Ты – всё (СИ) - Тодорова Елена - Страница 95

«…Так же и с любовью, сын. Придется заново учиться говорить. Придется прыгнуть через эту боль…»

Только сейчас понимаю, что ментально в плане любви на коленях стою. Позволил обстоятельствам себя сломать. Немыслимой ценой игнорировал, когда Юния, крича о свои чувствах, протягивала руку. Боялся услышать. Думал, что, отгораживаясь, сохраняю силу и гордость. Не осознавал, что весь ресурс нужно использовать, чтобы оттолкнуться от этого дна.

– Зая… Зая… – выталкиваю тяжело.

Закусывая губы, она на миг прекращает дышать. А возобновляя этот процесс, кажется, словно какой-либо контроль над ним теряет.

– Всецело, Ю, – напоминаю то, что уже говорил. Ее веки падают. Сжимая губы, кивает. Касаясь ее лба своим, еле-еле дышу. Юния не многим громче. Обхватывая мое лицо, застывает. – Вдребезги. Вопреки. Болезненно? Хронически, Ю. Паталогически. Мучительно, – голос с каждым словом становится ниже. Осипшим, словно простуженным. – Эгоистично. Ревностно. Алчно. Пошло. Духовно. Осмысленно. Блаженно. Сердечно. Отчаянно. Гордо. Титанически. Нежно. Свирепо. Бережно. Бесконечно. На разрыв. Я люблю тебя.

Это незабываемо. Ни на что не похоже.

© Юния Филатова

Япония – параллельная реальность. Слышала это выражение неоднократно. Воспринимала с улыбкой. И лишь оказавшись в стране лично, с изумлением соглашаюсь: рядом с нашим миром существует другая цивилизация.

Архитектура, дизайн, мода – все это очень отличается от того, что я привыкла видеть в своей повседневной жизни. Настолько, что становится понятно: мировые веяния здесь особого влияния не имеют. Япония сохраняет самобытность и уникальность своей культуры.

И ладно бы шок испытала только я, ни разу не выезжающая за пределы своей страны, но и наш юрист Павел Леонидович, и Лукреция Петровна из отдела снабжения выглядят не менее изумленными.

Раньше думала, что наши люди пашут как волы. Однако сейчас должна признать, японцы куда более самоотверженные. С первых часов поражают не просто трудоголизмом, а любовью к специальности и должности. Видно, что мотивирует их в первую очередь именно она. Рабочий день они начинают раньше восьми утра и заканчивают гораздо позже семи.

При этом японцы очень гостеприимны. Любят рассказывать о своей культуре, знакомить с обычаями, удивлять.

Мы более прямые, конкретные и основательные. Но в Японии меня удивляет и Ян. Я не раз видела его за работой, во время делового общения с нашими соотечественниками и бизнесменами ближайшего зарубежья. Знаю, какой он обычно задает темп. Замечала, что умеет и любит перетягивать лидерство во время диалога. Однако тут Ян Романович изначально выстраивает совсем другую тактику. С момента приветствия он ловит их волну – спокойно слушает переводчика, думает, размеренным тоном отвечает. И опять же – не торопит собеседников, с непринужденной улыбкой ждет, пока они обдумывают услышанное.

– Наша корпорация сотрудничает с компаниями, которые соответствуют определенному статусу, имеют имя и вес в мире бизнеса, – подытоживает господин Канэко – лидер принимающей нас стороны.

Все то время, что длились переговоры, благодаря уверенности Яна мне удавалось держаться со спокойствием профессионала. Но сейчас… Я вдруг начинаю сомневаться. И виню в первую очередь себя – идея ведь принадлежит мне.

«Куда мы полезли? Зачем? Решили прыгнуть выше головы. Боже, бесполезные расходы! Тогда как мы должны экономить, чтобы показать перед главным офисом, что умеем эффективно работать. Японцы принимают нас только из-за своего гостеприимства. Прямо не скажут, что не готовы к сотрудничеству. Я читала, что они любят намекать и ходить кругами. Господи… Это моя вина!» – все это успеваю прогнать в мыслях, прежде чем переводчик озвучивает следующие слова господина Канэко.

