Наречённая из-за грани, или Попаданка в придачу (СИ) - Серина Гэлбрэйт - Страница 55

Званый вечер, знакомство, беседы.

Танец.

Потом ещё один.

И жаркий шёпот на ушко, от которого сердце пустилось вскачь, – Костас изъявил желание встретиться вновь.

Они встретились. Кажется, в общественном парке, насколько возможно судить по другим людям, прогуливающимся неспешно по широким аллеям.

Раз.

Другой.

Третий… не знаю, сколько свиданий разделяло первую встречу и день, когда до Алишан дошла весть о сердечном увлечении сестры. Рандомные кадры чужой жизни прыгали перед глазами, появлялись и исчезали, порой быстрее, чем я успевала сообразить, а что это такое сейчас было и к чему фрагмент сей относить. Просто в какой-то момент лицо Костаса, выражающее должную степень обожания, сменилось искажённым гневом лицом Алишан. И уже не с Костасом я прогуливалась под ручку, не он держал меня в объятиях в укромных местах и целовал то страстно, то нежно, а старшая сестра всплескивала руками и читала нотацию в попытке донести, почему им ничего не светит. Потому что Феодора адара, потому что долг, зов, сочетания и прочие неромантичные материи, не трогающие сердце влюблённой девушки.

В тот вечер сёстры крепко поругались. Феодора не молчала, кричала в ответ, что любит Костаса больше жизни, и он её любит, и вообще, кто сказал, что адары должны подчинять само своё существование всяким глупым зовам и сочетаниям. А я не хочу, не хочу по расчёту, а я по любви хочу…

Вот, теперь в тему.

Феодора хотела свободы и чтобы птицею ввысь, прочь из золотой клетки. А Костя как нельзя лучше подходил на роль Вани-трубочиста. Во всяком случае, разница в социальном положении у них была идентичная. И собственный летающий корабль, сиречь зафир, Феодоре в обозримом будущем не грозил. Зато в обязательную программу входило трое сочетаемых и рождение дочери, что унаследует адарский дар и понесёт его дальше.

Сочетаемых в тройном размере Феодора не хотела.

Перспектива вовсе не иметь детей её печалила, но не настолько, чтобы отказаться от любви всей жизни. Что до зова, то он никогда не беспокоил её. Феодора с юных лет прекрасно контролировала себя и свои взаимоотношения с сетью и была твёрдо уверена, что так будет и впредь. А если перемещаться не слишком часто и не обременять себя сочетаемыми, то однажды зов стихнет навсегда. И когда вскоре после ссоры с Алишан Костас предложил возлюбленной сбежать, она без колебаний согласилась.

Глава 17

То было их первое тайное свидание. Прежде влюблённые встречались открыто и по углам прятались лишь потому, что целоваться на публике неприлично, особенно паре, узами освященного в храме брака не связанной. Разумеется, Феодора не торопилась знакомить Костаса с семьёй – ещё слишком рано и Алишан не одобрит, – а Костина родня жила где-то в глухой провинции Исттерского домена, возвращаться в которую мужчина не намеревался. Разве что родителей навестить.

На том же свидании Феодора беззаветно отдалась возлюбленному. Не то чтобы я нуждалась в таких подробностях… но кто меня спрашивал? Впрочем, на сей раз быстрая смена кадров, не позволяющая полностью погрузиться в омут чувств Феодоры, была на руку.

Костас охотно, в подробностях рассказывал о дальних доменах. Сам он за пределами Исттерского ещё не бывал, зато много читал. На дальних берегах и с адарами дефицит, и люди разные, совсем не такие, как в этой части мира, и чудеса всякие – настоящее раздолье для желающих начать новую жизнь с чистого листа.

Подогреваемая скорее обидой на сестру, нежели великой любовью, Феодора желала сбежать немедля, чуть переведя дыхание после первого секса. Костаса же не шибко устраивал абсолютно чистый лист. Он осторожно растолковал наивной деве, что даже на дальних берегах жизнь требует определённых капиталовложений, а Дора у него цветок нежный, хрупкий, в тепличных условиях взращенный, к суровой действительности не приспособленный. Вот кабы было у них что ценное с собой, дабы не сидеть на чёрством хлебе да простой воде первое время… и как удачно, что у семьи Феодоры этих самых ценностей в достатке. Одолжи у брата денег или драгоценности какие прихвати – от этих зарвавшихся буржуев не убудет, они и не заметят недосдачи.

