по трапу в свою лодку, торопливо отчалили и направились к берегу. Шамси же сказал, строго глядя на Армана:
– Благодари Аллаха, что я сегодня в хорошем настроении, руми. Иначе быть бы тебе в лучшем случае нещадно битым плетьми. Однако благодари и своего друга. Моли Аллаха или своего Бога, чтобы он оградил тебя в будущем. Пошел вон!
Пьер взял Армана за руку, почувствовав, как тот закипает.
– Успокойся, Арман. Раис прав, ты должен молиться. Ты был на грани самого непоправимого. Вот до чего может довести неумеренность с женщинами, друг. Пошли.
– Ух ты! – выдохнул Арман блаженно. Он понял, что гроза миновала быстрее, чем он ожидал, да еще и обошлось без всякого наказания. – Неужели пронесло, Пьер? Даже не верится. Обязательно свечку поставлю Деве Марии, если доведется попасть в храм. Клянусь!
– Нам всем придется ставить множество свечей, чтобы искупить грехи свои.
Матросы почему-то посмеивались, мало кто из них бросал злобные взгляды на своих товарищей по оружию, пусть даже и неверных, христиан.
По этому поводу Пьер заметил, когда друзья оказались одни:
– Что-то за последние дни наши арабы стали к нам относиться намного спокойнее и даже лучше. Ты заметил, Арман?
– Еще бы! Я же вместе с ними развлекался на берегу. Они почти все замешаны в амурных делах. Так что мы сдружились на этой почве. Теперь отношение к нам будет лучше.
– Хоть это меня радует, Арман. Во всяком случае, все, что ни делает Бог, все к лучшему, – Пьер истово перекрестился.
Незадолго до восхода солнца суда, используя утренний бриз, отвалили от берега и двинулись на юго-запад, подальше от берега, который зачастую грозит большими неприятностями.
Пять судов, тяжело груженных продовольствием и снаряжением для дальнего похода, мерно и грузно покачивались на длинной волне. Редкие огни берега медленно меркли и вскоре исчезли совсем. Над волнистой линией горизонта небо посветлело. Заря быстро разгоралась, и неожиданно из-за гряды невысоких гор быстро выплыло солнце.
Бриз прекратился, а ему на смену задул свежий ветер с юго-востока. Он быстро менял прохладу ночи на удушливую невыносимую жару. Красноватая пыль пропитала небо, дышать было трудно.
Матросы поглядывали на восток, где собирались тучи пыли, приносящие ощущение тревоги, безысходности и тоски. Все бродили по палубе с мрачными лицами, раздраженные и злые.
– Что это такое? – с тревогой спрашивал Арман, поглядывая на мутное небо. – Так и задохнуться можно. Надо хоть забортной водой окатиться, а то и засохнуть недолго. Даже в пустыне такое редко встретишь.
– Говорят, что такой ветер называется огненным ветром или дыханием смерти. Хорошо, что он дует не более трех часов, но за это время можно Богу душу отдать. Слышишь, как шумит небо? Это тучи песка накатывают на океан.
– Ух и жарища, Пьер! А солнце, гляди, совсем красное и едва просматривается сквозь мглу.
– У меня голова раскалывается, и все кружится перед глазами. Пошли в тень, приляжем, а то и сдохнуть можно.
Друзья проковыляли в тень от паруса и растянулись на горячих досках палубы, рядом ругались трое арабов, прикладываясь к горлышку кувшина с водой.
Красновато-желтая мгла покрыла море и берег, который совсем уже не просматривался. Словно стена стояла в той стороне.
Два часа спустя ветер утих, направление его сменилось, и дышать стало легче. Матросы зашевелились. Проклятья срывались с их губ, когда они провожали взглядами последние сгустки мглы.
И хотя солнце засияло свободнее, жара резко спала. Море задышало свежестью и влагой.
В районе Канар их накрыл другой ветер, хартаман, как его называют здесь. Он очень противный, не такой страшный, как «дыхание смерти», но достаточно неприятный и длится намного дольше. Пыль застилает все вокруг, видимость падает очень сильно.
– Мы как раз в том месте и в то время, когда эти ветры особенно часты, – заметил Пьер, когда Арман, злобно ругаясь, изнывал от жары и пыли.
– Скорее бы попасть за Гибралтар! Там хоть нет такой пакости. А что, если там нам представится случай удрать, а? – Глаза Армана засветились надеждой.