– Brandt соответствует требованиям нашей корпорации. Для нас честь вести беседу с держателем контрольного пакета акций, господин Нечаев. Возглавив вашу делегацию, вы проявили уважение. И поставили ваш концерн в выгодное положение перед нами. Была своего рода проверка, – переглядываясь со своими сотрудниками, Канэко улыбается, словно хорошо понимает все, что в данный момент говорит переводчик. – Если бы вы отмахнулись от нашего условия вести диалог через представителя руководящего состава и прислали только рядовых сотрудников, их бы приняли такие же рядовые сотрудники нашей корпорации. Приняли бы со всем гостеприимством и великодушием, но сами переговоры бы не состоялись.

Выслушав эту информацию, Ян сдержанно кивает.

– Это важный вопрос и для Brandt. Поэтому перед вами я и мои лучшие сотрудники. Кроме этого, госпожа Филатова в следующем месяце станет моей женой и законной совладелицей того же пакета акций.

Все мы на это замечание руководителя выдаем разные реакции. Мои щеки вспыхивают от удовольствия. Павел Леонидович приосанивается и выпучивает глаза. Лукреция Петровна с улыбкой важно задирает нос, притом что она лично еще слова полезного не сказала.

– Еще один нюанс, господин Нечаев. Мы работаем только по крупным контрактам. О каком количестве комплектующих мы с вами говорим?

Ян передает несколько экземпляров годового плана. Японцы разбирают папки, без спешки изучают. Проходит ровно четыре минуты, прежде чем они поднимают головы – я засекаю по часам Нечаева, на которые поглядываю в застывшей тишине.

Какой-то конкретной реакции ни Канэко, ни нижестоящие сотрудники не выказывают. Начинается обсуждение юридических моментов, и лишь благодаря этому становится понятно, что наш план удостаивается более детального изучения.

– Кроме основного плана существует дополнительный, – проговариваю, когда Ян плавно подводит диалог к тому, чтобы передать мне слово. Сразу после этой фразы он незаметно касается бедром моего бедра, и я осознаю, что должна сделать паузу, чтобы переводчик мог обозначить новый этап переговоров. Боясь выглядеть поспешной, застываю. Медленно дыша, слушаю перевод, хоть ни слова не понимаю. Продолжаю, когда Канэко сосредотачивает на мне взгляд, давая знак, что готов принять информацию: – Нас интересуют блоки управления автоматической коробкой передач. Так как до этого момента Brandt их еще не ставил на свои автомобили, первый месяц заказ будет относительно небольшим. Но лишь для того, чтобы в случае необходимости успеть скорректировать работу и настроить взаимодействие с другими узлами транспортного средства. В течение того же года мы закладываем в план стремительное увеличение объемов поставок.

Закончив, начинаю нервничать, что говорила слишком быстро. Пока женщина-переводчик доносит сказанное мной до японцев, тянусь за стаканом с водой, чтобы во время этого движения незаметно взглянуть на Яна. Он моргает, задерживая веки в закрытом положение – именно это движение я научилась читать как одобрение с его стороны, когда кивок, как реакция, по тем или иным причинам неуместен.

С облегчением делаю тихий глубокий вдох, плавно выдыхаю и пью воду.

Четкого ответа от японцев не следует. Но Ян меня предупреждал, чтобы не ждала подобного. Поэтому в ответ на их просьбу оставить дополнительные документы я улыбаюсь и передаю все необходимые материалы.

После расслабляющей чайной церемонии нас приглашают на экскурсию по заводу. Я все еще слабо разбираюсь в автомобильной промышленности, но увиденные технологии не могут не впечатлить.

– У меня ощущение, словно мы в будущем, – тихо шепчу Яну, пока нас переводят из цеха в цех.

– Да, есть немного. В некоторых вещах мы против них – древние люди.

Самые впечатляющие открытия нас ждут в отделах робототехники и разработки искусственного интеллекта.

– Честно признаться, меня пугают механические существа, способные думать и непрерывно развиваться, – делюсь с дрожью в голосе, не отрывая взгляда от робота, который выглядит и двигается как настоящий человек.

– И меня, – поддерживает Лукреция Петровна неожиданно. – Периодически эти штуковины выходят из-под контроля, и все мы знаем, что происходит, когда машина оказывается умнее тебя.