Поначалу Феодора категорически отвергла идею одалживания. Она готова была работать, давать уроки музыки, ибо вполне прилично играла на клавесине, или брать плату за перемещения на небольшие расстояния, но постепенно Костас отговорил её от подобных возмутительных планов. Его жена работать не будет, потому как если ей придётся, то сие означает, что он не состоялся как муж и настоящий мужчина. Его жена должна сидеть дома, в холе и неге, вышивать, книжки читать и играть на клавесине сугубо в своё удовольствие.

Ну да, а кража семейных драгоценностей – это другое.

Приняв мнение Костаса за истину в последней инстанции, Феодора занялась составлением и подготовкой плана. Стала наведываться в другие домены, не забывая прихватывать с собой любимого, так что мир посмотреть Костя успел ещё до побега. Феодора справедливо рассудила, что Алишан на исчезновение сестры глаза не закроет, и надо заранее продумать, как уйти от погони. На стороне Алишан зафир, зеркало и опыт, не говоря о связях в Фартерском домене в лице Виргила Ворона. Феодора была в курсе, что сестра и Виргил уже не первый год делили постель, а знакомы и того дольше, со времён, когда Майю в сопровождении брата занесло по каким-то делам в Исттерский домен и дом Алишан. Костас торопил, подозревая, что Алишан может разрешить проблему неугодного кавалера путём проведения первого сочетания. Резон в его подозрениях имелся – Алишан действительно заговорила о скором сочетании. В пёстром калейдоскопе воспоминаний потерялось объяснение, почему Феодора в принципе дожила до двадцати пяти лет без единого сочетаемого. Впрочем, завалялось у меня на сей счёт предположеньице.

Прав был Виргил.

Не во всём, но кое в чём точно.

Избалованный тепличный цветок по имени Феодора и без участия Костаса купался в неге, любви и заботе ближних своих. От неё никогда не требовали ничего серьёзного, никогда ни на чём не настаивали, она ни в чём не нуждалась и до поры до времени ничего не желала так страстно, чтобы отказаться от чего-то, поступиться чем-то. Единственной трагедией в её жизни была смерть матери, едва Феодоре исполнился двадцать один. Девушка долго горевала и, похоже, скорбь и траур стали одними из причин, почему ни в тот год, ни позднее Алишан не поднимала тему обязательного сочетания. Да и острой необходимости как будто бы не было.

Внезапные настойчивые разговоры о сочетании Феодору глубоко возмутили. Алишан всё чаще напоминала, что адарский дар по её линии уже не передастся, вся надежда на одну лишь Феодору и пора бы наконец подумать не только о себе.

На свою беду девушка поведала обо всём возлюбленному.

Костас действительно оказался ревнив. Или опасался, что в результате уговоров Феодора даст заднюю. Он же её уговорил? Уговорил. И с лёгкостью завидной. Так где гарантия, что однажды Феодора не уступит снова, только уже сестре?

В Бертерском домене Феодора искала возможность устроить схрон. Ей не составило труда разыскать Ярен, бывшую надёжной советчицей покойной матери, но поначалу девушка не решалась ей довериться, выбирала между безлюдным перепутьем и Пертом. Да, в Перте папины родственники, однако они люди простые, от адарских дел и других доменов далёкие и потому меньше шансов, что выдадут. Феодора с ними встретилась, пообщалась немного, пусть и без большого энтузиазма с обеих сторон.

Случайному знакомству с Ормондом значения она не придала. Приятный молодой человек, приятные, необременительные встречи, поводы для которых она придумывала себе сама. С его помощью Феодора знакомилась с городом, с жизнью, что отличалась от её прежней, и всё чаще задумывалась, что она тоже могла бы жить вот так, просто и честно. Зачем бежать за тридевять земель, в неведомое Тридевятое царство, когда вот она, обычная, понятная жизнь, во всей безыскусной своей красе. Жаль, Костас идею не оценил. Она еле уговорила его сделать фотографический портрет, стоивший ей кучи потраченных нервных клеток и последующей ссоры с любимым. Костас решил, будто она поддалась на уговоры сестры, а то и провела тайком первое сочетание и теперь прячет избранного дома в сундуке. А может, потому она и стала столь часто в этот Перт наведываться в одиночку, что у неё там сочетаемый завёлся? Ну, или просто любовник. После Костас просил прощения, целовал Феодоре руки и не только и уверял, что вся его ревность, ярость и боль следствие сильной любви и страха потерять возлюбленную. Когда подошёл срок, Феодора переместилась в Перт, в последний раз встретилась с Ормондом и забрала фото.