– Поменьше говори об этом, Арман. Как бы не накликать беды. Лучше будем терпеливо ждать. Но радует хотя бы то, что все ближе подходим к нашим берегам, Арман, – Пьер мечтательно поднял глаза к небу, как бы шепча молитву.
Неделю спустя все забеспокоились, и Пьер вынужден был спросить о причине беспокойства.
– Шторм идет, руми. Разве не видишь, какая зыбь разыгралась на море, – ответил матрос.
– Может, есть возможность уйти подальше от него? – спросил Пьер.
– Это дело капитана и раиса Шамси. Они решают дела, а мы… – И он со значением хмыкнул.
Шамси и капитан стояли на юте, тревожно посматривали на море, небо, оглядывали горизонт, совещались.
Наконец они приняли какое-то решение. Прозвучала команда менять курс судна. Остальные суда флотилии тоже стали поворачивать реи, рулевые навалились на румпель, и «Тень пророка» плавно забрала на северо-восток.
Часа два ничего особенного не происходило, лишь на небе стали заметны высокие перистые облака да вокруг солнца появился ореол. Ветер почти полностью затих, но зыбь постепенно увеличивалась. На закате усилился ветер, горизонт окрасился в медно-красный цвет. Ветер постепенно стал нарастать, качка усилилась. С флагмана подали сигнал держаться поближе друг к другу и постоянно поддерживать связь сигнальными огнями.
– Мне сдается, что шторм пройдет стороной, – заметил Пьер, неотрывно наблюдая за небом и морем. – Все признаки говорят за то, что флотилия успешно уйдет от центра шторма.
– Волна уже достаточно большая, Пьер.
– Она и должна быть высокой. Но ветер тут будет намного слабее, а это уже хорошо. Наши капитаны вовремя очнулись от спячки и выбрали правильное направление.
– Дай-то Бог! Хоть бы обошел нас этот шторм. Страсть как мне не нравятся всякие там бури и ураганы!
– Они всем не нравятся, Арман. Но что поделаешь – такова судьба всех моряков. А ночью особенно тоскливо, правда?
– И не говори, друг. Буду молить Пресвятую Деву о ниспослании нам удачи. Господи, спаси и помилуй!
Шторм свирепствовал всю ночь, но было ясно, что до ураганной силы ему далеко. Команда вся была наготове и управлялась с парусами четко, искусно маневрируя и устраняя малые поломки.
К утру шторм продолжался с прежней силой. Корабли флотилии с трудом удерживались на расстоянии видимости. Тучи проносились, казалось, над самыми верхушками мачт. Оставили самые малые паруса, но скорость шебек была немалая, узлов восемь.
К полуночи шторм быстро пошел на убыль. На прояснившемся небе появились звезды. Ветер перестал свистеть в снастях, но волна еще ходила огромная, и качка выматывала людей изрядно.
Утро выдалось замечательное, если не считать все еще достаточно большое волнение. В разных местах маячили паруса всех пяти шебек. Стало быть, Аллах смилостивился и сохранил суда.
«Тень пророка» шла на правом фланге флотилии. И когда раздался голос марсового, все устремили непонимающие взгляды на море, где кроме своих парусов ничего не смогли разглядеть.
– Адмирал сигналит сбор и атаку! – продолжал доносить марсовый.
На корме появился капитан. Он торопливо наводил зрительную трубу на горизонт, пытаясь обнаружить чужой корабль и понять, откуда пришел адмиральский сигнал.
– Слева по борту, румбов шесть от курса, испанец! Снизу не увидеть, капитан! Там и наш флагман.
Капитан распорядился сменить курс. Рулевые навалились на румпель, матросы с криками стали тянуть реи мокрыми брасами. За несколько суток шторма все вымотались, и потому часто слышались злые крики и ругань.
Ветер был не совсем попутным, и пришлось часто менять галсы, лавировать.
Два часа спустя, когда «Тень пророка» подошла на полкабельтова к испанцу, все было закончено. Две шебеки взяли судно на абордаж. Сопротивления почти не было. Захваченное судно имело плачевный вид. Скорее всего, оно попало в самую середину шторма. Грот-мачта была срезана до самой палубы, и след ее простыл в волнах. Бизань свалена на правый борт, куда кренился и сам корпус судна. Фальшборт в нескольких местах проломлен.
- Предыдущая
- 77/94
- Следующая
